Представляю себя на Вашем нагретом месте.
Это несложно. Я тоже слегка публична.
Когда ко мне у поклонников что-то есть, я
уже научилась отлавливать их с поличным.
Загораются щеки, как шапка горит на воре,
губы ни целовать, ни сказать ничего не могут,
поэтому их закусывают при разговоре
с Вами, пьянящим, будто коньячный мокко.
Банным листом прилепившись на общей фото
с Вами, ее отделают под икону.
Поцелуи с другими у них вызывают рвоту,
Вы остаетесь непройденным Рубиконом,
книгой, в которой выдрана по-большому
глава в середине, попробуй-ка догадайся,
«что-где-когда»… И поздно хлестать боржоми,
если уж почки давным-давно в унитазе.
Дарят нам рукописи, зовут в дорогие кофе –
хаусы, шопы, пати, свои концерты.
На большинство мне откровенно пофиг.
Да и я, вероятно, не стою для Вас ни цента.
Но главный их фэйл – Вас чествовать как кумира…
Если б Вы, скажем, стали персоной века
и обросли фанатами на полмира –
я продолжала бы видеть в Вас
Человека.