Вадим, который опять залипал в компьютере на одном из своих форумов, сразу же повернулся к сестре, когда она вошла в комнату. Уже рефлекс выработался, раздраженно подумала Инга. Вадим по-прежнему относился к пережитому по-мальчишески, как к самому захватывающему приключению, – а Инга теперь была вовсе не уверена, что хочет дальше впутывать брата в эту историю.
– Ну, что с тобой было? – поторопил ее Вадим.
Инга не сразу ответила. Фокусы с сознанием и психикой, – с душой, выражаясь традиционно, – могут обойтись слишком дорого. Однако она сочла за лучшее сказать правду.
Вадим слушал сестру, приоткрыв рот. Похоже, он опять усомнился в своем здравом рассудке. И в здравом рассудке Инги. Вот и хорошо, лишний повод не соваться куда не просят!
– Тебе в любом случае надо продолжать учиться, – сурово заключила Инга. – Тебя пока вообще туда не приглашали, ты помнишь?
Вадим хотел было возразить; но потом кивнул и вернулся к компьютеру. Инга усмехнулась и ушла на свою половину.
Она проверила телефон. Увидев сообщение от Нади, Инга с облегчением пожелала приятельнице доброй ночи.
Тут ее поразила одна новая мысль. Инга опять схватила мобильник.
«Скажи, а кто-нибудь у вас занимается СССР? У меня такое впечатление, что ваши изыскания в прошлом России кончаются революцией».
Долгая пауза. Надя обдумывала ответ.
«Да, так и есть. Госпожа Стормдален не занимается СССР и не привлекает видящих этого плана. У нее есть на то свои причины».
Хм. Этих причин могло быть множество. Уж не потому ли, что Советский Союз был самым большим атеистическим государством мира, и совладать с коллективным бессознательным такого колосса «Асгарду» было не по силам? В СССР велась самая длительная и целенаправленная антирелигиозная пропаганда за всю историю человечества!
Это одна версия. А другая – возможно, западная фирма перешла дорогу какой-то конкурирующей отечественной организации?..
Инга не увлекалась историей советского периода, хотя любила старые отечественные фильмы. Однако она имела представление о том, сколь многие исследования в те суровые времена были засекречены. Ученые, работавшие «в ящике», занимались вещами, о которых простые обыватели даже не помышляли. И вполне вероятно, что…
Стоп. Вот об этом она сейчас задумываться не будет. На сегодня уже предостаточно.
Когда Инга уже выключила всю свою электронику и легла, пришла новая предательская мысль. Если норвежская бизнес-леди и вправду та самая Инге Кристин из 1929 года, она могла лично столкнуться с КГБ и даже НКВД. Кто знает, сколько раз ей пришлось менять имена и биографии?.. И чего она навидалась на своем нечеловеческом веку?..
– Эх, Надежда, – пробормотала Инга, вздохнув. – Ты ведь мне не скажешь.
У нее сложилось впечатление, что и Надя знает куда больше, чем говорит. Конечно, Надя умышленно не причинила бы зла коллеге и соотечественнице – и ей на своей новой фантастической должности остро не хватало подруги. Но Инга видела, что хорошая, очень интеллигентная и немного старомодная Надя Литвинова не просто восхищается своей скандинавской леди-боссом, а буквально влюблена в нее. И она будет молчать о многом, если это нужно госпоже Стормдален. Дело не только в корпоративной этике и помощи «затерянным душам». И, уж конечно, не только в деньгах!
На другое утро Инга проснулась с тянущим ощущением внизу живота. О черт. Неужели скоро месячные – может, цикл сбойнул на этой почве? А если ее пригласят в «Асгард», как она пойдет? Она ведь даже в туалете там ни разу не была!
И почему-то Инга была уверена, что в такой период паранормальные способности «избранных» женщин изменяются, может, даже возрастают. Хотя для здоровья это явно неполезно.
Потом разберемся, сказала себе Инга.
После утреннего душа она намешала себе на завтрак кукурузных хлопьев с молоком и вернулась с тарелкой в комнату. Тут же просигналил вайбер.
«Привет, Инка! Слушай, я сегодня опять выхожу на работу, в восемь часов – это обычное время. Скинь мне свой домашний мейл, я тебе отправлю образец контракта. Ознакомишься».
Инга забыла про еду.
«Это так срочно?»
«А тебе разве неинтересно? Знаешь, такую работу дважды не предлагают. Таких талантов, как мы, у нас в Свердловской области немного, но госпожа С. может набирать сотрудников по всей нашей стране».
Почему-то Инга при этом подумала, что Москву и Питер, как и другие крупные города, владелица «Асгарда» в своих поисках обходит стороной. Она молчала; и тогда Надя опять начала писать.
«Я была бы очень рада, если бы ты ко мне присоединилась. Правда».
«А колодец может открываться в разных местах? Там, где «Асгард» видит таланты? Ты нашла такой около своего дома?» – догадалась спросить Инга.
«Да, на детской площадке. И не всегда это колодец, интерфейс тоже варьируется, смотря по обстановке. Теперь, если ты согласишься, мы сможем спускаться вдвоем из вашего двора».
Инга закусила губу, полная сочувствия и сомнений. И азарт присутствовал, что уж там!
«Я подумаю. Давай свой контракт».
Инга сообщила Наде домашний имейл.
«Кстати, это не ты мне писала с вашего рабочего ящика? Folkvang чего-то там?»
«Да, я. Извини, хотела сохранить инкогнито, – ответила Надя. – Спасибо, что решила подумать!»
Смайлик. После чего Надя отключилась.
Позавтракав и унеся посуду, Инга вернулась в комнату. Вадька ел мюсли, не отрываясь от монитора. Однако, услышав шаги сестры, он повернулся к ней и мрачно проинформировал:
– Лехе я сказал.
Инга кивнула, воздержавшись от комментариев.
Вечером, после стирки, Инга стала собираться на прогулку. Мама с отцом, похоже, привыкли к этому ее распорядку дня. Вадим тоже ушел – на сей раз, несомненно, к своему Лехе.
Девушка прогулялась по двору – на детской площадке никого не было, и колодца тоже не было. Она подтянулась пару раз на турнике, потом присела на скамейку. Достала телефон.
«Я тебе скинула контракт, читай!» – написала Надя.
Сердце стукнуло. Восемь двенадцать! Надя на работе – значит, они без проблем устанавливают мобильную связь с поверхностью?..
И, хотелось бы знать, у них там всегда так – время наверху движется гораздо медленнее, чем внизу? Тогда, в общем, понятно, как сотрудники «Асгарда» могут держать свою деятельность в тайне от окружающих и везде успевать! Это очень удобно. Но для них самих время жизни проходит, без всяких скидок…
Инга поспешила домой.
Первым делом открыла почту. Скачала приложенный к письму контракт, обычный pdf.
Ничего такого пугающего поначалу Инга не увидела. Было похоже на ее трудовой договор с «Росстрахсервисом», и составлено гладко и грамотно.
Срок найма, однако же, нигде не оговаривался. Нигде не указывались и должностные обязанности Работника, как высокопарно именовалась в этом документе Инга, – которые она была обязана «добросовестно исполнять». Еще она была обязана «соблюдать трудовую дисциплину» и «требования по охране труда». Инга фыркнула в сложенные ладони. Интересно, это такой скандинавский юмор, вроде английского?..
Ее, однако, удивило, что Работодатель, в свою очередь, обязался «обеспечивать безопасность» и «возмещать вред, причиненный Работнику в связи с исполнением трудовых обязанностей». Этот последний пункт выглядел довольно зловеще. Но он хотя бы имелся!
А что там с условиями прекращения действия договора?
Ага. «По соглашению Сторон» и «по инициативе Работодателя». Инициатива Инги Воронцовой не предусматривалась. За ненадлежащее исполнение трудовых обязанностей Работнику, – то есть Инге, – угрожали «дисциплинарные взыскания». Причем без всяких ссылок на законы РФ или какие-либо еще существующие законы. Вот это точно скандинавский юмор…
Инга закрыла файл и, после небольшого раздумья, уведомила Надю, что ознакомилась с контрактом. Ответ прилетел сразу же.
«Могу подготовить окончательный вариант ко вторнику. Тебя приглашают во вторник, пойдем вместе – там все и согласуем».
Что тут еще согласовывать, Инга не понимала. Ведь ясно, что никаких поправок в этот сомнительный документ вносить не будут, и уточнений тоже. Да и, в любом случае, формальности физического мира на уровнях «минус» отменяются…
«Хорошо, – написала она. – Встретимся во вторник без десяти восемь у меня во дворе».
В понедельник утром Инга отправилась на работу как всегда. Поправляя перед зеркалом маску, она чувствовала себя так, будто надевает одну маску поверх другой, – свою настоящую жизнь она теперь прятала от всех домашних. Даже от Вадима.
Месячные все-таки начались. Инга вместо джинсов надела трикотажное зимнее платье с оленями.
Она отправилась на работу пешком, хотя живот крутило. Завтра, может, будет так же, и кровь у Инги в первые дни всегда шла обильно. Не дай Боже – случится конфуз…
Вечером, выходя из здания компании, Инга приостановилась и поискала глазами Артема: мало ли что. Она ввела бойфренда в заблуждение, сказав, что у них на работе готовятся объявить карантин. Чтобы вообще не приближался какое-то время! Кажется, подействовало.
Около девяти пришло письмо от Нади. Инга несколько раз перечитала готовый договор в электронном виде. Имена Сторон были аккуратно вписаны, «должностной оклад в размере» указан конкретно; и сам размер предполагаемого оклада ее, в общем, не разочаровал…
Инга поблагодарила своего куратора и заодно спросила – приходится ли той каждый раз лезть вниз по скобам, как в шахту. Надя ответила, что для нее вход в «Асгард» устроен гораздо удобней.
Приятельницы встретились без десяти восемь у Воронцовых во дворе.
– Госпожа директор будет в половине девятого, по нашему внутреннему отсчету, – предупредила Надя.
И в восемь часов перед ними появился не колодец – а лестница, напоминавшая обыкновенный вход в метро. Надя, поддерживая свою спутницу, вместе с ней сошла на десять ступенек; после чего пол плавно поехал дальше вниз. Ощущения были как в лифте.
Они спустились на свой уровень, и Надя завела Ингу в голубой коридор.
– Идем ко мне. Договор у меня в папке, перечтешь еще раз.
– Слушай, где у вас тут туалет?
Инга, спохватившись, понизила голос до шепота. Хотя коридор «минус один» выглядел совершенно безлюдным.
– Мне срочно надо.
Надя понимающе кивнула.
– Я тебя провожу.
И она не только проводила Ингу, но и караулила под дверью все время. Туалет оказался, однако же, с виду самым обыкновенным – только был непривычно чистым, в сравнении с санузлами «Росстрахсервиса». А еще исключительно женским, а не парным: над единственной дверью висела одинокая овальная зеркальная табличка с изображением дамы в шляпе.
После этого приятельницы вернулись в Надин офис: Инга перечитала договор. Все чисто, не придерешься!
Инга взглянула на круглые часы, висевшие у Нади на стене. Пора! Они направились в кабинет директора.
Им никто не открыл, но дверь при приближении Нади с Ингой бесшумно отъехала в сторону.
Госпожа Стормдален сидела за столом и изучала какие-то собственные бумаги. При входе двух русских она сразу подняла голову. Улыбнулась и встала с места.
– Вы ознакомились с договором? Все ли пункты вас устраивают?
«Что я делаю», – снова мысленно ужаснулась Инга.
Потом она взглянула на Надю. Та смотрела на свою протеже с таким выражением… И тогда Инга повернулась к директрисе и кивнула.
– Распишитесь здесь, – крупная и красивая белая рука с перстнем указала место в конце документа.
Инга поставила свою подпись шариковой ручкой. Той же ручкой размашисто расписалась и «госпожа директор». После чего оттиснула сверху синюю печать, где изящно переплетались буквы «A» и «N», еще с какими-то символами.
– Вот так. Надеюсь, наше сотрудничество будет долгим и плодотворным.
Норвежка опять тепло улыбнулась Инге – одной Инге; и протянула ей руку для рукопожатия, как при первой встрече. По их пальцам будто пробежал электрический ток. А соискательница ощутила дрожь в коленях.
– Вам нехорошо, Инга Сергеевна?
– Да, – произнесла Инга. Она решила проверить, насколько эта особа в самом деле заботится об «охране труда».
Инга Стормдален чуть склонила голову набок; губы приоткрылись, голубые глаза блеснули.
– Что ж, думаю, сегодня мы можем вас отпустить. Вы приступаете к работе со следующего понедельника.
Покрасневшая Инга готова была поклясться – хозяйка «Асгарда» отлично понимает, что именно с ней «нехорошо».
– Надежда, проводите вашу коллегу и возвращайтесь, – велела госпожа Стормдален.
Надя с готовностью кивнула.
Приятельницы вдвоем дошли до вестибюля. И там Надя неожиданно обняла Ингу, удивив ту и растрогав.
– Спасибо тебе. Я рада, что ты теперь со мной.
Инга улыбнулась.
– И я рада. Будь на связи, Надежда.
Перед сном Ингу ждал еще один сюрприз. Раздеваясь в ванной, она увидела у себя на левом плече ту же самую печать, что и в контракте!..
Она долго рассматривала причудливое переплетение синих «A» и «N» и рунической вязи. Инга никогда не любила татуировок; а женщин, которые себе их делали, считала вульгарными. Однако она не сомневалась, что свести это клеймо не получится.
Что ж, сама напросилась, – и теперь Инга не собиралась жалеть о своем выборе.
Этой ночью она крепко уснула.