Вивенна – первеница короля Идриса Деделина – взирала на великий город Т’Телир. Гаже места она не видывала.
На улицах толклись люди, позорно укутанные в цвета, – они орали, и болтали, и, воняли, и кашляли, и брели, и сталкивались. Ее волосы посерели, и она плотнее завернулась в шаль, изображая – уж как получалось – старуху. Она боялась выделиться, хотя страх был напрасен. Разве это возможно в таком столпотворении?
Но лучше поберечься. Она прибыла в Т’Телир считаные часы назад, чтобы спасти сестру, а не угодить в плен.
Это был отчаянный риск. Вивенне с трудом верилось, что она нашла в себе силы пойти на него. И все-таки многие назидания, услышанные от наставников, держались в уме. А одно – особенно прочно. Лидер – это тот, кто действует.
Больше никто не поможет Сири, а значит, это сделает Вивенна.
Она сознавала свою неопытность. Надеялась, что это удержит от безрассудства. В своем королевстве она получила лучшее образование, поднаторела в политике, и немалая часть подготовки была сосредоточена на Халландрене. Будучи верной дочерью Остра, Вивенна всю жизнь училась не выделяться. Он сумеет спрятаться в таком шумном городе, как Т’Телир.
А тот был необъятен. Она выучила карты, но ее не подготовили к видам, звукам и запахам в базарный день. Тем паче – к цветам. Даже скот украшен разноцветными лентами. Согбенная, Вивенна стояла на обочине у здания, задрапированного трепещущими вымпелами. Перед ней погонщик гнал на рыночную площадь небольшую отару овец. Бяшек расписали красками. «Неужели это не портит шерсть?» – кисло подумала Вивенна. Разноцветные животные смотрелись настолько дисгармонично, что ей пришлось отвернуться.
«Бедная Сири, – подумала она. – Вариться в этом котле, сидеть взаперти при Дворе богов, – наверное, до того измучилась, что ничего не соображает».
Вивенну натаскали достаточно, чтобы выдержать ужасы Халландрена. Хотя ее тошнило от красок, ей хватало мужества терпеть. Как это удастся крошке Сири?
Стоя близ здания в тени высокой статуи, Вивенна нервно топнула. «Где этот умник?» – подумала она. Парлин еще не вернулся из разведки.
Оставалось лишь ждать. Она подняла взгляд на статую: то был прославленный Д’Денир Калабрин. Большинство изваяний изображало воинов. Они стояли по всему городу во всех мыслимых позах, вооруженные и часто наряженные в цветные одежды. Из уроков Вивенна помнила, что жители Т’Телира считают одевание статуй веселым времяпрепровождением. Лор был первым, кого поручил нарядить Миродатель Благословенный – возвращенный, захвативший власть в Халландрене после Панвойны. Число статуй росло с каждым годом, поскольку возвращенные щедро платили за них, а деньги, конечно, были народными.
«Тщета и избыток», – подумала Вивенна, качнув головой.
Наконец она заметила шагавшего по улице Парлина. Насупилась, увидев на нем дешевую безделицу – похожую на носок, но гораздо крупнее. Ярко-зеленая шляпа наполовину скрывала его квадратное лицо и выглядела совершенно неуместной в сочетании с тускло-бурой походной одеждой идрисца. Рослый, но не долговязый, Парлин был всего на несколько лет старше Вивенны. Она знала его почти всю жизнь – сын генерала Ярды вырос во дворце. Последнее время он уходил в леса, следить за халландренской границей или охранять северные пути.
– Парлин? – сказала она, старательно прогоняя раздражение с лица и волос. – Что у тебя на голове?
– Шляпа, – с характерной лаконичностью ответил тот.
Парлин не был груб, ему просто редко бывало что сказать.
– Парлин, я вижу, что шляпа. Где ты ее взял?
– Человек с рынка сказал, она очень модная.
Вивенна вздохнула. Она сомневалась, стоит ли вести Парлина в город. Это хороший человек, она не знала никого надежнее, но он жил дикарем и охранял далекие заставы. Наверное, город произвел на него чересчур сильное впечатление.
– Шляпа нелепая, Парлин, – заявила Вивенна, изгоняя из шевелюры легкую красноту. – И ты в ней выделяешься.
Парлин снял шляпу и затолкал в карман. Он больше ничего не сказал, но повернулся и уставился на прохожих. Казалось, что толпа нервирует его не меньше, чем Вивенну. А то и больше. Однако принцесса была рада его обществу. Парлин – один из тех немногих, кому она доверилась, зная, что он не пойдет к отцу; понимала, что Парлин неравнодушен к ней. В юности он часто приносил ей лесные дары. Обычно животных, которых умертвил сам.
По мнению Парлина, самое лучшее проявление любви – нечто мертвое, кровоточащее на столе.
– Это странное место, – произнес Парлин. – Люди ходят толпами.
Он проводил взглядом хорошенькую халландренскую девушку. Та была почти голой, как и большинство женщин в Т’Телире. Блузки, настежь распахнутые сразу под горлом; юбки изрядно выше колен; иные бесстыдницы даже, как мужчины, щеголяли в штанах.
– Что ты узнал на рынке? – отвлекла его Вивенна.
– Там много идрисцев, – ответил он.
– Что?! – Забывшись, Вивенна не сумела скрыть потрясения.
– Идрисцев, – повторил он. – На рынке. Одни торгуют, многие смахивают на простых работяг. Я понаблюдал за ними.
Скрестив руки, Вивенна нахмурилась.
– А ресторан? – осведомилась она. – Ты проверил, как я просила?
Он кивнул:
– Выглядит чистым. Удивительно, как люди едят пищу, приготовленную незнамо кем.
– Заметил что-нибудь подозрительное?
– Что может быть подозрительным в таком-то городе?
– Не знаю. Это ты настоял на разведке.
– Она всегда хороша на охоте. Меньше шансов спугнуть животных.
– Увы, Парлин, но люди не животные, – напомнила Вивенна.
– Это мне ясно, – ответил Парлин. – Животные полезны.
Вивенна вздохнула. Однако отметила правоту Парлина хотя бы на этот счет. Она увидела компанию идрисок, шагавших по соседней улице, – одна тянула тележку с товаром. Их было легко отличить по замызганным платьям и слабому акценту. Странно, что они забрели так далеко. Правда, торговля не особенно процветала в Идрисе в последнее время.
Вивенна нехотя прикрыла глаза и, пряча превращение под шалью, сменила цвет волос с серого на каштановый. Если по городу бродят другие идриски, она вряд ли бросится в глаза местным. Попытка изображать старуху будет подозрительнее.
И все же выставляться не следовало. В Бевалисе ее узнали бы мгновенно, правда, народу в нем лишь несколько тысяч. Здесь же придется приспосабливаться к гораздо большему числу т’телирцев.
Она подала знак Парлину и, стиснув зубы, вклинилась в толпу, с которой направилась на рыночную площадь.
Внутреннее море все изменило. Т’Телир был главным портом, и краски, там продававшиеся – составленные из Слез Эдгли, местного цветка, – превратили его в центр мировой торговли. Свидетельства тому Вивенна видела повсюду. Экзотические шелка и наряды. Загорелые торговцы из Тедрадела с длинными черными бородами, туго повязанными кожаными шнурками и оттого похожими на цилиндры. Свежие продукты из прибрежных городов. Жители Идриса были рассредоточены по фермам и пастбищам. В Халландрене – стране, которая управляла доброй третью побережья Внутреннего моря, – дела обстояли не так, как в соседних государствах. Ему ничто не мешало развиваться. Расти. Процветать.
Издалека Вивенна видела плато Двора богов – самого богохульного места под красочным взором Остра. В его же стенах, в ужасном дворце Бога-короля, держат Сири – узницу самого Сьюзброна. Вивенна понимала логику отцовского решения. С точки зрения политики Вивенна ценнее для Идриса. Если война неизбежна, то отсрочки ради разумнее было послать не столь полезную младшую дочь.
Но Вивенна отказывалась считать Сири «не столь полезной». Да, она излишне общительна, но зато всегда улыбается, когда остальные печалятся. Она из тех, кто приносит подарки, когда их не ждут. Она выводила из себя, но также была чиста. Кроха-сестренка Вивенны, и вот кому-то понадобилось ее отобрать.
Бог-король потребовал наследника. Это считалось долгом Вивенны, ее жертвой во имя народа. Она была готова и желала этого. Казалось неправильным, что Сири пошла на нечто столь чудовищное.
Отец принял решение, лучшее для Идриса. Вивенна приняла свое. Если надвигается война, то Вивенна выведет сестру из города в тот миг, когда станет опасно. Впрочем, Вивенна надеялась вывести Сири еще до начала войны – например, обмануть халландренцев, убедить их, что Сири мертва. Совершить некие действия, которые спасут сестру, но не умножат насилие.
Отец бы подобного не стерпел. Поэтому Вивенна оставила его в неведении. Если дела пойдут плохо, ему лучше остаться непричастным.
Вивенна шла по улице, не поднимая глаз и стараясь не привлекать к себе внимания. Уйти из Идриса было на удивление просто. Кто ожидал такого дерзкого поступка от Вивенны, считавшейся совершенством? Никто не удивился, когда она попросила еды, пояснив, что хочет сделать запасы на случай войны. Никто ни о чем не спросил, когда она заявила о желании удалиться повыше в горы для сбора ценных кореньев – предлог, которого хватало для объяснения первых недель отсутствия.
Уговорить Парлина было достаточно просто. Он доверял ей – возможно, излишне – и превосходно знал дороги и тропы, ведущие в Халландрен. Годом раньше, занимаясь разведкой, он добрался до самых городских стен. С помощью Парлина Вивенна завербовала его нескольких друзей, таких же лесовиков, для своей «экспедиции». Сегодня утром она отослала их назад. От них было бы мало толку в городе, где она уже обрела других союзников. Товарищи Парлина передадут словечко отцу, который, верно, уже прослышал о ее деянии. Перед уходом Вивенна велела служанке отнести ему письмо. Подсчитав дни, она заключила, что послание будет доставлено уже сегодня вечером.
Вивенна не знала, как поведет себя отец. Возможно, он тайно отправит за ней солдат. Может, оставит ее в покое. Она предупредила, что если заметит ищущих ее идрисских воинов, то пойдет прямиком во Двор богов, разъяснит ошибку и обменяет сестру на себя.
Она искренне надеялась, что этого не понадобится. Верить Богу-королю не стоит; он может пленить Вивенну и оставить у себя Сири, тем самым получив для утех двух принцесс вместо одной.
«Не думай об этом», – велела себе Вивенна и, несмотря на жару, еще плотнее закуталась в шаль.
Лучше найти другой способ. Первый шаг – разыскать Лемекса, главного отцовского шпиона в Халландрене. Вивенна несколько раз списывалась с ним. Отец хотел познакомить ее со своим лучшим агентом в Т’Телире, и эта предусмотрительность могла обернуться против него. Лемекс знал Вивенну, и ему было велено исполнять ее приказы. В день расставания с Идрисом она отправила к шпиону целый отряд кавалерии – чтобы тот поскорее прочел письмо. Если послание благополучно доставлено, шпион встретится с ней в ресторане.
План казался хорошим. Она была готова. Почему же ее так ошеломил рынок?
Она стояла неподвижно – скала, обтекаемая людским потоком. Ее окружало огромное пространство, заполненное шатрами, загонами, зданиями и людьми. Здесь не было камней на каждом шагу, только супесь с редкими пучками травы, а дома стояли беспорядочно. Улицы прокладывались лишь там, где ожидалось интенсивное движение людей. Торговцы расхваливали товары, вымпелы колыхались на ветру, зазывалы заманивали публику в балаганы. Оргия движения и цвета.
– Обалдеть, – тихо сказал Парлин.
Вивенна стряхнула оцепенение и повернулась:
– Не сюда ли ты и ходил?
– Ходил, ага, – ответил Парлин. Глаза у него блестели. – И все равно обалдеть.
Вивенна покачала головой:
– Идем в ресторан.
– Сюда, – кивнул Парлин.
Вивенна раздраженно последовала за ним. Это Халландрен, и ей не следует благоговеть. Правильней содрогаться от отвращения. Однако она настолько переполнилась впечатлениями, что было трудно обнаружить в себе что-то негативное, кроме легкого подташнивания. Вивенна не сознавала, насколько естественной казалась ей прекрасная простота Идриса.
Хорошо, что рядом знакомый человек. Вивенну накрыла мощная волна запахов и шума. Кое-где народу было столько, что не протолкнуться. Время от времени Вивенна оказывалась на грани паники, стиснутая грязными, отвратно расцвеченными телами. К счастью, ресторан находился не слишком далеко, и они прибыли точно в тот момент, когда она чуть не сорвалась на крик от окружающего изобилия.
Впереди на доске красовалось веселое изображение лодочки под парусом. Если запахи не обманывают, то вывеска намекает на рыбное меню ресторана. Вивенну чуть не вырвало. Готовясь к жизни в Халландрене, она несколько раз ела рыбу, но так и не полюбила.
Парлин вошел, немедленно шагнул в сторону и настороженно присел, как волк перед прыжком, давая глазам привыкнуть к сумраку. Вивенна назвалась ресторатору вымышленным именем, известным Лемексу. Ресторатор изучил Парлина, пожал плечами и отвел их к столику в дальнем конце зала. Вивенна села; невзирая на подготовку, она не вполне понимала, как вести себя в этом заведении. Наличие таких мест в Халландрене она сочла важным – здесь кормили не путешественников, а местных, которые не удосуживались готовить еду дома.
Парлин не сел, он стоял рядом, оглядывая зал. В его позе Вивенна уловила напряжение. Он нагнулся и тихо сказал:
– Волосы.
Она вздрогнула, сообразив, что ее волосы изменились от эмоций в толпе. Они не стали белоснежными, для этого она была слишком хорошо натаскана, но посветлели, как припудренные.
Испугавшись, Вивенна снова накинула шаль и отвернулась, когда владелец заведения подошел, чтобы принять заказ. На табличке было написано короткое меню. А Парлин наконец сел, отвлекши внимание ресторатора от Вивенны.
«Надо было учиться усерднее, – строго подумала она. – Всю жизнь постигать Халландрен».
Волосы потемнели, восстановив каштановый цвет. Перемена была слишком тонкой для постороннего глаза, – наверное, ее бы сочли игрой света. Стыдясь, Вивенна не снимала шали. Всего одна прогулка по рынку, а она уже не владеет собой?
«Думай о Сири».
Эта мысленная команда придала Вивенне сил. Ее миссия была безрассудным, но важным экспромтом. Вновь обретя хладнокровие, она отложила шаль и подождала, пока Парлин выберет блюдо – жаркое из морепродуктов. После чего хозяин заведения удалился.
– Что дальше? – спросил Парлин.
– Ждем, – ответила Вивенна. – В письме я велела Лемексу заглядывать в ресторан ежедневно в полдень. Мы будем сидеть, пока он не появится.
Ерзая, Парлин кивнул.
– В чем дело? – невозмутимо осведомилась Вивенна.
Он посмотрел на дверь:
– Я не доверяю этому месту, Вивенна. Я ничего не чую, кроме тел и приправ; ничего не слышу, кроме чужой болтовни. Здесь нет ни ветра, ни деревьев, ни рек, только… люди.
– Я знаю.
– Я хочу выйти.
– Что? – не поняла она. – Зачем?
– Если место незнакомое, с ним придется познакомиться, – неуклюже растолковал Парлин.
Других объяснений он не дал.
Вивенна, понимая, что останется одна, вздрогнула от страха. Но было бы неправильно требовать от Парлина не уходить и опекать ее.
– Ты обещаешь быть поблизости?
Он кивнул.
– Тогда ступай.
Парлин вышел. Он двигался не как халландренцы – слишком проворный, слишком похожий на рыщущего зверя. Наверное, стоило отправить его домой с другими. Но мысль о полном одиночестве была невыносима. Ей нужен помощник в поисках Лемекса. Она и без того чувствовала, что слишком рискует, находясь в городе с одним-единственным охранником, пусть даже с таким искушенным, как Парлин.
Но что сделано, то сделано. Теперь волноваться бессмысленно. Она села прямо и сложила руки на столе, размышляя. В Идрисе план спасения Сири выглядел проще. Сейчас перед ней раскрылся его подлинный смысл. Она должна каким-то образом попасть во Двор богов и выкрасть сестру. Как совершить такую дерзость? Разумеется, Двор надежно охраняется.
«Лемекс что-нибудь придумает, – сказала она себе. – Пока же нам делать нечего…»
К ней за столик подсел человек. Одетый не так кричаще, как большинство халландренцев, – в наряд преимущественно из бурой кожи, хотя поверх незнакомец напялил символический красный жилет. Это был не Лемекс. Шпион старше, ему за пятьдесят. У этого, покрепче, вытянутое лицо и модная прическа, а лет ему не больше тридцати пяти.
– Терпеть не могу быть наемником, – признался он. – А знаете почему?
Потрясенная Вивенна лишь чуть приоткрыла рот.
– Предрассудки, – объяснил мужчина. – Все остальные работают, получают за это плату, и их уважают. Но не наемников. Своим трудом мы снискали дурную славу. Сколько менестрелей пострадали, приняв деньги от того, кто предложил больше? Скольким пекарям стыдно за то, что продают пирожные сперва одному, а затем такие же – его недругам? – Он рассматривал Вивенну. – Нет. Это удел наемников. Вам это не кажется несправедливым?
– К-кто вы? – наконец выдавила Вивенна.
Она попыталась вскочить, но с другого бока уселся второй. За спиной у тучного громилы висела дубина. На ее конце сидела пестрая птичка.
– Я Дент, – представился первый, пожимая Вивенне руку. – А это Тонк Фах.
– Рад знакомству, – сказал Тонк Фах, взяв ее руку, когда Дент закончил вступление.
– К сожалению, принцесса, – заявил Дент, – мы пришли вас убить.