Слухи, шептавшиеся в коридорах особняка, поначалу не беспокоили Гарольда. Гомеш был слишком труслив для таких интриг. Они научились сосуществовать, избегая лишних встреч. Но слухи… кто-то их распускал, преследуя определённую цель. Внезапно усилившийся надзор стражи за землянами привлёк внимание Гарольда. Выяснилось, что те ежедневно ходят к берегу. Лекари отмахнулись, объяснив это обычной охотой на ворон. Однако, слежка показала нечто иное – земляне тайно строили лодки в пещере. Это было уже не просто любопытство, а подготовленный побег. Опасность ощущалась все острее, но её источник оставался неясен.
Гарольд решил подыграть. Если они задумали отравление, пусть попробуют. Во время ужина он заметил бледность Велии, и ему не хотелось, чтобы она оказалась втянутой в это. Притворившись, что выпил отравленное вино, он упал, изобразив потерю сознания. Лекари и стража тут же окружили его. Но, оказавшись в лечебном крыле, Гарольд отдал приказ: выследить беглецов.
Взяв с собой несколько доверенных солдат, он направился к берегу. Там их уже ждала засада. Земляне не смогли бы сами так хорошо подготовиться, им кто-то помогал, кто-то, имевший доступ к его пище. Гарольд, вместе со стражей, укрылся в ожидании. Четверо всадников, спешившись, стремительно двигались к лодкам. Среди них была Велия… Разочарование кольнуло Гарольда. Он ожидал всего, но не предательства от неё. Его спокойствие дало трещину.
Гомеш, расплываясь в самодовольной улыбке, заявил о своём праве на допрос всех четверых. Губернатор, он имел власть, но… Велия. Гарольд не мог отдать её в мерзкие руки Гомеша. Холодная ярость пронзила его. Пока он допрашивал остальных островитян, Гомеш, предвкушая удовольствие, потирал руки. Гарольд же, с ледяным спокойствием, отрезал: "Она моя. Я сам её допрошу". В голосе не было и тени сомнения. Гомеш, несмотря на своё высокомерие, вынужден был отступить.
На допросе, несмотря на явное участие Велии в заговоре, Гарольд не желал слышать её признания. Его терзала странная смесь чувств. Неужели он был настолько ужасен? Он старался не перегибать палку, те «издевательства» были лишь невинными шутками по сравнению с тем, что позволяли себе другие левантийцы. Может, стоило использовать подарок Гомеша по назначению?
Но стоило ему задать вопрос и получить ответ… чувства вины пронзило невыносимо. Его народ два века издевался над землянами. Они не заслуживали такого обращения – быть чьей-то игрушкой, рабом. Им не дали выбора. Это естественно, что они жаждут свободы. Право выбирать свою судьбу.