Хэлл высаживает меня возле дома, соседствующего с клубом. Стоя на тротуаре, жду, когда его мотоцикл скроется за поворотом, и непроизвольно провожу пальцами по губам.
«Какого черта, я поцеловала Хэлла? Мира, ты совсем двинулась умом? Что ты творишь? Да, он определенно горяч! Но не вот так же сразу лезть с поцелуями к демону!» – мысленно отчитываю себя, еще ожидая, что тот вдруг каким-то чудесным образом снова появится.
Правда, в эту ночь Хэлл совсем не казался тем исчадием ада, какими мне всегда их преподносил отец. Этот демон выглядел… обычным, что ли. Нет! Даже не смей думать о нем так! Скорей всего, в нем действительно течет несколько разных сил, и Хэлл, очевидно, запудрил мне мозги, как когда-то тем людям, убившим маму. Хотя такое вряд ли возможно, мы ни разу не встречали, чтобы у таких созданий было больше одного греха. Значит, я просто действовала на инстинктах! Да! Отец сказал соблазнить любым способом, чтобы выманить его, вот мой мозг и сработал, прежде чем успела бы взвесить все.
Убедившись, что Хэлл не следит за мной и, вероятно, уже добрался до квартиры, иду, минуя клуб. Сейчас мне абсолютно плевать, работаю ли я там еще после того, как покинула место за стойкой, никого не предупредив.
О трупе также ноль беспокойства, ведь уверена – стоило нам только исчезнуть, Эрик вызвал группу зачистки, и та скрыла все следы. Так бывает после очередного убийства демона или когда во время миссии отряд охотников несет потери. Всех сжигают в местном морге «заведомо подкупленные» люди, а полиция на документах ставит печать о том, что каждый из трупов без вести пропал. Эта система отлажена годами, поскольку многие из работников таких учреждений, опять же, входят в число охотников на демонов.
Достигаю штаб-квартиры, где на улице уже поджидает один из исполнителей отца. Парень стоит в расслабленной позе, подпирая капот, руки спрятаны в карманах темных потертых джинс, а во рту он гоняет зубочистку, изучая при этом окна ближайших домов. Охотник не замечает меня вплоть до момента, пока не встаю прямо перед ним:
– Почему так долго? И какого черта вы подняли такую шумиху? – интересуется Джаред, сплевывая на тротуар возле машины. – Ричард там рвет и мечет! Он уже готов был отправиться на поиски твоего трупа!
Ого, вот это точно неожиданно. Обычно отцу было плевать, когда я выходила на задания, что изменилось сейчас? Или он настолько отчаянно хочет заполучить демона гнева?
– Расскажу, когда прибудем на место. Нет желания повторять все по несколько раз, – отвечаю, забираясь на пассажирское сидение черного тонированного джипа.
Джаред запрыгивает следом на водительское место и, заведя мотор, выруливает на дорогу.
Мы познакомились с ним в тот же день, что и с Эриком, ребята пришли к отцу по собственной воле. У каждого из охотников чаще всего есть своя печальная история и причина вступить в наши ряды. Он входит в группу Эрика и вообще неплохой парень, чем могут похвастаться далеко не все охотники. К тому же симпатичный – природа наградила Джаральда светлыми волосами, отливающими золотом на солнце, дымчато-серыми глазами и безумно обворожительной улыбкой, которой тот, к сожалению, слишком редко пользуется. Пару лет назад мы даже один раз поцеловались, когда после посиделок у костра Джаред вызвался проводить до дома. Однако все так же быстро закончилось, как и началось. Не знаю, почему, но после того вечера он начал избегать меня, а Эрик, наоборот, постоянно крутился где-то поблизости, заботился и защищал. Так и начались наши отношения, которые длятся по сей день.
Едем в полном молчании. Джаред крепко держит руль двумя руками и не отрывает сосредоточенный, хмурый взгляд от дороги. Лишь у подъезда он снова решается заговорить, повернувшись вполоборота.
– Ты в порядке? Он же не сделал тебе больно? – сведя брови вместе, спрашивает охотник, странно оглядывая лицо и шею.
От столь пристального внимания становится неуютно. Плотнее запахиваю куртку, и в нос ударяет запах Хэлла. Совсем забыла вернуть ее истинному владельцу, и он не напомнил!
– Нет, если ты о демоне, – мотаю головой. – Все нормально. Спасибо!
– Хочешь сказать… – Джаред не успевает договорить, потому что я выскакиваю из машины и быстрым шагом иду к крыльцу. Испытанные прежде эмоции поднимаются из глубин, заставляя снова пережить тот момент в переулке.
– Постой, Мира! – охотник тормозит меня уже практически на пороге, нежно схватив за кисть. – Неужели это сделал Дьюк? – свободной рукой он указывает на шею. Прикрываю ее ладонью, совсем позабыв о том, что на коже могли остаться следы, ведь Хэлл каким-то чудом снял боль.
Коротко киваю вместо ответа и, пока охотник разражается проклятиями, не оборачиваясь, захожу в родной дом. Как только ступаю в гостиную, на меня тут же набрасывается отец:
– Ты забыла, что такое связь? Где твой мобильный? Почему я должен тебе все напоминать, словно маленькому ребенку? – грозно гремит он. – Где ты была всю ночь?
– Там, где ты и приказал, – еле сдерживая подступающие слезы, выплевываю я. Ведь злость лучше, чем жалость к себе. – Соблазняла демона! Не этого ли ты хотел?
– Не смей говорить со мной в таком тоне! Все, выйдите из комнаты, хочу поговорить с ней наедине! – властно командует отец, обращаясь к мужчинам в гостиной.
Охотники немедля встают и, подчинившись, выходят за дверь.
– Как ты могла позволить этому мерзкому отродью убить одного из нас? – напирает отец.
– Дьюк повел себя непрофессионально! – не желая еще сильнее разозлить его, стараюсь теперь подбирать выражения.
– Это не оправдание! – повышает он голос, краснея от злости.
– Там был Эрик, он все видел и может…
– Я не хочу слышать чертовы отговорки!
Сглатываю и закрываю глаза.
– Ты должна была увести оттуда демона. А что ты? Позволила убить охотника и убежала с ним?! – заложив руки за спину, отец делает еще шаг, сокращая расстояние между нами.
– Он хотел меня изнасиловать в том переулке! Хэлл помог мне. Смерть Дьюка была слишком легким искуплением, учитывая то, что он пытался со мной сделать! – выкрикиваю, не выдержав незаслуженного осуждения.
Даже если все то, что я сейчас сказала, возымело действие на отца, то он никак этого не показывает. Ни единый мускул не дергается на его каменном лице, только взгляд становится более ожесточенным.
Выдыхаю с облегчением. Я знала, он сможет меня понять и поддержит! Однако, все мои надежды обрушиваются в тот же миг, когда я слышу следующие слова:
– Хэлл, значит? – с отвращением, будто коснулся чего-то мерзкого, выплевывает он мне в лицо. – Что же, Мира, после проведенной с ним ночи он стал тебе настолько близок? Что бы сказала твоя мать?!
Ну, нет! Это запрещенный прием! Ее нельзя впутывать! Отец не имеет права говорить о маме так…
– Мама была бы в ужасе, – намеренно делаю небольшую паузу, и на родительских губах расплывается победная улыбка, – но не от моих поступков, а от осознания того, каким дрянным отцом ты стал! – выплевываю слова, словно яд, а по щеке пробегает слезинка.
Хлопок настолько неожиданный, что даже не сразу понимаю, откуда он, пока невыносимая боль не пронзает левую щеку. Прикладываю прохладную ладонь к горящему участку и поднимаю полный ярости взгляд на отца.
– Мира, прости! Я не хотел! – начинает оправдываться он, но теперь мне плевать. Сколько можно переступать через себя, желая угодить тому, кому угодить невозможно?!
– О, нет, еще как хотел!
Быстро разворачиваюсь и пулей вылетаю из дома. Слезы уже струятся по лицу от ужасной обиды. Как отец мог ударить собственную дочь?! В кого он вообще превратился?
Бегу вдоль безлюдной улицы, когда меня нагоняет Эрик, преграждая путь.
– Мира, постой! Что произошло между вами?
Но увидев заплаканное лицо, он, не раздумывая, заключает меня в крепкие объятия.
– Все будет хорошо! Слышишь? – пытаясь успокоить, Эрик сильнее прижимает к груди и неспешно гладит по растрепавшимся волосам.
Киваю, продолжая плакать на его плече.
– Может, пойдем в дом?
Соглашаюсь, однако, никак не могу оторвать пальцы от толстовки Эрика, окаменевшие в сжатом положении. Тогда охотник молча поднимает меня на руки и уносит с улицы.
Просыпаюсь от яркого света, с трудом разлепляя опухшие от пролитых слез глаза. Эрик всю ночь сидел со мной на кровати и слушал рыдания, которым, кажется, не было конца.
– Эй, малышка, как ты? – тут же раздается его голос поблизости.
В горле слишком сухо, чтобы вымолвить хоть слово, поэтому сначала тянусь за водой, заботливо оставленной на тумбочке.
– Я в порядке, – выпив сразу половину стакана, возвращаю его обратно и ложусь, взбивая подушку под головой.
– Твой отец хочет поговорить с тобой, – виновато произносит Эрик.
– Не хочу с ним разговаривать! – безапелляционно отрезаю я и вздрагиваю в тот момент, когда слышу знакомый баритон:
– Очень жаль, потому что я уже здесь!
Протяжно выдыхаю, зло взглянув на Эрика, подпирающего косяк рядом с кроватью. Зато теперь понятен его провинившийся вид.
– Оставь нас!
– Я буду на кухне, зови, если что, – треплет Эрик мое плечо и выходит из комнаты, предусмотрительно прикрыв за собой дверь.
Сажусь на постели, расправляя одеяло, чтобы хоть чем-то занять трясущиеся руки. Поднять взгляд не решаюсь и тогда отец садится на край, понуро опустив голову, слегка покачивая ей.
– Мира, я виноват! – начинает он, и я слышу нотки грусти в его тоне. – Мне просто невыносима сама мысль, что я могу потерять и тебя!
– Но так ты делаешь только хуже! Я никогда не сомневалась в тебе или твоих приказах.
– Я знаю. Ты прекрасный солдат.
Солдат…
– Когда я вчера услышал, что ты провела с демоном всю ночь и как ты защищаешь это чертово создание… – последние слова отец буквально выплевывает, а его кулаки сжимаются на коленях. – Мне стало страшно, что и тебя у меня отнимут так же, как когда-то твою мать.
В глазах опять мутнеет от слез.
– Ты меня не потеряешь, слышишь! – подползаю к нему и обнимаю со спины. – Мы единственные остались друг у друга, и я буду с тобой до конца.
Отец поднимает руку и, накрыв ей мою, слегка похлопывает, приложившись головою к моей.
– Прости, я весь день и ночь не находил себе места, ждал, когда ты проснешься, чтобы поговорить. Я никогда не хотел причинять тебе боль!
– Знаю, – тихо шепчу, уткнувшись в родное плечо. Мы молчим несколько долгих секунд, грустя о маме и переживая каждый в себе случившееся. – Так какой теперь план?
Отстраняюсь, вытирая слезы.
– Это моя девочка! – хмыкает он. – Что тебе удалось выяснить?
– Демон принес меня в какую-то квартиру или номер, стоит его проверить и установить постоянную слежку, – отец разворачивается ко мне лицом и кивает, но не спешит перебивать. – Также, думаю, нужна еще пара встреч с ним наедине, и я смогу привести демона в указанное место.
– Отлично! – он бережно берет мою ладонь и несильно сжимает. – Передай тогда Эрику адрес здания, где вы были и держи меня в курсе.
– Хорошо.
Поднявшись, отец задерживается у двери, обернувшись вполоборота.
– Отдохни еще немного перед сменой и помни – я люблю тебя!
– Я тоже люблю тебя, пап.
Он покидает комнату, а я валюсь обратно на подушки.
На следующую ночь вновь выхожу на работу в клуб несмотря на то, что меня не было несколько дней. Вероятно, и тут сыграли на руку определенные связи.
Раздаю напитки желающим, когда передо мной появляется Хэлл. По обыкновению, его темно-русые волосы зачесаны набок, лишь некоторые пряди ниспадают на лоб. Глаза цвета чистейшего сапфира лукаво смотрят исподлобья, тогда как тонкие губы растягиваются в наглой ухмылке.
– Когда ты освободишься? – упираясь руками о стойку, он практически перевешивается через нее, оказавшись со мной лицом к лицу.
Кидаю взгляд на часы, висящие на кирпичном столбе между стеклянными полками, уставленными алкоголем.
– Ровно в пять, – отвечаю, стараясь перекричать грохочущую музыку.
– Что? – переспрашивает он, наклоняясь чуть ниже, подставляя ухо.
Подаюсь вперед, проскользив по его скуле щекой, и отмечаю, как приятно пахнет демон. А когда хочу повторить, Хэлл поворачивает голову, так что мы практически соприкасаемся губами.
– Ты, вероятно, забыла, кто перед тобой?! – обнажает он зубы.
– Никогда! – отвечаю, переводя взгляд с его губ на глаза, в которых вижу маленькие игривые язычки синего пламени.
– Эй, может, мне уже нальет кто-нибудь выпить? – справа раздается слегка опьяневший голос, тем самым разрушив магию момента.
Отстраняюсь от демона, продолжая обслуживать гостей клуба, а Хэлл тем временем исчезает из поля зрения. Всю оставшуюся ночь я наблюдаю за толпой, но он так ни разу и не появляется, даже к концу рабочего дня. Клуб постепенно пустеет. Джимми начинает мыть бокалы и еще влажные передает мне. Протерев их, ставлю в шкаф под барной стойкой, пока охрана обходит зал в поисках заблудившихся посетителей. Часто в заведении находятся не только забытые вещи, но и потерянные друзья, чуть перебравшие с мерой выпивки и посапывающие на мягких диванах. Однажды даже парочку вытаскивали прямо из кабинок туалета со спущенными штанами или вовсе находили лежащих под пультом ди-джея, где кажется просто невозможно уснуть.
– Пока, Джимми, – прощаюсь с коллегой и, накинув легкую ветровку, выхожу на улицу.
Прямо напротив клуба стоит уже знакомый мотоцикл, припаркованный на обочине. А вместе с ним, облокотившись на сидушку железного зверя и скрестив руки в непринужденной позе, поджидает кого-то его хозяин. Сегодня на Хэлле только черная футболка, аппетитно обтягивающая накачанное тело, и джинсы такого же цвета.
– Прокатимся? – спрашивает он.
– Куда? – уточняю я, но в ответ получаю лишь едва заметное пожатие плечами. – Снова сюрприз?
– Возможно, – кидает демон, садясь на мотоцикл. – Так что, едешь?
Улыбнувшись и помотав головой, занимаю место позади. Он запускает двигатель, и от этого агрессивного звука кажется, что все вокруг замирает, сливаясь лишь в одно желание – рвануть навстречу приключениям.
Ладонями, нарочито медленно, провожу по талии Хэлла, даже через тонкую ткань ощущая рельеф мускул.
– Готова?
– Да!
Он срывается с места, невероятно быстро набирая скорость. Мы едем не больше получаса, когда Хэлл тормозит практически посреди дороги.
– Мы на месте, – говорит он.
Оглядываюсь, только сейчас придав значение тому, что нас окружает, однако по двум сторонам обочины сплошной лес. Однополосная дорога тянется вдаль, и ее очертания сливаются с густой растительностью, превращаясь в одно темное пятно во мраке ночи.
– Где мы? И, собственно, зачем мы сюда приехали?
Демон лукаво улыбается.
– Слезай.
– Что? – смотрю на него, потупив взгляд. – Ты решил меня оставить одну в лесу? Тогда сразу хочу сказать – это самый ужасный, отвратительный…
– Мира, заткнись уже и слезай!
Не понимая, что вообще происходит, все же спрыгиваю с байка. Хэлл сдвигается назад на мое место и говорит спокойным тоном:
– Теперь садись.
– Куда? – глупо переспрашиваю я.
– Вперед, Мира, – невозмутимо произносит демон, будто разговаривает с несмышленым ребенком, а у меня практически пропадает дар речи, практически…
– Я не умею управлять этой штукой! Да я в жизни не сидела за рулем мотоцикла! Ты хочешь нас угробить?
– Черт, Мира! Сядь уже! Я все покажу. Ты будешь только рулить, – прежняя сдержанность улетучивается, будто по взмаху волшебной палочки, и Хэлл срывается.
Неуверенно, но все-таки устраиваюсь спереди байка. В предвкушении адреналина мурашки захватывают тело. Сначала мне проводится краткий инструктаж по всем имеющимся кнопкам, после чего он показывает, как правильно держать руль и придвигается ближе. Слишком близко…
– Ты готова? – спрашивает Хэлл.
– К чему? – нелепо задаю вопрос, слегка потеряв связь с реальностью из-за жара, исходящего от Хэлла, так плотно прильнувшего к спине. Чуть поерзав на сидении, ощущаю, как постепенно желание расползается по телу, сосредоточившись внизу живота, и адреналин только этому способствует.
– К этому! – неожиданно он давит на газ и я, громко взвизгнув, крепче сжимаю руль.
Первый поток воздуха отбрасывает мои волосы. От прямоточного выхлопа и скорости сердце начинает стучать быстрее, а в венах закипает кровь. Сидя на байке, чувствуешь себя пилотом самолета, приручая необузданную мощь. Когда мотоцикл разгоняется еще быстрее, ощущается, как ветер и свет сливаются в одну волну.
Не имею ни малейшего понятия, сколько я смогла проехать, но, когда Хэлл останавливает мотоцикл на обочине, тело сотрясает легкая дрожь, однако мне плевать. Отпускаю руль и откидываюсь на горячую грудь демона.
– Понравилось? – с улыбкой спрашивает он, склонившись к лицу.
– Шутишь? Это было потрясающе! – восклицаю я.
– Не при таких обстоятельствах я привык слышать нечто подобное, – смеется Хэлл, а его грудь приятно вибрирует под ухом. – Ты замерзла!
– Разве? – произношу, постукивая зубами. Адреналин постепенно сходит на нет, и я начинаю ощущать, как кожу пробирает от холода.
– Иди сюда.
Хэлл заставляет меня встать и развернуться лицом к себе, после чего притягивает чуть ли не на колени. Прижимаюсь к нему практически вплотную, чувствуя жар, исходящий от тела. Он, как пламя, в котором все сгорает без остатка.
Когда зубы перестают стучать, и я обмякаю в теплых объятьях, поднимаю голову к его лицу.
– Спасибо!
– За что? – спрашивает Хэлл, двумя пальцами подцепив выбившуюся прядь и убирая ее за ухо.
– Ты сам знаешь!
Ухмылка играет на его губах пока сам он гипнотизирует меня взглядом.
– Не за что.
И в который раз, поддавшись чарам момента, я целую демона, но теперь Хэлл не берет все в свои руки, предоставляя мне возможность управлять течением. Придвигаюсь ближе, полностью прижавшись к его груди и обвиваю шею руками. Он приоткрывает губы, когда я углубляю поцелуй. Страсть разгорается с невероятной силой. Наши языки сплетаются и внизу живота начинает ныть от непреодолимого желания. Я безумно хочу ощутить Хэлла внутри себя – как только эта мысль проносится в голове, тут же отстраняюсь, тяжело дыша.
– Сможешь отвезти меня обратно? – говорю, торопливо соскакивая с мотоцикла.
– Все нормально?
– Да, просто нужно вернуться вовремя, иначе отец мне голову открутит.
– Хорошо, поехали.
Даже если он и заметил изменения в моем поведении, то тактично не спрашивает о них, чему я премного благодарна. Всю дорогу обратно думаю о том, что каким-то неведомым образом, но все же привязываюсь к демону, а этого допускать никак нельзя! Поэтому я должна сделать то, ради чего пошла с ним на контакт.
Хэлл останавливается у клуба и высаживает меня на обочине, уже собираясь уехать, однако набравшись смелости, окликаю его в последнюю секунду:
– Как насчет ужина?
– Когда? – демон изгибает бровь.
– Может завтра? Это как раз мой выходной.
– Где встретимся?
Обдумываю варианты и называю один из адресов, где буду его ждать.
– До завтра! – Хэлл подмигивает и нажимает на газ, отчего шины издают приятный свист, соприкасаясь с асфальтом.