С Баженой мы встречаемся в центре. Место странное, мне незнакомое.
Паркуюсь на выезде, чтобы в случае чего не кружить на месте для разворота, а сразу выехать на дорогу. Папа говорит: машина всегда должна быть готова к быстрому старту.
– Ты сколько раз здесь была? – спрашиваю Бажену.
Либо я слишком подозрительная, либо место и впрямь не айс. Хотя все твердят, что организатор сам Матвей Ренатович Градов. Козел. Но это как бы синоним отменного качества.
Ну-ну, посмотрим…
– Много. Как только Матвей организовал этот клуб, так сразу и начала ходить, – подруга безразлично ведет одним плечом.
Она идет развлекаться, а у меня что-то типа задания. Чувствую себя агентом 007, но в коварном женском обличии. Тем более с покером у меня разговор на «ты». Папа же учил.
– Нам туда.
Заходим в подъезд, который даже не слышал про ремонт. Но дом скорее не старый, а старинный, дореволюционный. Возможно, является памятником или в нем жил какой-нибудь видный деятель.
Поднимаемся на третий этаж и останавливаемся у обычной металлической двери. С виду и не скажешь, что за стенами подпольный покер-клуб, работающий по определенным дням и по записи.
– Мне кажется,это не вполне законно, – наклонившись, говорю. Мой голос расходится по подъезду громким эхом.
– Конечно, а почему, ты думаешь, вход по спискам?
Долгий взгляд на меня заставляет чувствовать себя некомфортно. Я же уперлась глазами в дверь и жду, пока нам ее откроют.
– Если кто-нибудь, кому не следует, узнает, то у Матвея будут проблемы, – еще тише добавляет.
В очередной раз слышу влюбленность в голосе Бажены. И теперь меня это злит.
– Какая жалость!
Ни хрена!
– Надеюсь, никто не узнает, – хищно улыбаюсь.
Дверь открывается на пару сантиметров. Я узнаю Гера. Он осматривает нас с Баженой слишком долго и слишком пристально. Эта его игра в секьюрити и приближенного Градова царапает нервы.
Мое любопытство зашкаливает. Интересно, что там спрятал козел-Матвей в своем покер-клубе. Да и игра в гляделки затягивается. Герман прекрасно нас узнал и сам же нас в список гостей записывал.
Ох уж это мужское желание быть замеченным.
– Имена. – Мы с Баженой переглядываемся. Наши челюсти напрягаются одновременно.
С какого я должна это терпеть? Толкаю дверь, и мы проходим внутрь под возмущение шестерки Градова.
– Так не принято! – кричит в спину.
Шлю ему воздушный поцелуй, и уголок губ Геры медленно ползет вверх. И если Герман слегка покраснел, то я этого не увижу, потому что мы сразу проходим в главную комнату – большой зал с высокими потолками.
Как я и думала, дом старинный. По периметру сохранена лепнина. Может, и люстра позапрошлого века.
Стильно, хоть все равно требует реставрации и ремонта. И где только Градов смог отыскать такое убежище для своих игрищ?
Вдоль одной из стен длинная барная стойка, на стеклянных полках… Бутылки шампанского.
Вот черт! Его угрозы были реальными: никакой воды в помещении. Только алкоголь.
В центре комнаты два игральных стола. То и дело слышится звонок, и зал наполняется людьми.
С нашего потока почти все здесь, Бажена здоровается с кем-то и отходит, оставляя меня одну.
Прохожусь вдоль барной стены, хочу высмотреть хоть одну бутылочку воды. Становится душно от большого количества народа. Градов не настолько же изверг, чтобы не закупить воды для гостей?
– Что ищешь? – голос, который я теперь узнаю из тысячи.
По голой спине пробегает холодок, и я чувствую близость Матвея всей кожей.
– Спасения. От твоего общества, Градов, – поворачиваюсь.
Я вновь ниже него, и это уже порядком надоело. На каблуках, черт возьми!
– Фу, как грубо. Для такой-то принцесски, как ты. Хотя… – наклоняется. Сначала скалится, как волк перед тем, как напасть на зайца, и только потом продолжает:
– Какая ты принцесска? Ты змея.
– Берегись тогда моего укуса.
Желваки на его скулах двигаются. Черты лица супернапряженные. С таким видом решают математическую задачку со звездочкой, а не смотрят на красивую девушку.
В глазах Градова отражаются его же бутылки с шампанским. Вот так близко он ко мне стоит. Если поднапрячься, то и название на этикетках можно прочитать.
– Испортишь мне вечер, я испорчу тебе жизнь, – шепчет на ухо.
Горячее дыхание обжигает ушную раковину, а до носа долетает мята и сладкий алкоголь.
– Не слишком ли много будет действий для какой-то там змеи? Я была о тебе лучшего мнения, господин всезнайка.
Его взгляд на мою шею душит. Я делаю вдох, но в легкие не попадает и капли кислорода. Щеки горят.
– Хорошего вечера, Аня, – нарочито ласково и дружелюбно говорит.
В его руке откуда-то оказывается бокал с шампанским, и он вдавливает его в мою грудь, вынуждая обхватить ножку. Улыбается при этом дьявольски зло.
– Пей!
– Нет. Я не пью в незнако…
– Пей!
Слезы почти пробиваются из глаз. Образ Матвея уже искажается сотнями проявившихся кристаллов, а если отвернусь, то выдам волнение.
С того вечера прошло полгода, но я помню каждую минуту. Каждую адскую секунду. И никто и никогда не заставит меня сделать то, что не хочу.
– Я сказала, что не пью! – голос дрожит. Говорю громко. В какой-то момент сипну.
Тогда Градов подносит дурацкий бокал к моим губам и чуть наклоняет. Дрожь от его рук передается мне. Он дрожит от накатившего на него раздражения, я же от сковавшего меня ужаса.
– Ты будешь делать так, как заведено, Исхакова.
Глоток. Сладкая жидкость растекается по всей поверхности языка и попадает не в то горло. Я закашливаюсь, и слезы стекают из уголков глаз. Всего две, но и это такое унижение.
– Вкусно? – гневно смотрит.
Если я скажу «нет», он вольет мне в рот целую бутылку? Поэтому молчу, а прогнуться и ответить «да» не смогу ни при каком раскладе. Лучше язык себе вырву.
Шампанское неплохое, но картинки прошлого одна за другой сыплются из коробки воспоминаний.
Толкаю бокал в грудь Градову так же, как он это сделал мне, и ухожу из зала. Нужно найти туалет и привести себя в порядок. Теперь каждая встреча с этим идиотом вырывает меня из равновесия.
Возвращаюсь ко всем спустя полчаса и взглядом выискиваю Градова. Он сидит во главе игрального стола. Важного из себя строит, а у меня в животе начинает полыхать от желания скорой мести. Кровь жидким быстрым потоком устремляется к голове, и черепная коробка гудит от мыслей, различных звуков и повторяющегося голоса: «Пей!».
Подхожу к столу и встаю ровно напротив Градова. Наши взгляды встречаются.
– Могу присоединиться?
Ответа не жду и подталкиваю какого-то парня, чтобы тот освободил мне место.
Сердце жарит в груди как ядерный реактор, готовый дойти до непозволительно высоких температур.
Матвей откидывается на спинку стула, рассматривает по-новому. Спорим, я знаю, о чем он думает?
– Я буду только рад, Анечка.
Вновь скалится. Отчего меня опять трясет, а между лопаток скапливается тугой сгусток напряжения.
– Ставка пять тысяч. Готова?
Достаю из сумки сначала коробочку сока. Я предусмотрительно взяла ее с собой. Затем сцепленные резинкой деньги. Плюнув на пальцы, вытаскиваю одну купюру и небрежно кидаю в центр.
– А ты? Готов?
Матвей сдает. Играем только мы с ним. О нашей с ним «дружбе» знает весь институт, и, подозреваю, никто не готов вставать между нами. Особо честные и смелые приняли стороны.
Поэтому за спиной Градова нарисовался Гера, за моей… Никого. Девчонки из нашей группы стоят ровно посередине и боятся хоть на сантиметр сдвинуться в одну из сторон. Трусихи.
– Уверена, что справишься?
Напротив меня Градов, а между нами стол, застеленный темно-зеленой тряпкой. На нем карты и пара бокалов со спиртным. Чьих-то.
Демонстративно попиваю сок. Мне нужно быть трезвой.
– Задам тот же вопрос.
Десятки пар глаз намертво зафиксированы на нас. Мы – центр притяжения.
Мое сердце сейчас вырвется из тела от страха, но хрен я кому в этом признаюсь. Последний раз играла год назад. Тогда выиграл папа, но проиграть ему – честь.
– Может, повысим ставки? Что скажешь, Анечка?
Сглатываю апельсиновую горечь с языка.
Градов выглядит чересчур уверенно. Но это может быть и очень хорошая игра с его стороны. Все же Матвей мастер в этом.
Для всех он король, добряк, опора, гордость. И только я знаю, что на самом деле он напыщенный петух.
– Проигравший раздевается, – вокруг Градова тут же раздаются смешки. Притом, что кроме самого Матвея никто не знает, какие у него карты. Они лежат рубашкой вверх под его ладонями.
Перед моими глазами выигрышная комбинация, которую я так же прячу в руке. К сожалению, есть и более удачная.
– Догола? – задаю вопрос, шутя.
– Почему бы и нет?…
Вот ведь дьявол.
От волнения пальцы подрагивают. А покер – это не та игра, где стоит это показывать. Ну не сдаваться же?
– Тогда на счет три вскрываемся.
– Раз.
На мне однотонное белье черного цвета. Сексуальное, кружевное. И у меня тело богини, а перед выходом я нанесла ароматный лосьон с блестками. Теперь понимаю, почему так поступила. Интуиция подсказала, а я всегда ей верю.
И вот сейчас чувствую, что этот раунд не мой.
– Два. Проиграешь ведь, Исхакова!
– Три! Тебе же есть, что нам всем показать, Градов? – Господи, пусть на этот раз моя интуиция ошибается.
– А тебе?
Одновременно переворачиваем карты и застываем.
По комнате проносится протяжный и одобрительный гул.
– Тебе помочь раздеться, Анечка?