Гомеш кипел от злости. Неделя слежки, а результата ноль. Никаких компрометирующих связей, никаких тайных пороков. Гарольд был словно высечен из камня – холодный, бесстрастный, безупречный. «Не может быть, чтобы у него не было слабостей,» – думал Гомеш, меряя шагами кабинет. «Он же человек, как и все. Должно же быть что-то, что им движет, что-то, что он желает»
И тут он вспомнил. Тот мимолетный взгляд, брошенный Гарольдом на Велию. Всего лишь мгновение, но для опытного интригана, каким был Гомеш, этого было достаточно.
«Вот оно,» – подумал он, хищно прищурившись. – «Не ожидал, что у этого гордеца такие… плебейские вкусы. Что ж, тем лучше для меня.» Он не был уверен, что это сработает, но стоило попробовать.
Вечером того же дня стражники ворвались в заброшенный особняк. Велия, не успев опомниться, оказалась в цепких лапах солдат.
Ее привели в тот же мрачный зал, где на троне восседал Гомеш. Велия, несмотря на страх, чувствовала гнев. Этот толстый, самодовольный ублюдок сидел на ее земле, как король! Но она знала, что открытое неповиновение – смерти подобно.
–Как тебя зовут, девочка? – голос Гомеша был обманчиво мягким.
–Велия, милорд, – ответила девушка. Страх был, но не такой всепоглощающий, как перед тем рыцарем, как позднее услышала, Гарольдом.
–Велия, – прошипел Гомеш, – я заметил, что ты привлекла внимание виконта Гарольда. Это твой шанс вырваться отсюда, обрести свободу.
Велия подняла голову, ее глаза расширились от удивления. Свобода? Неужели…
–Что я должна сделать? – спросила она, стараясь говорить ровно.
–Совсем немного, – улыбка Гомеша была похожа на оскал хищника. – Ты будешь шпионить за Гарольдом. Узнаешь его тайны, его слабости. А когда он окончательно тобой увлечется… ты поможешь мне его устранить.
У Велии перехватило дыхание. Увлечь? Гарольда? Но зачем?
–Но… зачем? – прошептала она.
–Это не твое дело, – голос Гомеша стал жестким, как сталь. – Делай, что говорят. И если все пройдет гладко, обещаю тебе свободу. Новую жизнь.
Велия молчала, разрываемая противоречиями. Свобода… или предательство?
–У тебя нет выбора, девочка, – Гомеш словно прочитал ее мысли. – Или ты соглашаешься, или… ты знаешь, что бывает с теми, кто мне перечит.
*****
Свобода… слово кружилось в голове Велии, словно мотылёк, бьющийся о стекло своей клетки. Гомеш, развалившись на своём троне, словно сытый паук, видел в ней лишь инструмент. Игрушку, которой можно манипулировать, подвесив перед носом блестящую приманку свободы. А Гарольд… тут всё было сложнее, запутаннее, как клубок змеиных тел. В его взгляде, брошенном на неё мимоходом, Велия не разглядела желания. Скорее… жалость? Сочувствие? Или же это была лишь маска, скрывающая истинные намерения?
Подготовка к новой роли превратилась в странный, искаженный танец. Её учили искусству послушания, превращая тело в податливый инструмент, готовый откликаться на малейший каприз хозяина. Но внутри Вели росла и крепла другая сила. Сила не покорности, а холодного, расчетливого разума. Она смотрела на своих наставниц – женщин с пустыми, покорными глазами – и видела в них не учителей, а предостережение. Вот к чему приводит слепая вера в чужие обещания.
Ночь. За окном шепчутся деревья, рассказывая друг другу сказки о ветре и звездах. Велия сидит на краю постели, обхватив колени руками. В её глазах – отблески лунного света и что-то еще, нечто более глубокое, древнее, как сама ночь. Она решила играть по своим правилам. Стать не пешкой, а ферзём в этой игре, где ставкой была не только её свобода, но и судьбы двух мужчин, ослепленных собственными амбициями. Гомеш недооценивал её. Гарольд, возможно, тоже. И в этой их ошибке скрывался её шанс. Шанс перевернуть доску, сломать фигуры и написать свой собственный финал этой истории. Финал, в котором слово «свобода» обретет наконец свой истинный смысл.