Под гнетом обстоятельств человек рискует упасть не только в пропасть грехов, но и угодить в капкан собственных добродетелей.
– Хэлл, какого черта ты делаешь?
– Рэм, заткнись! Ты сам захотел пойти с нами! – рычу я, опуская на землю тело очередного охранника. Чуть позже тот очнется, так и не поняв, что произошло, зато мы выиграем время необходимое для побега.
По какой-то причине отец выставил их рядом с кварцевым замком, но никак это не объяснил, только добавил дополнительных проблем. Вылазки стали более рискованными, однако, отказывать себе в таком удовольствии нет никакого желания.
Постоянно оглядываюсь, двигаясь вдоль стены, куда практически не достает свет, льющийся из окон. Совсем немного, и мы прибудем на место встречи, главное, чтобы больше никто не попался на пути. Если уложу еще хоть пару демонов, могут возникнуть ненужные вопросы, а этого бы мне совсем не хотелось.
Доходим до угла и сворачиваем в непроглядную тьму. Сегодня, как никогда, ощущается какая-то непонятная тревога, еще и Рэмис, будто бы специально, подливает масло в огонь, который с легкостью может вспыхнуть.
– Ты уверен, что нас никто не заметил? Потом проблем не оберешься. Твой отец меня за яйца вздернет! – причитает тот, изрядно поднадоев уже, не впервые озвучивая свои опасения.
– Ты можешь заткнуться?! Зачем вообще я согласился тебя взять! – шиплю на друга, часто выглядывая из укрытия. Охранники по‐прежнему неподвижно лежат на брусчатке, скрытые в полумраке здания.
– Потому что ты не можешь без меня? – хмыкает он, когда из темноты выныривает Кэсс, тем самым до чертиков напугав и без того взвинченного Рэма. – Твою мать! – хватается демон за сердце или то место, где оно находится у людей.
– Ты опоздал! – зло смотрю на Кэссиэля, видя в отражении глаз мерцающее синее пламя.
Так происходит постоянно, стоит мне хоть немного вспылить, и его становится практически невозможно контролировать, сколько бы ни пытался. В последний раз я чуть не спалил зал вместе с приглашенными на праздник гостями, повезло, что все быстро среагировали и успели потушить огонь, иначе, он бы уничтожил весь замок.
– Готовы? – обращаюсь к ним, и парни кивают, исчезая в разноцветных вихрях.
Напоследок выглядываю за угол, отметив, что все тихо, и лишь тогда позволяю темно-синему пламени подняться от земли. Раскручиваясь, оно окутывает тело, обдавая кожу приятным жаром. Выныриваю в назначенном месте, где до ночного клуба всего два здания, поэтому мы неслучайно выбрали именно этот переулок.
– Ни фига себе! – присвистывает Рэм, задирая голову к небу, где ярко светятся звезды, не скрытые облаками. – И сколько раз вы тут уже бывали? – он поочередно смотрит на нас широко распахнутыми глазами, ожидая ответа.
– Десятки, – в своей привычной развязной манере говорит Кэсс. – Ты еще самого интересного не видел! Человеческие девушки – это нечто!
Ухмыляюсь, вспоминая последнюю нашу вылазку. Имена я никогда не запоминаю, да и зачем? А вот запах… они действительно пахнут иначе.
– Идем! – командую я, поправляя черную кожаную куртку и воротник расстегнутой на груди рубашки.
Клуб уже забит до отказа, настолько тесно что не протолкнуться, а на входе все еще ожидает своей очереди толпа желающих попасть внутрь. Мы с Кэссом здесь не в первый раз и давно поняли, как получить постоянный абонемент. Для этого достаточно вложить в ладонь охранникам приличную сумму, и вот теперь нам безлимитно открыта дверь в эту обитель грешников. Правда, пришлось обобрать парочку нехороших людей, но это того стоило.
В зале стоит духота, вокруг витает запах алкоголя и веселья. Дым-машина извергает туман, делая танцпол непроглядным в сероватой пелене. Яркие неоновые лучи прорезают пространство, прыгая и мерцая в воздухе. По пути попадаются довольные парни и девушки, последние – все как одна – в откровенных нарядах, почти ничего не скрывающих. Таким образом они привлекают внимание противоположного пола, что им, собственно, неплохо удается.
– Я тебя тут раньше не видел, – выдает Кэсс, когда мы подходим к бару.
– А ты, посмотрю, здесь постоянный гость? – со смешком отзывается девушка-бармен.
Слушаю их краем уха, разглядывая тела на танцполе, движущиеся в такт выбранной ди-джеем песни. Особое внимание привлекает блондинка в белом платье, миниатюрная с красивыми и нежными изгибами. Девушка смотрит в потолок, вытянув хрупкие маленькие руки, и покачивает бедрами в ритм музыки. Когда один трек сменяется следующим, она опускает голову и поворачивается в мою сторону, встречаясь глазами.
– Ты не ответила! – хмыкая продолжает напирать Кэссиэль.
– А ты и не спрашивал! Что вам, мальчики? – парирует она, сводя на нет все дальнейшие расспросы.
Рэм и приунывший Кэсс делают заказ.
– Пиво, – не оборачиваясь кидаю через плечо, не прекращая взглядом гипнотизировать девушку, намеренно отделившуюся от толпы.
Та так же не сводит с меня блестящих глаз, а ее движения становятся гораздо раскрепощеннее, что более, чем подтверждает – она пьяна.
– Пожалуйста, – за спиной раздается глухой звук поставленных на деревянную стойку стаканов.
– Классное тату, – произносит Рэм, расположившись на стуле справа.
Заинтересовавшись, все же поворачиваюсь к девушке-бармену, сразу обратив внимание на разрисованную руку, где две змеи опоясывают тонкую кисть. Одна из голов хладнокровных смотрит вперед с раскрытой пастью, из которой высунут раздвоенный язык и торчат длинные клыки. Решая получше рассмотреть обладательницу татуировки, взглядом скольжу вверх по довольно скромной черной футболке с изображением какой-то дурацкой мультяшной мыши и, дойдя до тонкой шеи с кожаным чокером, приподнимаю бровь. Светлые волосы собраны в небрежный высокий хвост, полные губы чуть приоткрыты, а зеленые глаза нагло разглядывают в ответ.
– Увидел что-то интересное? – с вызовом произносит она.
– А ты? – задаю такой же вопрос, добавив про себя – «мышонок».
– Нет! – не раздумывая, отвечает девушка и, сорвав железную пробку с бутылки, пододвигает ее ко мне.
Не отрывая взгляда, подношу горлышко к губам и делаю глоток, наблюдая за дерзкой девчонкой. Если б та знала, с кем сейчас говорит, вряд ли была бы столь резка. Я не раз вспыхивал на глазах людей, и те в ужасе бросались наутек или, еще хуже, обделывались прямо в штаны. Однако, сегодня у меня нет настроения смотреть на подобное шоу, поэтому, прервав зрительный контакт, выпрямляюсь и направляюсь к блондинке на танцполе.
Стоит только оказаться возле нее, как девица ослепительно улыбается и в танце разворачивается ко мне спиной. Не двигаюсь, застыв на месте и позволяя незнакомке тереться всем телом. Упругая попа юной красотки так и норовит исследовать, что ее ждет, а иначе, зачем так плотно льнуть к ширинке.
В какой-то момент поднимаю взгляд, встречаясь с глазами пронзительного изумрудного оттенка – девушка-бармен наблюдает за нами. «Какого черта?!»
Фыркаю, переключая внимание на Кэсса, как всегда успевшего найти себе компанию в лице пышногрудой брюнетки, она мило улыбается ему, соблазнительно потягивая коктейль через тонкую трубочку. Рэм же не отходит от стойки, налегая на очередной бокал со спиртным. Чертов идиот, как бы не пришлось его выволакивать отсюда.
Тем временем блондинка поворачивается ко мне, на щеках виднеется легкий румянец, и с первого взгляда кажется, что он появился от смущения, но скорее, его вызвали развратные танцы с небольшой долей алкоголя в крови. Красотка закусывает нижнюю губу, разглядывая меня, и ее пульс при этом заметно учащается.
– Может, уединимся? – шепчет на ухо незнакомка тоненьким голоском, в котором сквозит похоть.
Киваю и, взяв блондинку за руку, веду в мужской туалет. Сегодня желания идти на квартиру у меня нет, тем более, она сама предложила уединиться, а значит, не брезгует здешним местом. Подходим к темному коридору, где висят таблички М и Ж, уже собираюсь открыть первую дверь, когда девушка хватается за мое запястье.
– Стой!
Перевожу на нее мрачный взгляд, и незнакомка ежится от неуверенности.
– Давай сюда?! – она указывает на соседнюю дверь. Я не спорю, да, и какая разница, где?! Пусть это будет на ее условиях, но только это!
Поддаюсь без лишних слов. Та, мило улыбнувшись и явно ощутив вкус маленькой победы, нетерпеливо затягивает меня внутрь помещения, где стоит приятный аромат освежителя воздуха и играет расслабляющая музыка. В уборной мы оказываемся не одни, две девушки возле зеркала поправляют макияж, о чем-то смеясь. Увидев нас, они тут же замолкают, а их глаза расширяются от удивления. Однако, мне глубоко плевать, что они подумают, поэтому, не сбавляя шага, я толкаю блондинку в свободную кабинку, прикрыв за нами лакированную черную дверь.
– Ты видела, какой он? Просто ходячий секс! – тихо шепчут девушки, оставшиеся за пределами нашего укромного уголка.
– Да, повезло этой курице!
Ухмыляюсь, ведь вряд ли они задумывались о том, с кем столкнулись, иначе знали бы, что у демонов превосходный слух, и даже шепот нам отчетливо слышен.
Красотка передо мной хлопает ресницами, будто бы смущаясь, а потом тянется для поцелуя. Вот только теперь мое условие – я не целуюсь! Никогда! И это не брезгливость, скорее, просто не считаю нужным столь нежное проявление чувств.
Не дав к себе прикоснуться, подхватываю ее за бедра и прижимаю спиной к стене. Она охает от неожиданности, обвивая мою шею руками, чтобы не упасть. Провожу губами по мягкой коже, слегка прикусывая. Медленно расстегиваю ширинку на джинсах, сдвигаю трусики незнакомки в сторону и неторопливо вхожу внутрь. Сантиметр за сантиметром, давая возможность привыкнуть. Теплые стенки сжимаются вокруг меня, а девушка издает тихий стон, сильнее впиваясь коготками в шею. Надавливаю чуть жестче и получаю негромкий вскрик. Блондинка запрокидывает голову, подставляя шею, и я медленно скольжу вниз, чуть сгорбившись. Через тонкую ткань нахожу затвердевший сосок и закусываю его, постепенно теряя контроль. Мое терпение не безгранично, поэтому увеличиваю темп, насаживая незнакомку все глубже и резче. На ее висках появляются маленькие капельки пота, а запах тела становится интенсивнее. Да, именно это сводит с ума. Запахи, они есть приятные и нет, в данном случае, он хорош, даже слишком.
Несдержанно, слишком грубо опускаю блондинку до самого основания, она вскрикивает и по ее ногам проходит легкая дрожь, подсказав, что та почти на пределе. Обнимаю незнакомку за талию, потянув чуть на себя, чтобы максимально протолкнуться внутрь. Оставшись касаться стены только плечами, девушка для опоры вытягивает руки в стороны фиксируясь в этом положении и предоставив тем самым полный доступ к своему телу. Это мне и было нужно. Теперь ничто не сковывает движений, жестко и ненасытно трахаю ее. Стоны удовольствия заполняют помещение, пока незнакомка в нахлынувшем удовольствии не сжимается судорожно вокруг меня. Только тогда отрываю девушку от стены, та громко стонет, максимально стискивая член внутри себя, и наконец-то изливается. Еще несколько раз резко, глубоко вхожу в нее и вынимаю член, кончая в унитаз.
Блондинка висит на одной моей руке, обессиленно положив голову на плечо и не торопясь опуститься на пол. Тело незнакомки бьет мелкая дрожь, и поэтому даю ей еще пару секунд восстановить дыхание, а затем все же отрываю от себя.
– Это было потрясающе, – смутившись, произносит блондинка, поправляя помявшееся платье и возвращая трусики на место.
Ненавижу эти слова! Зачем вообще чем-либо заполнять молчание? Почему после секса все испытывают неловкость и непременно хотят нарушить тишину банальными фразочками. Не считая нужным, что-то отвечать, бумагой стираю остатки спермы с головки и застегиваю ширинку.
– Увидимся еще раз? – не унимается незнакомка.
– Конечно, – вру я и, одернув воротник рубашки, открываю дверь, пропуская ее вперед.
Красотка с мгновение смотрит в глаза и, кивнув, выходит. Сдается мне, сейчас ей стало понятно, что мы не увидимся, однако, она больше ничего не произносит и вылетает из уборной, даже не простившись. Ну, что ж… Подхожу к умывальнику и, открывая кран, ополаскиваю руки. Соседняя с нашей кабинка резко распахивается, и я вновь сталкиваюсь взглядом с девушкой из бара. Та встает рядом, нагло гипнотизируя мое отражение.
– Ты поступил по-свински! – отчитывает она.
– Не твое дело! – спокойно говорю, вытирая ладони и бросая салфетку в урну под раковиной.
– Как они ведутся? Сразу же видно, что ты самовлюбленный козел!
Тело непроизвольно напрягается в ответ на колкость девушки, что, ой, как не хорошо может закончиться для несмышленой особы. Стараюсь сдержать себя и, облокотившись поясницей о каменную столешницу, в упор смотрю на нее.
– Ты меня не знаешь, так с чего такие выводы?
– Мне необязательно знать, достаточно просто один раз взглянуть! – парирует та, сложив руки под грудью.
– Это вызов?! – спрашиваю, чувствуя, как в глазах полыхнул голубой огонь.
Девушка, не мигая, смотрит в упор, а затем, мотнув головой, словно сбросив виденье, продолжает:
– Мне нет нужды спорить с тобой! Тем более, заведомо зная, за кем будет победа! – развернувшись со скрипом подошвы по мраморной плитке, словно проехав по моим нервам, она выходит.
Возвращаю взгляд на свое отражение в зеркале – по рукам распространяется синее пламя. Глубоко вздохнув несколько раз, тушу гнев внутри. Нужно убираться отсюда и побыстрее, а то я не уверен, что не спалю клуб дотла.
Покинув уборную, замечаю Кэсса на диване в приват зоне, на его коленях все та же брюнетка. Они целуются, и его ладони исследуют гибкое податливое тело.
– Нам пора! – холодно произношу, остановившись у парочки.
– Давай позже?! Я тут как бы занят.
Молчу, и друг, неохотно отрываясь от своей подружки, наконец-то поднимает взгляд. В глазах так и продолжает гореть пламя, поэтому Кэссиэль сразу же отпихивает с колен брюнетку, отчего та недовольно ругается.
– Понял, пошли.
Демон быстро приводит одежду в порядок, стирая с губ остатки ярко-красной помады, и без промедления идет за мной, не обращая внимания на брошенные ему в спину оскорбления.
Рэма находим все там же у стойки. Тот уже изрядно поднабрался и, когда Кэсс его поднимает со стула, немного пошатывается, неуверенно держась на ногах. Стараюсь даже не смотреть в сторону дерзкого Мышонка, иначе вполне могу сорваться, поэтому подхватив друга под вторую руку, помогаю ему выйти на улицу. Нам всего-то нужно преодолеть два дома, после чего, не опасаясь, что нас увидят, сможем переместиться домой.
Вернувшись в ад, поднимаюсь в комнату, которая находится на самом верхнем этаже обсидианового замка. Даже не потрудившись зажечь свечи, да и зачем, если я могу видеть в темноте, снимаю с себя всю одежду. Первым делом шагаю в душ, желая смыть с себя остатки ночи. Включаю прохладную воду и встаю под поток, откинув голову. Капли стекают по телу, остужая разгоряченную кожу, и стремятся вниз, исчезая в отверстии черной плитки. Рукой провожу по лицу, стирая влагу и смотрю на размытый силуэт, отражающийся на поверхности стены. Сегодня была необычная ночь, я находился в крошечном шаге, чтобы не воспламениться у всех на глазах. А все из-за невероятной наглости какой-то девчонки! Бью ладонью по плитке и выключаю воду. Мышцы сводит от стремления разрядиться. Татуировка огненных крыльев на спине жжет кожу, требуя выпустить силу.
Повязав полотенце на бедра, подхожу к зеркалу. Взглянув на отражение, пятерней провожу по мокрым волосам, зачесывая их назад. Отмечаю про себя, что глаза сейчас не светятся, сохраняя природный темно-синий оттенок.
– Самовлюбленный козел, значит?!
Скриплю зубами, челюсть напрягается, выделяя все острые углы и еще раз смотрюсь в зеркало исподлобья.
– Тебе придется ответить за эти слова, Мышонок, – адресую самому себе, тем временем думая о девушке-бармене.
Выхожу из душа и застываю на пороге. В комнате горит одна свеча, освещающая утонченную фигуру гостьи в черных брюках и облегающей майке того же цвета. Мама стоит у окна, сложив изящные руки на груди. Услышав шаги, она оборачивается, и ее вымученный взгляд голубых глаз не сулит ничего хорошего.
– Оденься, нам нужно поговорить! – коротко бросает приказ и вновь отворачивается.
Молча киваю, хоть она уже этого не видит и, достаю из шкафа черные джинсы, натягивая на себя. Футболку решаю пока не надевать, перекидывая через плечо. Подхожу ближе к маме, которая все это время терпеливо молчит, а мое предчувствие подсказывает, что разговор пойдет именно о вылазках к людям, ведь уверен, ей были известны каждая из них, просто мама молчала. Так какие обстоятельства заставили заговорить сейчас? Любопытство пересиливает, и я сажусь в кресло, ожидая, когда та повернется.
– Хэлл, ты больше не можешь выходить на поверхность! – звучит ее твердый и напряженный голос.
«Ну, вот, началось». Вздыхаю про себя. Когда-то мы уже вели подобную беседу, но тогда, по человеческим меркам, мне было от силы лет семь. Я скучал по слишком рано ушедшему от сердечного приступа дедушки и часто приходил на кладбище, где его похоронили. Часами мог сидеть у могилы и ругаться, жаловаться, смеяться, вспоминая истории, которые он рассказывал. Люди слишком недолговечны, смерть родного человека с тех пор служит для меня постоянным тому напоминанием. Сейчас миновало уже более девяноста лет, однако от всплывающих в голове кадров прошлого, связанных с ним, становится грустно. Тогда я не понимал, почему мама насильно не заставила дедушку присоединиться к нам, но в скором времени понял.
– Почему? – холодно интересуюсь я.
– Мир изменился, – мама подходит к креслу напротив, присаживаясь на краешек и, положив ногу на ногу, сплетает пальцы на колене. – Теперь на таких, как мы, ведется охота. Это небезопасно!
– Нас не так-то просто убить, – предъявляю вполне логичный довод.
Она склоняет голову набок и светлая, слегка вьющаяся прядь, выпадает из-за уха. Не знаю, какой была мама до того, как стала демоном, однако, склонен думать, перевоплощение мало что изменило в ней. Во время моего появления на свет, если вообще это можно так назвать, мощные потоки магии распространились по всему подземному миру, едва не убив маму, но каким-то образом, будучи еще малышом, я передал ей часть силы, сделав таким же созданием ада. Также эта волна породила новых демонов, почти сотни младенцев возникли, невесть откуда, в разных уголках преисподней.
– Так было раньше, но сейчас люди нашли такой способ.
Нахмурив брови, смотрю в ее голубые глаза, где вижу отражение себя.
– Что это значит? – напряженно уточняю я.
Мама встает и начинает медленно расхаживать по комнате, заламывая пальцы, словно подбирает нужные слова, что бывает довольно редко! Либо вообще сомневается, стоит ли об этом упоминать? Взглядом слежу за хрупкой фигурой в темном облачении, когда она все-таки решается прервать повисшее молчание:
– Отец не хотел тебе говорить, но я считаю это неправильным! Ты должен знать, – вылетают на одном дыхании слова, и снова становится тихо. Мои нервы уже на пределе их и без того хлипких возможностей. Поднявшись, преграждаю ей путь, прошипев сквозь зубы:
– О чем он не хотел говорить?
Отец не первый раз оставляет меня в стороне, это не ново, а вот она всегда была честна. Мама задирает голову, нежно коснувшись ладонью моей щеки, и пальцами проводит по линии скулы.
– Множество демонов убиты. Корнель следит за обстановкой наверху, – она неохотно опускает руку и переводит серьезный взгляд в сторону окна, словно ей стыдно смотреть в глаза. Будто бы открыв правду, мама тем самым предаст отца. – Люди нашли способ убить нас мгновенно с помощью необычных пуль. Кор не смог к ней даже прикоснуться, металл обжег его. Также сообщил, что на гильзе выгравированы какие-то замысловатые символы, а само вещество, из которого она сделана, практически черного цвета.
Мама замолкает, и я обдумываю услышанное. Если появились охотники на демонов, то все мы в опасности, но сдаваться – это последнее, что приходит в голову. За столетия многие покинули преисподнюю и живут на земле, редко спускаясь вниз. Отец и Корнэль не раз проверяли, какой образ жизни те ведут, и, только полностью удостоверившись в их безвредности для людей, он позволил демонам остаться. Теперь же на них открыта охота, а это уже напрямую затрагивает всех нас. Мама сама вбила мне в голову убеждение, что семья – самое важное в жизни! Теперь это отпечатано на подкорке и приправлено адским огнем.
Грудь сдавливает от желания действовать, и голубое пламя инстинктивно распространяется по рукам.
– Хэлл, – тихо зовет мама, но я никак не реагирую, уже обдумывая дальнейший план. – Хэлл! – она повышает голос в попытке достучаться, однако, слишком поздно.
Подойдя к ней, целую в висок и иду к балкону. Дернув за ручку, чуть притормаживаю, чтобы услышать мамину просьбу:
– Пообещай мне, что больше не будешь подниматься на поверхность!
Молча выхожу, ведь не в моих силах это обещать, а нарушать свое слово я не привык. Расправляя черные крылья за спиной, слышу тихий шепот, доносящийся из комнаты:
– Как же ты похож на своего отца!
И, сделав шаг вперед, падаю с башни обсидианового замка.