Холмы Иерусалима заволокло полотном тумана. Рами двигался по прямой полосе по памяти, высчитывая секунды до следующего поворота, где дорога должна пойти на подъем.
Он низко склонился над рулем мотоцикла, в стеганой куртке и туго затянутом шлеме. Байк японский, 750 м3. Шустрый для человека шестидесяти семи лет.
Погода стояла плохая, но Рами, не щадя машину, налег на газ.
Возле садов, где туман рассеивался в черноту, он резко повернул вправо. Corpus separatum [1]. Он сбавил передачу и пронесся мимо поста военных. Свет от натриевых ламп размывался в утренней заре. Стайка пролетающих птиц на мгновение затемнила падающий оранжевый свет.
У подножия холма дорога уходила на еще один исчезающий в тумане поворот. Рами перешел на вторую передачу, отпустил сцепление, плавно повернул и переключился обратно на третью. Шоссе № 1 пролегало над руинами деревни Галуня: всеобщей свалки истории.
Он прибавил газу на пике холма, перешел на первую полосу, проехал под указателями на Старый город и Гиват-Рам. Фонари усыпали дорогу огнями, словно пулеметной очередью.
Он наклонился влево и, лавируя между машинами, перешел на полосу с движением побыстрее – она вела к туннелям, разделительному барьеру, городу Бейт-Джала. Два ответа на один поворот: Гило с одной стороны, Вифлеем – с другой.
Здесь с географией связано все.