Карета остановилась близ Т’Телира, столицы Халландрена. Сири выглянула в окно и увидела картину очень и очень страшную. Ее народ не имел ни малейшего представления о парадности. Цветы проще некуда; нет вычурности и в облике солдат, охраняющих экипаж. Если закатить сейчас истерику, это тоже будет выглядеть блекло.
Поле, заполненное сорока тысячами солдат в голубом и золотом облачении, стоявших безукоризненными рядами с высоко воздетыми копьями с голубыми значками, трепетавшими на ветру, – вот что выглядело вызывающе. Двойная шеренга всадников на огромных, с массивными копытами конях – мужчины и бестии, сверкающие на солнце позолотой. Да, это по-настоящему вычурно. Огромный город, который ее сознание не пожелало вобрать и осмыслить; шпили, купола и расписные стены – все это соперничало между собой, привлекая ее внимание. Все это самодовольно выставлялось напоказ.
Она-то думала, что подготовилась. По дороге в Т’Телир экипаж миновал несколько городов. Сири повидала причудливые дома, яркие краски и узоры. Останавливалась в гостиницах с пышными постелями. Вкушала пищу, сдобренную специями, от которых разбирал чих.
Но она не была готова к приему в Т’Телире. Ни в коей мере.
«Благословенный повелитель цветов», – подумала она.
Ее солдаты плотно окружили карету, словно желая укрыться внутри от нестерпимого зрелища. Т’Телир построили на берегу Яркого моря – большого, но материкового водоема. Оно виднелось издали, отражая солнце в поразительном согласии со своим названием.
К карете направился всадник, облаченный в синее с серебром. Его просторная ряса не выглядела заурядной, как у носивших черное монахов Идриса. Надплечья были массивны и приподняты, что делало облачение похожим на доспехи. Наголовник – под стать надплечьям. Все это, в сочетании с ослепительными цветами и многочисленными слоями одежд, довело волосы Сири до устрашающей белизны.
Верховой поклонился.
– Царственная леди Сисирина, – пробасил он, – я Треледиз, первосвященник его бессмертного величества Сьюзброна Великого, возвращенного бога и короля Халландрена. Эта символическая почетная гвардия сопроводит тебя ко Двору богов.
«Символическая?» – удивилась Сири.
Жрец не стал ждать ответа, развернул скакуна и устремился по большой дороге к городу. Ее карета покатилась следом, солдаты в растерянности зашагали обочь. Джунгли сменились разрозненными купами пальм, и Сири подивилась, как много в почве песка. Обзор ей вскоре перекрыло огромное поле с солдатами, бдительно выстроившимися вдоль дороги.
– Остр, бог цвета! – прошептал телохранитель. – Они безжизненные!
Волосы Сири, которые уже вновь стали окрашиваться в рыжеватый цвет, вернулись к белому, выдававшему ужас. Охранник прав: под цветастыми мундирами халландренские воины тусклы и серы.
«Не может быть, они не безжизненные, – подумала она. – Совсем как люди!»
Сири представляла безжизненных в виде скелетов, с которых осыпается гниющая плоть. Как-никак это погибшие мужи, которых вернули к жизни, сделав безмозглыми солдатами. Но эти выглядели подлинными людьми. Они отличались только бесцветностью и каменными лицами. И еще неестественной неподвижностью. Ни шевеления, ни дыхания, ни дрожи в мышцах и конечностях. Застыли даже глаза. Воины напоминали изваяния, особенно серой кожей.
«И… я должна выйти замуж за подобное существо?» – подумала Сири.
Но нет, возвращенные отличались от безжизненных, а те и другие – от бесцветов, людей, лишившихся дохов. Она смутно помнила, как в их городе появился возвращенный. Это случилось почти десять лет назад, и отец не пустил ее к тому человеку. Возвращенный умел говорить, он даже общался с родственниками, вот только никого из них не помнил.
Через неделю он умер заново.
Карета наконец миновала шеренги безжизненных. Дальше выросли городские стены: они были огромными и жуткими, но все же казались произведениями искусства, а не обычными укреплениями. Их верхняя часть с золотой каймой представляла собой полукружия, напоминавшие холмы. Сами ворота имели форму двух извивающихся грациозных морских существ, которые образовывали просторный арочный проход. Сири прошла сквозь них в сопровождении халландренских кавалеристов, оказавшихся живыми людьми.
Она всегда считала Халландрен гибельным местом. Ее впечатления опирались на рассказы странствующих торговцев и пересуды старух зимой у камина. Слухи утверждали, что городские стены были построены из черепов, а после неряшливо расписаны безобразными красками. Она рисовала в воображении здания, пестреющие дисгармоничными потеками красок. Мерзко и непристойно.
Она заблуждалась. Да, Т’Телир был претенциозен. Казалось, что каждое новое диво стремится завладеть ее вниманием и потрясти разум. Люди на улицах собирались в толпы – таких больших Сири не видела отродясь, – чтобы взглянуть на ее экипаж. Была ли здесь беднота, Сири затруднялась ответить, ибо все носили красочные наряды. Некоторые выделялись – вероятно, купцы, поскольку сказывали, что в Халландрене нет знати, помимо богов; но даже простейшие платья пестрели красками. Большинство рисунков дисгармонировало друг с другом, но неряшливых не наблюдалось. Мастерством и искусством лучились все витрины, люди и статуи, которые часто встречались на перекрестках. Это был чудовищный перебор. Неописуемая аляповатость. Животрепещущая, вдохновенная безвкусица. Сири поймала себя на том, что улыбается, – ее волосы слегка посветлели, хотя голова уже грозила разболеться.
«Может, как раз поэтому отец и отправил меня сюда, – подумала Сири. – Пусть я и не готова. Вивенне нипочем не вписаться в этот мир, зато меня всегда привлекали цвета».
Отец хороший человек, с верным чутьем. Может, после двадцати лет воспитания и обучения Вивенны он пришел к выводу, что спасать Идрис – не ее дело? И потому впервые в жизни предпочел ей Сири?
«Но если это правда, что мне делать?»
Она знала: ее народ боится войны с Халландреном. Но не понимала, как мог отец отправить сюда дочь, считая, что война на носу. Быть может, он надеется, что ей удастся снять напряжение, возникшее между двумя королевствами?
Эта мысль только усилила ее тревогу. Сири слабо представляла себе, что такое долг. Отец доверил ей судьбу их народа. От этого не убежать и не спрятаться.
Тем более после свадьбы.
Ее волосы побелели от робости перед грядущим. Чтобы отвлечься, она вновь принялась разглядывать город. Тому было легко завладеть ее вниманием. Он был необъятен; он навалился на холмы, как утомленный зверь. Когда карета въехала в южный район, Сири увидела в проемах между зданиями бухту Яркого моря. Т’Телир окружал ее полумесяцем, спускаясь к самой воде. Соответственно, городская стена имела форму полукольца, обнимая столицу и краями упираясь в море.
Сири не показалось, что в городе тесно. Хватало открытых пространств – садов и аллей, больших участков незастроенной земли. Многие улицы обсажены пальмами, есть и другая зелень. К тому же, несмотря на прохладный бриз, задувавший с моря, здесь оказалось намного теплее, чем ожидала Сири. Дорога, направлявшаяся к воде, приводила на маленькое плато с превосходным видом на город сверху. Вдобавок плато окружала высокая и прочная стена. Сири с растущим трепетом взирала на ворота меньшего, внутреннего города, куда тянулись кареты, солдаты и духовенство.
Простолюдины остались снаружи.
Внутри находилась еще одна стена – защита от чужих глаз. Процессия свернула налево и обогнула глухую стену, вступив на просторную лужайку халландренского Двора богов. Там доминировало несколько огромных особняков, и каждый был расписан в свои цвета. В дальнем конце Двора стояло массивное черное сооружение намного выше прочих зданий.
В обнесенном стенами внутреннем дворе царили тишина и спокойствие. Сири видела на балконах сидящих людей, которые наблюдали за движением ее кареты. Перед каждым дворцом пали ниц мужчины и женщины. Цвета их одежд соответствовали окраске зданий, но Сири не стала тратить время на осмотр. Она нервно взирала на черное строение – в форме ступенчатой пирамиды, сложенное из гигантских ступенчатых блоков.
«Черное, – подумала она. – В городе красок».
Ее волосы побелели еще сильнее. Сири вдруг пожалела, что недостаточно набожна. Она сомневалась, что Остра радовали ее выкрутасы, и зачастую с трудом перечисляла даже пять видений. Но неужели он не присмотрит за ней ради народного блага?
Процессия остановилась у подножия исполинского треугольного здания. Сири взглянула из кареты на площадки и выступы, из-за которых строение казалось неустойчивым. Ей померещилось, что черные блоки вот-вот сойдут лавиной и похоронят ее. К оконцу Сири подъехал жрец.
– Мы прибыли, Сосуд, – произнес он. – Как только войдем в здание, тебя подготовят и отведут к мужу.
– К мужу? – с неловкостью переспросила Сири. – А свадебной церемонии не будет?
Жрец усмехнулся:
– Бог-король не нуждается в церемониальном утверждении. Ты станешь его женой в тот миг, когда он этого возжелает.
Сири содрогнулась:
– Я лишь надеялась увидеть его до того, как он, понимаете…
Священник сурово взглянул на нее:
– Женщина, Богу-королю неинтересны твои капризы. Ты благословенна превыше всех, ибо получишь право прикоснуться к нему – хоть и с его разрешения. Не строй из себя неизвестно кого. Ты явилась, потому что он этого желает, и подчинишься. Иначе тебя отвергнут и выберут другую, а это, мне кажется, невыгодно твоим мятежным друзьям с Высот.
Священник развернул лошадь, и цокот копыт удалился в сторону широкого наклонного въезда в здание. Карета тронулась, и Сири устремилась навстречу судьбе.