На другой день в обеденный перерыв Инга позвала Надю прогуляться. Обычно в обед она сидела в офисе, за это время семейные и детные «девочки» из ее отдела успевали обежать по нескольку магазинов, затовариваясь для дома. Ковид на дворе или не ковид. И Инга близко ни с кем не сошлась, потому что остальные сотрудницы общались на том же семейно-бытовом уровне.
Инга встретилась с Надей внизу у КПП. Сейчас она чувствовала себя не то сектанткой, не то масоном. У измотанных домашними проблемами «девочек» в лексиконе и слов таких не было – а если и были, то давно выветрились…
Сообщницы вышли на улицу. Маски обе сдернули ниже подбородка. Прошлись до ближайшего заснеженного бульвара и присели на скамейку.
Потом Инга повернулась к Наде. Похлопала себя по левому плечу.
– У тебя тоже есть?..
Надя поняла без всяких объяснений.
– Да. На том же месте.
– «Черная метка», – пробормотала Инга.
Надя улыбнулась. Она, конечно, тоже читала «Гарри Поттера».
– У всех наших женщин есть такой знак. Но нас никогда не контролировали и не вызывали с помощью этой печати, хотя я лично знаю еще двух русских посвященных из нашего города и мы периодически общаемся.
– Только женщин? А мужчины у вас там есть?
– Есть, но больше на нижних уровнях. Может, потому, что там опасность выше и больше востребована грубая физическая сила.
Обе на несколько мгновений замолчали, пропуская пару прохожих.
– Кстати, я хотела тебя спросить. Почему ты меня караулила вчера под дверью? Только чтобы я не заблудилась?
Надя качнула головой. Она слегка покраснела.
– Я поняла, что у тебя… В общем, во время месячных у наших женщин способности повышаются. Это еще у ведьм замечали, в темные века. И в «Асгарде» границы между уровнями под влиянием женщин в критические дни могут нарушиться. А в наших туалетах границы физического и духовного мира особенно проницаемы!
Инга фыркнула.
– Вот как? Именно в сортирах?
– Что ты смеешься! У нас канализация устроена так же, как во всяком… ну, многоэтажном доме. Хотя «Асгард» – целый мир. В нашей корпорации общие стояки и общий слив.
Надя задумалась на некоторое время.
– Одни физические законы на уровнях «минус» мы можем произвольно обходить, другие неизменяемы. А некоторые работают иначе, чем наверху. Ты могла бы провалиться на глубинный ярус благодаря этой проницаемости. Представь – в таком-то состоянии… истекая кровью! – Надя понизила голос. – Или кто-нибудь явился бы снизу!
Инга содрогнулась. Этого еще не хватало!
– А у вас бывали инциденты?
Надя только кивнула.
А потом улыбнулась.
– Кстати, – веселым тоном заявила она. – Наша канализация питает нижние уровни. Я сама ни разу там не была. И не очень-то представляю, как производится жизнеобеспечение, скажем, иллюзий для мертвых язычников или христиан раннего средневековья! Но госпожа Стормдален говорит, что мы, посещая туалет, унавоживаем почву, из которой растет ее Иггдрасиль.
Инга передернулась.
– Фу!
– А что такого? Извини, но это чистоплюйство, – ответила Надя. – Госпожа Стормдален отличная хозяйка, у нее ничего не пропадает.
Инга кивнула. Наверное.
Она встала, оправив пуховик и длинное вязаное платье.
– Давай-ка назад, нужно еще поесть.
Надя не возражала. Она, как и Инга, избегала кафе и столовых – особенно сейчас.
Вернувшись обратно, Инга разогрела захваченный с собой обед в общей микроволновке. А сама думала – верит ли сама Надя, что их работодательница человек. Может, она Белая Колдунья – но только для взрослых и взаправдашняя?.. Со своей холодной северной красотой, ростом и статью, не говоря уже о паранормальном могуществе, госпожа Стормдален как нельзя лучше соответствовала этому имени… Может, она была прежде человеком – но теперь уже нет? Или продала душу дьяволу? Кроме шуток!
Однако, даже если хозяйка «Асгарда» не человек, у Инги пока нет оснований полагать, что она злодейка. А Надя не устает восхвалять свою начальницу, хотя служит в фирме уже больше года. Не надо делать скоропалительных выводов.
И уже поздно отступать.
Вечером Инга возвращалась домой пешком. Она шла, сдернув маску с лица, как и большинство прохожих. Инга задумалась – и на нешироком тротуаре, где протоптали тропку в свежевыпавшем мокром снегу, ее неосторожно задел плечом встречный мужчина. Да так, что она чуть не упала.
– Ой!..
– Прошу прощения.
Мужчина поддержал ее и сразу вежливо отстранился.
– Я так неловок.
– Ничего страшного.
Однако Ингу озадачило поведение этого человека. И не только. Он был в медицинской маске, которая полностью закрывала лицо, – только внимательные темные глаза щурились на Ингу из-под шапки. Было непохоже, чтобы этот мужчина не смотрел, куда идет.
– Все в порядке? Тогда до свидания.
Незнакомец кивнул и пошел дальше. Инга проводила его изумленным взглядом. «До свидания», скажите-ка! Это точно неспроста.
Инга продолжила путь, но ее мысли теперь занимал этот странный мужчина. В его манере выражаться, как и держать себя, было что-то старомодное. Инга давно досадовала, что из современного русского языка исчезли все приличные формальные обращения. После развала Союза ее соотечественники стали друг для друга «мужчинами», «женщинами» и «девушками». Инга согласилась бы даже на «гражданку», только бы не это гадкое асоциальное обращение по половому признаку! Конечно, в телевизоре и в высоких кругах есть «господа и госпожи», но кто из нормальных людей так разговаривает?
Почему-то Инге показалось, что этот мнимо неуклюжий незнакомец тоже сожалел, что не мог обратиться к девушке прилично… Однако он явно не продукт советского воспитания – на вид ему лет тридцать пять. Нахватался галантных манер из фильмов «про раньше»? Но где возьмешь таких чудаков в реале, да еще и в их провинции?
Инга ахнула, снова остановившись посреди улицы. Ну конечно! Этот человек – сотрудник «Асгарда». Однако, насколько Инга помнила, мужчины ей там, под землей, не встречались.
Когда она пришла домой, ее ждало сообщение от Нади. Та писала, что снова работает в фирме в пятницу, – если нет никаких эксцессов, выходить приходится по три-четыре раза в неделю. И Надя приглашала Ингу присоединиться. Хотя официально Ингин контракт вступал в силу только со следующей недели.
Конечно, Инга согласилась. Инициатива на новом месте поощряется, не так ли?
В ванной она снова проверила, как ведет себя ее татуировка. И вот тут Ингу ждал еще один – и неприятный сюрприз. Печать переменила цвет на красный, и на ощупь это место стало горячим. Инга испугалась и встревожилась.
Она сразу же спросила Надю, знакомы ли той такие проявления.
«Да. Это сигнал тревоги – чаще всего значит, что с тобой несанкционированно контактировал кто-то из Несбывшихся, – откликнулась Надя. – Ты разве встречалась с кем-нибудь из наших на поверхности?»
Инга немного подумала; после чего ответила отрицательно. Если тот мужчина, как и Надя, пожелал сохранить инкогнито, – значит, имелись причины.
И что такое, скажите на милость, «несанкционированно»?..
Перед сном Инга опять взглянула на татуировку на плече. Печать подземного царства снова стала синей, и на ощупь была нормальной: девушка удовлетворенно кивнула. Похоже, такой контроль скоро войдет у нее в привычку, как и ношение маски…
В пятницу вечером она встретилась с Надей во дворе. Перед ними опять появился подземный переход вместо колодца.
– Теперь ты сама сможешь программировать удобный доступ, – объяснила Надя. – Ты наша сотрудница со всеми правами.
– И отдельный кабинет мне тоже полагается? – спросила Инга. Надя качнула головой.
– Пока еще нет. Пока тебе это не по силам и не по опыту, создать собственную субреальность. Будешь первое время сидеть со мной.
Инга была только рада.
Они прошли в голубой коридор. Тот был пуст. Инга задалась вопросом, сколько Несбывшихся здесь живет, подобно гимназисту Ване Сбоеву.
– А как там твой гимназист? – спросила она, когда Надя провела ее в свой кабинет.
Надя бросила любовный взгляд на портрет: похоже, ростовчанин Ваня был ее фаворитом.
– У Вани все хорошо. Растет не по дням, а по часам: в буквальном смысле, – серьезно ответила она. – Увидишь его – сама убедишься.
– И он все время под землей?
– Мы тут не под землей, а в другом измерении, – ответила Надя. – Но выходить ему пока нельзя. У Вани в «Асгарде» хватает и друзей, и занятий.
Они сняли верхнюю одежду и продезинфицировали руки; Надя еще и сменила уличную обувь. Она как ни в чем не бывало устроилась за компьютером. Инга обратила внимание, что на столе слева от монитора у Нади стопка толстых книг – как научно-популярных исторических, так и художественной литературы.
– Сегодня у меня не запланировано занятий с детьми. Я индивидуально занимаюсь с детьми постарше, – пояснила Надя. – Знакомлю с новой реальностью. У нас уже разработано несколько готовых курсов, я тебе дам.
Она что-то бойко отстучала на клавиатуре, потом опять обратилась к своей протеже.
– Это не самая ответственная часть моей работы. Главное же – я занимаюсь уловлением душ. – Надя лукаво улыбнулась. – Библейский термин, но мы придали ему новый смысл. Я спускаюсь в те сферы, которые мне доступны, и вывожу на наш уровень безвременно умерших – чаще всего детей!
Инга присела на диван.
– И все из царской России?
– Да. Охват достаточно узкий, потому что только с такими людьми я могу найти общий язык… Кстати, Ваню вытащила я сама. То место, где он оказался, похоже на античный Аид – там стираются границы времени и пространства, только бесконечный серый сумрак и тоска.
Надя откинулась на спинку стула, сложив руки на груди.
– Мы с тобой уже ходили в мой город N и приводили Ваню из гимназии. Ты могла бы даже там потеряться, если бы отстала! А спускаться в место пребывания мятущихся душ гораздо опаснее. Чревато не только психотравмой. Можешь застрять там сама – забыть и собственное имя, и все на свете.
Надя посмотрела подруге в глаза.
– Первое время я буду брать тебя с собой. Но не сегодня. Сегодня ты займешься погружением в эпоху и визуализацией.
Надя похлопала по своим книгам.
– Буду читать книжки? – уточнила Инга. Ей вдруг показалось, что Надя над ней издевается; хотя она уже видела и испытала много странного.
– Да. Книги у меня бумажные – потому, что чтение с гаджета не дает полноты погружения в текст. Это старые издания. А когда ты читаешь здесь, у нас, твое воображение развивает и усиливает свои особенные свойства.
Инга кивнула. Это звучало правдоподобно.
Она встала и протянула руку к верхнему тому. Историка Ключевского, как значилось на обложке. Но тут внимание обеих девушек привлекло движение со стороны входа: дверь в кабинет внезапно снова отъехала в сторону. На пороге возник незнакомый мужчина.
Высокий, темноволосый и темноглазый, лет тридцати пяти; довольно привлекательный. В светлых вельветовых брюках и свитере. Инга уставилась на непрошеного гостя, забыв о всякой вежливости. Перед ней был он!..
– Добрый вечер, дамы. – Инга узнала этот голос, как узнала внимательный взгляд незнакомца. – Прошу прощения за вторжение, но я не мог упустить такой случай.
Мужчина шагнул в кабинет, и дверь сразу же закрылась. Как будто этот человек давно был здесь своим.
– Инга Сергеевна, при нашей первой встрече я не счел удобным вам представиться. Векшин Константин Филиппович.
Мужчина чуть улыбнулся. Инга даже не стала спрашивать, откуда он ее знает…
– Я кухаркин сын… и жертва аборта. Извините за неделикатность. Моя матушка, Наталья Матвеевна, была прислугой в доме моего отца, статского советника и дворянина. Я явился плодом ее несчастливой и насильственной связи с барином, и мать избавилась от меня, едва узнав, что беременна.
Инга немного ошалела от таких интимных подробностей. А потом до нее дошло, что это значит.
– Вы – настоящий Несбывшийся?
– Самый что ни на есть. Был дорощен и воспитан здесь, в «Асгарде».
Тут Надя, наблюдавшая эту сцену с плохо скрытым возмущением, не выдержала.
– Константин Филиппович, мы работаем!
– Разумеется. Не смею долее отнимать ваше время. Но надеюсь на скорую встречу с вами в более приватной обстановке, Инга Сергеевна.
Несбывшийся еще раз окинул Ингу взглядом, в котором читался несомненный мужской интерес и какой-то намек. Потом Константин Векшин слегка поклонился обеим дамам и вышел.