«Колоссальное значение сейчас приобретают брови», – вспомнила Инга цитату из бессмертного советского фильма, которую сетевые остроумцы переделали в шутку на злобу дня. Инга грустно усмехнулась, привычным движением поправляя перед зеркалом медицинскую маску. Она теперь только ресницы подкрашивала, а то и вовсе обходилась без макияжа.
Инга сверилась с часами в мобильнике: если идти пешком, она точно опоздает на работу. И сапог жалко – грязный снег на улицах, как водится, никто не убирал.
Девушка заправила волосы под шапку, бросила мобильник в сумку, погасила свет в прихожей и вышла из квартиры. Запирая дверь, Инга мимолетно позавидовала отцу с матерью и брату: родители еще спали, а Вадим так вообще мог себе позволить дрыхнуть по полдня. Плюсы карантина, чтоб его…
Инга сбежала вниз по лестнице и сдернула маску с носа, чтобы подышать, пока есть возможность. Выйдя на улицу, девушка повертела головой и улыбнулась. Не так и грязно; и хотя еще не рассвело, день обещал быть солнечным. Наверное, назад лучше пешком.
На автобусной остановке Инга опять натянула маску на лицо. Народу было не так чтобы много – женщина среднего возраста (в маске), бабушка с ребенком (бабка в маске, внучка нет), трое студентов – все с масками ниже подбородка. Вот чью тупость или безалаберность Инга не понимала. Может, у нее, как утверждали анкеты и мама, «повышенная социальная ответственность», но сама она никогда не манкировала защитными мерами…
Подъехал красный троллейбус, двери распахнулись и оттуда высыпала толпа. Так, хорошо. Давки не будет, и риска подхватить вирус тоже поменьше. Инга зашла со следующей партией пассажиров и уцепилась рукой в перчатке за кожаный ремень. Огляделась. Почти все места были заняты – кто в масках, «соблюдающие», кто без; но еще годом раньше большинство, особенно молодняк, сидели бы в своих гаджетах. Или с заткнутыми ушами – слушали музыку, всяк в своем мирке. А сейчас, хотя едут такие же разобщенные, все в напряжении, каждый исподволь следит за соседом. А ну как чихнет, придвинется слишком близко?..
– Девушка, – Ингу похлопали по плечу. Замотанная кондукторша в цветастой самодельной маске, с терминалом на животе. Инга со вздохом приложила к считывающему устройству карту и, получив билетик, стала смотреть в окно. Больше придвигаться к ней, кажется, никто не намеревался.
Сойдя на своей остановке, девушка быстро дошагала до офиса. Успела на три минуты раньше. Инга Воронцова работала в страховой компании «Росстрахсервис», занимая должность под невразумительным названием «специалист по обработке данных». Она была компьютерным оператором, по совместительству еще и программистом, и занималась документооборотом. С каждым годом Ингины служебные обязанности становились все более расплывчатыми и муторными. Но Инга как раз шла на повышение, когда случилось то, что случилось. А после начала всего этого дурдома – спасибо, что вообще сохранила рабочее место…
Пройдя через КПП, Инга поднялась на третий этаж и вошла в кабинет. Поздоровалась с девочками, разделась, повесив куртку в шкаф; сбегала вымыть руки. И наконец уселась за свой стол, включив компьютер.
Перед тем, как приступить к служебным обязанностям, вытащила из внутреннего кармана сумки электронный градусник. Еще одна особенность дивного нового мира – каждый день с утра все сотрудники «Росстрахсервиса» мерили температуру и записывали результат в таблицу.
Температура была как у космонавта. Инга улыбнулась углом рта, пересекла кабинет и передала листок Ольке Малининой – их в офисе осталось всего трое. Остальные девчонки или сами на больничном, или на удаленке, или с детьми. Хоть это ей сейчас не угрожает!
Опять усевшись за свой стол, Инга вспомнила, что не заглянула с утра в вайбер. Наверняка Артем чего-нибудь опять накидал. И хотя Инга ему редко отвечала – «из принципа», это ее бывшего, похоже, только заводило. Ему нигде не жмет крутить любовь сразу с двумя! Ладно, она позже разберется.
Встречаться с Артемом она в любом случае больше не намерена. В реале – так сто процентов.
Инга загрузила базу данных застрахованных и отключилась от внешнего мира.
Перед самым обедом заглянул начальник – Тихон Дмитриевич Поярков, старше Инги на пять лет.
– Привет, девчонки! Как здоровье? Добрый день, Инга!
Инга поздоровалась. Шеф сам только позавчера вышел с больничного, они еще не виделись.
– Зайдите ко мне после обеда, – велел начальник. Инга, скрепя сердце, кивнула. Опять начнут перетасовывать обязанности. Неизвестно, как долго еще они будут сидеть втроем.
В обеденный перерыв Инга просмотрела сообщения в вайбере. От сердца отлегло. Артем ничего с утра не писал, хотя он объявлялся без предупреждения.
Инга доработала до конца дня, и вышла последней, заперев кабинет и сдав ключ секьюрити внизу. Она решила пройтись пешком – для здоровья, в глазах уже двоилось от компьютера. Выйдя на улицу, девушка опять проверила сообщения в телефоне.
Пара смс-ок от банка, больше ничего. Уф.
Инга направилась домой, в голову опять полезли мысли об Артеме.
Они с ним познакомились пять лет назад, и два года прожили вместе. Два с половиной года назад Инга переехала к своему ухажеру от родителей, на съемную однокомнатную квартиру: плату за жилье Артем взял на себя, и вообще сначала был к ней внимателен. И старался во всем. Сначала. Кроме некоторых мелочей, которые однажды перестали быть мелочами.
Он был у Инги первым настоящим, как она говорила про себя: то есть первым, с кем она «попробовала это». И ей даже понравилось. Артем оказался подкованным «в технике», и Инга у него шла явно не первой. Однако возлюбленный признавался, что она зацепила его больше всех, – твердил, что она такая необычная, и имя редкое.
«Ага. Как у валькирии», – засмеявшись, ответила Инга.
Жестковатое северное имя и вправду всегда выделяло ее из толпы: в детстве Инге оно не нравилось, и девочка даже хотела сменить имя, когда достигнет совершеннолетия. Но теперь раздумала.
Не то чтобы Инга Воронцова была по характеру чрезмерно жесткая или принципиальная – но принципы у нее, как выяснилось, имелись. Из-за них она и разбежалась со своим другом.
Они с Артемом зажили как все – ну, или как большинство ровесников: в пробном браке без всякой регистрации, то есть просто сожительствовали, как это именовалось раньше. В строгое советское время. А сейчас мужчинам это очень удобно, а женщинам – не сказать, чтобы очень. Инга, наверное, была старомодная (нет, точно была), но в конце концов она поняла, что больше так не может. А решающим стал интимный вопрос.
Поначалу Инга предохранялась с помощью таблеток, и все было прекрасно. Никаких тебе побочек, она даже похорошела, цикл стал как часы. А потом наткнулась в интернете на несколько статей, где рассказывалось, что гормональные таблетки могут приводить к прерыванию беременности – если зачатие все-таки случилось, и женщина этого еще не обнаружила…
И финиш.
Инга в тот же вечер заявила Артему, что «не хочет убить своего ребенка, даже случайно». Сказала, что откажется от таблеток, и предложила альтернативу – старые добрые презервативы.
Артем вылупил на нее глаза, будто узрел невесть какое чудо. А потом понеслось. Таким Инга своего кавалера еще никогда не видела…
«Да ты больная! Православнутая на всю голову! Езжай в деревню, нацепи платок, блин, и там исправляй демографическую ситуацию!..»
Инга была верующей, но ни в коем разе не воцерковленной. А «православнутые», по выражению Артема, вызывали у нее ужас и оторопь. Вот эти самые зомбированные, которые всю жизнь только и думали: грех или не грех. Однако сейчас…
Инга едва сдержалась, чтобы не начать орать на бойфренда в ответ. Развернулась и вышла из комнаты, грохнув дверью. Потом оделась и ушла на улицу.
Был апрель, но холодно – почти как сейчас. Инга долго бродила, почти ничего не видя от злых слез; чуть не попала под машину. Вернулась уже почти ночью. Артема дома не было…
Она провела ночь в пустой квартире; не хотелось даже думать, где теперь ее нежный Темочка. Или, вернее, с кем. Инга никогда не опускалась до того, чтобы читать телефон своего молодого человека, хотя пару раз уже замечала, как он хихикает с кем-то в контакте.
На другое утро он не вернулся. Инга собрала вещи и переехала обратно к родителям. Благо мама приняла ее без объяснений…
Артем написал Инге спустя пару недель, и она даже ответила, но очень неопределенно. Инга вообще трудно сходилась с людьми: а уж после того скандала не представляла, как могла бы просто посмотреть Артему в лицо. Мама, конечно, беспокоилась насчет дочкиной личной жизни, но не донимала Ингу. А вот теперь, кажется, решение этих проблем волей свыше отодвинулось на порядочный срок.
Инга поднялась в свою квартиру; открыла сама, чтобы никого не беспокоить. Отец был наверняка дома – он был тоже компьютерщиком, но большую часть дня сидел на удаленке; а вот мама осталась без работы. Она что-то подыскивала сейчас в сети, но без особого успеха.
Инга сняла и выбросила в ведро маску; прошла в ванную, тщательно вымыла руки. Посмотрела в зеркало над полочкой с гигиеническими принадлежностями. Нахмурилась, раздвинув темные волосы у виска.
Да, ранняя седина – совсем как у матери. Хотя в целом Инга была довольна своей внешностью.
Пройдя мимо комнаты родителей, девушка поздоровалась. Потом прошла к себе.
Они с Вадимом делили одну комнату – и хотя посредине была установлена плотная ширма, так что у каждого получилось свое личное пространство, Инге до сих пор было это неловко. Впрочем, в последнее время Вадим почти не замечал сестру, в каком бы виде та ни разгуливала по дому. И сейчас, конечно, сидел по уши в онлайне.
– Привет!
Инге пришлось повысить голос, чтобы Вадька оторвался от компьютера. Глаза у него были такие же, как у сестры, – светло-голубые. Только волосы еще темнее, почти брюнет.
– Привет, Инк. Не мешай. У меня лекция.
И опять уткнулся в экран. Сейчас, конечно, у него лекция – зато, отучившись, братец часто сидел еще полночи. Он со школы был ролевиком: сначала толкиенулся и играл за какого-то эльфа, даже ездил на фестиваль в Питер. А теперь вот увлеченно рубился в стратегию по «Викингам».
А еще Вадька на карантине завел себе приятелей за океаном – и, естественно, мог общаться с ними только по ночам. Родители отчаялись с ним сладить, и Инга после нескольких безуспешных попыток тоже. Плюсом было то, что Вадька на этих форумах подтянул свой америкэн инглиш.
Инга переоделась у себя за ширмой, потом прошла на кухню и пообедала. Или поужинала. Был уже восьмой час.
Потом девушка вернулась в комнату и, взяв планшет, посмотрела кое-что по работе. Еще раз проверила телефон. Ага, Артем таки проклюнулся: набросал подборку каких-то сетевых приколов. Это он так извинялся?.. Инга устало провела рукой по лбу: отвечать не было никакого желания.
– Вадим, посуда сегодня на тебе! – подняв голову, крикнула она брату. – И кошку покорми!
– Ага, – отозвался Вадим из-за монитора.
Поднаторев в своих стратегиях, он усвоил идеальную стратегию увиливания от домашних обязанностей: никогда не спорил напрямую, зато его «ага» могло повторяться до бесконечности.
Инга вздохнула, потом опять поудобнее устроилась с планшетом. Хоть почитать, отвлечься от этого всего. Инга была литературно всеядной (и любила читать, в отличие, например, от брата), но предпочитала исторические романы. А еще лучше, если с мистикой или фэнтези. Акунина там – или Мураками с Семеновой.
Минут на сорок Инга опять выпала из коронавирусной реальности. Потом встрепенулась и, отложив планшет, встала.
– Вадим!
– Ага. Я щас.
Инга сжала зубы и, хлопнув дверью, пошла на кухню. Мама разбиралась с новой японской схемой для вязания, и Инга не стала ее трогать.
Немного времени спустя Вадька пришлепал на кухню: злая Инга мыла посуду. Брат допил кофе и попытался приткнуть пустую кружку в раковину, но не нашел места. Инга выхватила у Вадима кружку и бросила в мойку так, что в куче посуды, похоже, что-то треснуло.
– Твои обещания!..
– Инка, не агрись. Я завтра домою.
Инга кивнула. Вытерла руки о полотенце.
– Ладно.
Пришла голодная Дунька и, мяукнув, потерлась об Ингины ноги: но кошку Вадим кормил без напоминаний.
Когда Инга пошла спать, брат все еще сидел за монитором. Улегшись, Инга вздохнула и накрыла голову подушкой. Ей ничего не снилось.
Утром она собралась вовремя – была пятница, и Инга улыбнулась этой мысли. Она решила и вперед идти пешком.
Проходя через двор, Инга внезапно замедлила шаг: еще не понимая, почему… Сердце забилось чаще. Наверное, показалось!
А потом девушка все-таки свернула в сторону, чтобы убедиться.
Она увидела открытый колодец, из которого шел пар. У них во дворе имелись колодцы, и Инга к ним не присматривалась; однако теперь почему-то сразу уверилась, что именно этого канализационного люка раньше здесь не было. И выглядел он как-то странно…
«Господи, начинается, – Инга чуть не перекрестилась. – Глючит с утра пораньше!»
Она моргнула. Колодец никуда не исчез. Однако рассматривать его было некогда, да и страшновато.
Инга поспешила на работу.
Когда она возвращалась вечером домой, колодца на этом новом месте уже не оказалось.