Я все еще помню
твои лохматые,
твой черный в чашке с отбитым краем,
твои разбросанные измятые
по всей берлоге.
My candles are crying
for you. Гашу по тебе вторую,
по фотографиям мышкой клацая,
тебя немного себе ворую
по чуть надтреснутой декламации.
В твой твердокаменный пирс портовый
мой океан
разобьется
брызгами.
Мои с накрашенными в бордовый
скучают так по твоим
обгрызанным,
и по лохматым, и по измятым,
что упорядочить западло.
Да будет чай для тебя – с мятой
и бездорожье твое светло.
Мои разбиты напропалую
войска, и конные стали
пешими.
Нет, не люблю тебя.
Не целую.
Тебя довылюбить
не успевшая.