В начале девяностых в Израиль привезли восемь нью-йоркских кессонщиков на участок Шоссе № 60, также известного как «Туннельное шоссе». Все были матерые, бывалые мужики, хладнокровные, лучшие строители туннелей в мире. Двое из них – американцы, двое других – ирландец и поляк, один итальянец, один канадец и последний – хорват.
Они завершили работу по строительству гидроканалов в Поукипси в штате Нью-Йорк, и все вместе переехали в Иерусалим в захудалый отель в восточной части города.
Восемь месяцев длилась беспробудная попойка для всех кессонщиков, кроме хорвата, Марко Ковачевича, абстинента. Высокий, хмурый, широкоплечий, сосредоточенный. Он вел себя тихо, жил на другом этаже от остальных.
Каждое утро Ковачевич вез всех на работу на белом грузовике. Они работали с динамитом, обжимали капсюли-детонаторы, взрывали горные породы, следили за утилизацией камней из траншеи.
Лучше всего Ковачевич мог подбирать точный размер взрывчатки в непростых ситуациях: напарники прозвали его Крот.
Вечером он вез кессонщиков домой, окутанный сигаретным дымом, а потом пропадал, чтобы погулять по священному городу в одиночестве. По пятницам и субботам Ковачевича никогда не было дома. Он отрастил волосы и отпустил бороду. Он закручивал пряди в пейсы. На момент сдачи проекта он совсем перестал появляться на людях. Кессонщики заявили о его пропаже в полицию Израиля, но Ковачевича найти так и не смогли. Преступный умысел не рассматривался: самоубийство выглядело как единственно возможный вариант. Кессонщики связались с женой, которая ждала его дома в Бронксе, но она тоже не получала от него никаких вестей, и денег на ее банковский счет не приходило на протяжении трех месяцев.
На Ковачевича было составлено извещение о пропаже без вести, но хорвата так и не нашли.
Когда строительство туннеля было завершено, кессонщики собрались вместе, чтобы провести ритуал, который совершали множество раз, в Нью-Йорке, Пенсильвании, Флориде. Они выключили электричество, зажгли свечи, и прошли туннель пешком в темноте из одного конца в другой – вдоль Пути патриархов, под Бейт-Джалой, – их тени дрожали на стенах, поминая исчезнувшего коллегу.