Потребленной оказалась одна из пожилых русских сотрудниц, с которой Инга едва успела свести знакомство, – Светлана Захарова. Тело женщины выдали родным для достойных похорон: для людей наверху госпожа Стормдален обставила случившееся как обычный инфаркт. Однако посвященные знали, что на самом деле все гораздо хуже, – если покойная после атаки убийцы и сохранила часть души и сознание на каком-то уровне, это был низкий и жуткий уровень самосознания, вечное нравственное мучение; или полубеспамятный мрак. Почти полная смерть, столь отличная от полнокровного бытия в «Асгарде»!
Константин написал подруге в тот же день, вечером.
«Держись, дорогая. К поискам преступника подключен персонал на всех уровнях. Я тоже участвую».
Минут через десять Инга спросила, можно ли хотя бы предположительно установить личность убийцы. И чем он так опасен?
«Он один из старших Несбывшихся, это несомненно. Их всех отличают еще большая, чем у младших, физическая сила и скорость; а многих – незаурядные боевые навыки. Кроме того, потребление человека с особенным воображением в несколько раз повышает энергетику убийцы и дает множество бонусов: улучшенные способности к маскировке и перевоплощению, возможность легко создавать на незнакомой базе иллюзии любой сложности и даже дарует определенный контроль над сообщением между уровнями «Асгарда».
Константин сделал паузу.
«Левел бога, как сказали бы геймеры. Вот ирония, не правда ли? Но он один против всех, и мы его изловим».
Потом ее ухажер вышел из сети, и Инга больше не тревожила его. Очевидно, в это самое время шла ожесточенная охота на преступника.
Инга с усмешкой подумала, что всего через неделю Новый год. А в эту пятницу католическое Рождество. Интересно, в «Асгарде» соблюдаются хоть какие-то религиозные традиции? Вряд ли хозяйка ограничивает свободу совести своих подданных. Но в ее владениях наземная обрядность обессмыслилась, потому что привычный смысл жизни перевернут с ног на голову…
Надя опять написала Инге вечером.
«Преступник еще не пойман. Завтра тоже остаемся дома. Слишком опасно».
Инга спросила себя – могут ли эти самозваные боги произвольно покидать «Асгард»? Или все их могущество ограничивается подземным царством… то есть другим измерением?
Инга сразу же вспомнила, как госпожа Стормдален на глазах у нее и у брата явила себя через Вадимов компьютер. И как она на расстоянии нанесла клеймо на тело Вадима. А еще – как она контролировала сознание преданной Нади.
Ведь это, конечно же, госпожа С. заставила Надю солгать Инге насчет своей природы! Чтобы заманить Ингу в «Асгард» и пополнить число своих воительниц!
А если нет?..
Вдруг рядом орудует кто-нибудь другой – например, сильный нордический эгрегор, конкурирующий с хозяйкой фирмы, «Хель-Фрейей»? Надя утверждает, что прочие скандинавские боги не дожили до настоящего времени. Но Надя этого знать не может. Левел, как говорится, не тот.
Константин не объявлялся до самого четверга – и тогда сообщил, что убийца пойман. Им оказался Несбывшийся с минус девятого уровня – англичанин, несостоявшийся современник Вильгельма Завоевателя и несостоявшийся саксонский рыцарь. Его беременная мать погибла во время осады замка иноземными захватчиками.
Как Инга уже знала, согласно сложившейся в «Асгарде» системе, в воспитании Несбывшихся часто принимали участие их настоящие современники – прожившие земную жизнь представители той же самой или близкой культуры. Чтобы Несбывшиеся росли, имея представление о собственных корнях и гордясь своими традициями. Вот рыцарь, кажется, и возгордился чрезмерно…
Теперь этот британец носил простое, но достойное имя – Уорд Локстон. Имена и фамилии Несбывшиеся могли менять по своему вкусу, когда входили в сознательный возраст. Мистеру Локстону сравнялось сто двадцать семь лет, по исчислению «Асгарда». И больше уже не будет.
Надя сообщила, что преступник приговорен к смертной казни, без всякого снисхождения.
«Нас приглашают присутствовать при казни. В эту субботу, в девять вечера. Всех валькирий», – написала она.
У Инги не было никакого желания наблюдать чужую смерть собственными глазами. Даже смерть такого существа.
«А отказаться нельзя?»
«Инка, это обязательно. Впрочем, если ты не хочешь присутствовать лично, госпожа С. запустит онлайн-трансляцию экзекуции прямо у тебя в мозгу. Тебя погрузят в транс на это время».
«Господи, этого только не хватает!»
Инга перекрестилась. Госпожа С. вполне была на такое способна…
«Я приду», – написала она.
Надя помедлила.
«Никаких средневековых изуверств не будет, если ты боишься. Мы же все цивилизованные, правда? При мне никого в «Асгарде» еще не казнили. Но теперь наша госпожа желает, чтобы мы убедились, как высоко она ценит жизнь и душу каждого из своих подданных. И каждой из своих женщин».
В пятницу Инга снова вышла на работу в фирме. Константин написал ей накануне вечером сразу после Нади; и зашел навестить свою подругу через час после того, Инга села за компьютер. Визуализация была временно отменена.
Константин приблизился к Инге со спины и, наклонившись, поцеловал в щеку.
– Добрый вечер.
По ее телу пробежала дрожь. Знал ли он сам, как сильно Инга теперь на него реагировала?..
Натянуто улыбнувшись, девушка повернулась на стуле.
– Привет. Как будто ничего и не случилось, да?
– У нас такое редко случается. Но уже все позади.
«Ничего еще не позади», – подумала Инга.
На лице Константина промелькнуло выражение вины.
– Я знаю, что вы с Надеждой и остальными женщинами приглашены на казнь. Я бы очень хотел быть рядом и поддержать тебя, но как раз в это время я буду занят. Латаем бреши, которые остались после мистера Локстона, – закончил он прохладно.
– Я понимаю, – Инга кивнула.
Константин улыбнулся.
– Кстати, с Рождеством тебя.
Инга рассмеялась.
– Я вообще-то православная.
Потом она поежилась. Можно ли теперь так сказать?..
Константин обещал, что будет на связи; и покинул кабинет. Рабочий день закончился буднично, даже слишком.
В субботу Вадим неожиданно вызвался проводить сестру. Узнав, в чем дело, он выразил желание посмотреть на казнь. Инга согласилась.
Надя, увидев Вадима рядом с сестрой, только коротко кивнула. Они втроем спустились в приемную, после чего направились в Надин офис. Как обычно.
– Всех заберут со своих рабочих мест, – пояснила Надя. – Просто сядем и подождем.
Они сняли верхнюю одежду и уселись рядком на диване. Вадим заметно нервничал; Инга тронула брата за локоть, и тот бледно улыбнулся. Можно было представить, какие воспоминания им овладели.
– Время! – сказала Надя.
Черная стрелка часов дрогнула и перескочила на цифру девять. Трое людей встали: они невольно схватились за руки.
А потом…
Стены комнаты исчезли, и они оказались под ночным небом: на площади, полной народу. Было свежо, но гораздо теплее, чем должно быть в декабре. Площадь освещалась факелами, без всякого электричества. Посредине был установлен высокий деревянный помост, к которому вели такие же деревянные мостки, – весь путь к лобному месту ярко озаряли факелы…
– Черт побери, – громко прошептал Вадим рядом с сестрой. – Это же… средневековье! Совсем как в той деревне, куда меня закинуло!
– Это коллективная иллюзия, очень сильная, – сердито пояснила Надя. – Она может быть какой угодно! И тихо вы, оба!
Инга огляделась. Она увидела рядом нескольких женщин из тех, с кем познакомилась на той неделе; а также множество незнакомых людей. Или Несбывшихся? Все были одеты современно и выглядели культурно; и это ее немного успокоило.
А потом все огни на площади одновременно ослепительно вспыхнули; Инга зажмурилась. По толпе пробежал громкий ропот.
– Ведут! Ведут!
Открыв глаза, Инга увидела осужденного. Это был шатен среднего роста, заурядной наружности. Одет он был в черные джинсы, синюю рубашку и джинсовый же жилет. Слишком легко для такой погоды, хотя тут было градусов десять; но, казалось, Уорд Локстон вовсе не чувствовал холода. Руки его были спереди скованы наручниками, ноги отягощали анклеты; а позади шагали двое охранников – куда более внушительного облика.
Осужденный вышел на помост и поднял голову, оглядывая толпу; его губы искривились в усмешке. Потом он плюнул себе под ноги и не удостоил зрителей ни словом.
А потом все узрели ее.
Госпожа Стормдален появилась в обычном черном брючном костюме; светлые волосы были стянуты в высокий хвост. Она прошагала по мосткам и остановилась на огороженной площадке напротив преступника. С улыбкой кивнула охране.
– Можете быть свободны.
Вадим схватил сестру за руку.
– Какой это язык?..
– Речь дублируется на всех языках, у вас в голове, – быстрым шепотом ответила Надя. – Тихо!..
– Этот Несбывшийся совершил тягчайшее преступление, известное вам всем, – обратилась хозяйка к собравшимся. – Он нарушил один из фундаментальных законов «Асгарда» – и остальных миров этой вселенной.
Госпожа Стормдален сделала паузу.
– Он потребил человека. Взял больше, чем жизнь человека, – он взял бесценную душу одной из моих валькирий: то, на что не имел никакого права! Сегодня ему воздастся той же мерой.
– Да будь ты проклята, сука! – хрипло перебил ее несостоявшийся саксонский рыцарь. – Ты забралась слишком высоко для бабы, и скоро узнаешь, что почем! Языческое отродье!
Он изо всех сил напряг скованные руки, но стальные наручники не поддались.
– Тебе придется еще хуже, чем мне!..
– Вы слышали? – хладнокровно откликнулась госпожа Стормдален. – Все слышали, как Уорд Локстон только что назвал свою вторую мать?
Она стремительно приблизилась к британцу и схватила его за подбородок, вглядываясь в глаза. Потом с отвращением оттолкнула от себя.
– «Асгард» дал ему жизнь, дал ему все. Но этот Несбывшийся, который назвал меня языческим отродьем, возмечтал сам стать богом и свергнуть меня. Что ж, мне не привыкать к неблагодарности! Хотя нет ничего горше предательства детей!
Она распрямилась, и все люди на площади ахнули. Хозяйка «Асгарда» словно бы еще выросла, и ее одеяние изменилось: теперь на ней были длинные струящиеся белые одежды. Инга знала, что в древней Скандинавии, как и у многих других северных народов, белый цвет символизировал смерть и ад. Это было одеяние палача.
Светлые волосы госпожи Стормдален оказались убраны в сложную прическу из множества кос, глаза подведены черным. Она смотрелась одновременно величественной богиней и жрицей.
– Приведем приговор в исполнение!
И в следующий миг у зрителей опять вырвался пораженный возглас. Посреди помоста возник каменный стол, вроде алтаря; и осужденный Несбывшийся теперь лежал на нем, лицом к небу. Уорда Локстона крестообразно растянуло за руки и за ноги: он оказался прикован к камню своими наручниками и анклетами.
Хозяйка Хель-Фрейя склонилась над мужчиной. Схватив его за волосы, она повернула его голову и заставила посмотреть себе в глаза.
– Верни то, что взял. Верни мне мое.
Она прижалась к губам распятого поцелуем: тело прикованного Уорда Локстона содрогнулось в конвульсиях. Потом госпожа Стормдален выпрямилась, и тело преступника обвисло. Он был, без сомнения, мертв.
Через несколько мгновений труп на алтаре почернел и рассыпался прахом. Хозяйка «Асгарда» раскинула руки, в голубых глазах сверкнул торжествующий блеск.
– Ибо прах еси. И в прах возвратишься3, – произнесла она.
Госпожа Стормдален отвернулась от останков, и облик ее стал прежним, цивилизованным: тот же черный костюм и повседневная прическа, зловещий раскрас на лице тоже исчез. Легкой походкой триумфатора она покинула место казни.
А затем в глазах у Инги все смешалось, и она обнаружила себя и своих спутников в Надином кабинете.
Какое-то время все трое молчали, слишком потрясенные. Потом Инга произнесла:
– Что это было?..
– Диссоциация. Высшая мера для таких Несбывшихся, – сурово ответила Надя. – Локстон… потребил чужую душу, и госпожа Стормдален разорвала его душу на части обратно. Его жизненная энергия возвращена «Асгарду» назад.
«Госпожа Стормдален отличная хозяйка. У нее ничего не пропадает», – вспомнила Инга Надины слова, сказанные в совсем других обстоятельствах…
– То есть этот Локстон… еще хуже, чем умер? С ним произошло то же, что и с его жертвой?
– Может быть. А может, произошла полная аннигиляция личности. Это решать уже не нашей хозяйке.
Надя показала вверх.
– Мы здесь нечасто поминаем Бога. Однако Бог позволяет всему этому происходить.
– Да уж, – тихо отозвался Вадим. Потом трое людей оделись и отправились домой. Всю обратную дорогу брат с сестрой молчали.
Поздно вечером Константин написал Инге ободряющие слова. Он сказал, что со сверхурочной работой успешно справился, и предлагал встретиться в следующий вторник. Инга ответила согласием.