Гарольд Болдуин – имя, само по себе звучащее как клич могущества. "Сильный и смелый друг" – так переводилось его имя, и оно полностью соответствовало его сущности. Друг императора, взошедшего на трон в юном возрасте, Гарольд был его верным соратником ещё со времен академии, единственным приближенным, чьё мнение ценилось выше всех интриг придворных. Эта верность и преданность стали его проклятием. Родственники императора, жаждущие власти, плели свои грязные интриги, и Гарольд, обвинённый в предательстве, был изгнан. Не казнь, но изгнание – в самый ужасный колонизированный мир, где царил хаос и беспредел.
Мир, где земляне были безобидны, но их правители, высокопоставленные генералы и губернаторы, жили, не зная страха перед законом и совестью, творили ужасы над беззащитным населением. Границы этого мира были надёжно защищены, позволяя тиранам чувствовать себя безнаказанными. Земляне, лишенные магии, развивали свои технологии, их ум становился все острее, их наука – все могущественнее, угрожая самой империи. Гарольд был послан сюда как генерал, чтобы контролировать губернатора Гомеша Джайлза – человека, известного своим неуемным честолюбием и алчностью.
Появление Гарольда Болдуина было подобно стихийному бедствию. Он не просто появился, он возник, словно вихрь, сметая все на своём пути. Губернатор Гомеш, хотя и был осведомлён о приближении нового генерала, всё равно почувствовал укол страха, словно мелкий, ядовитый червячок прогрыз его самоуверенность. Он и его предшественник правили здесь как боги, их власть была абсолютной. Но с Гарольдом всё будет иначе. Слухи о его честолюбии, о его справедливости, о его сочувствии к слабым дошли даже сюда, в самые отдаленные уголки колонии. Прошлого губернатора, говорили, повысили, но Гомеш не верил в то, что он остался жив. Его труп, скорее всего, гнил где-то в болоте между мирами. И Гомеш понимал, что его ждет та же участь. Ему нужно успеть, нужно найти общий язык с новым генералом, с рыцарем Гарольдом Болдуином, человеком, чей взгляд мог бы ожечь насквозь. Человеком, перед которым даже ветер затихает в уважительном молчании.
Гарольд Болдуин материализовался из чёрного вихря, подобно воплощению самой тьмы, ознаменовав этот день как самый мрачный в жизни губернатора Гомеша, его лекарей и стражников. Экспедиция, эксперимент – вот истинная цель их присутствия на этом забытом Богом клочке земли. Магов в империи оставалось всё меньше, их род был на грани вымирания, и земляне, внешне похожие на них, даже без магии, казались последней надеждой на продолжение рода и сохранение их магического наследия. Поэтому и была основана эта колония – на маленьком острове, окруженном непроглядной тьмой океана и отрезанном от остального мира. Но даже это не могло оправдать жестокость, с которой Гомеш и его приспешники обращались с землянами, с теми, кто был слаб и беззащитен.
Взгляд Гарольда, пронзительный и ледяной, словно обжигал кожу. Он остановился прямо перед особняком Гомеша, чья роскошь и богатство резко контрастировали с нищетой окружающих построек. Маленькие глаза губернатора беспокойно бегали, пытаясь найти в бесстрастных серых глазах нового генерала хоть какую-то слабость, хоть какой-то намек на уязвимость. Гомеш искал в Гарольде отражение самого себя, желая найти в нем те же демонические желания, ту же жажду власти, что и в нем самом. Он представлял Гарольда таким же, как и себя: наслаждающимся демонстрацией силы над слабыми существами, испытывающим удовлетворение от своего превосходства. Ведь он сам чувствовал такое же удовлетворение, когда надменно смотрел на землянами.
Но Гомеш ошибался. В глазах Гарольда не было демонов. Была лишь холодная сталь справедливости, непримиримая к несправедливости и тирании. Гарольд наслаждался не издевательством над слабыми, а восстановлением справедливости, уничтожением того зла, которое разрослось на этой земле. Гомеш увидел в нём не своего двойника, а своего палача. И этот холодный, бесстрастный взгляд сулил не сладостное удовлетворение от власти, а неминуемый и ужасный конец его царствования.