Кай пылал яростью, Мира отчего-то выглядела растерянной, а Сеттру словно бы разрывало от желания всё обсудить с остальными, но он сдерживался, видя, что для этого не самое подходящее время.
Сам же Эллиан слишком устал. Ему совершенно не хотелось обсуждать ни разговор с Фаркратом, ни что-либо другое. Члены Рубинового ордена оказались вполне сносными и надежными ребятами, и Эллиан даже поймал себя на мысли, что стал считать их друзьями. Однако сейчас ему хотелось поскорее закрыться в комнате и насладиться тишиной.
– Не знаю, как вы, а я спать, – сказал он.
В отличие от комнат других учеников, его пристанище находилось на первом этаже, так что он вернулся к лестнице, спустился и в одиночестве зашагал к себе. В коридоре было темнее, чем обычно – факела на стенах отчего-то горели через один, и этот полумрак мысленно вернул Эла в ночь во дворце лорда, сразу после казнии Аарона и последовавшего за этим пиршества…
Один из худших дней в его жизни. С ним часто случалось всякое дерьмо, но еще никогда парень не испытывал такого стыда. Он стоял недалеко от эшафота и просто смотрел, не в силах что-либо сделать. Израненный, истощенный, но живой, он мог лишь наблюдать за тем, как вытащивший его из Серой долины человек расстается с жизнью.
Слезы подступили к глазам, и Эллиан на всякий случай оглянулся, убедиться, что никто его не видит. Коридор по прежнему был пуст, и парень тут же промокнул глаза рукавом.
Инквизиторы… Как же он ненавидел инквизиторов!
Все началось около года назад, когда в Нейгранде – Велторианской академии волшебников – стали исчезать адепты. Точно так же, как и здесь. Всё повторялось один в один. Сначала маги просто пропадали, затем на них стали вешать обвинения, а потом вешать их самих, как ни горько звучала такая ирония. Магов объявили вне закона и стали истреблять открыто…
Глупцы, вроде Сеттры, которые хотели подружиться с инквизицией, погибали первыми. Эллиан не питал таких иллюзий. Вместе с Луизой и Робертом он ударился в бега еще до того, как рыцари императора объявились у ворот их академии. Позже они узнали, что никто не выжил. Рыцари не брали пленных и даже не задавали магам никаких вопросов. Их просто забивали, словно скот.
Эти новости едва не сломили их маленький отряд. Особенно сильно они ударили по Роберту. Он всегда был очень добрым, сопереживающим и чутким. Инквизиция добралась до него, когда беглецы пытались перебраться через реку Алдон, покидая Центральный Велтори и двигаясь в сторону Аркен-Хара. Эллиан помнил его кровь на своих руках… Они почти уже переплыли эту поганую реку, когда у берега появились всадники в красных одеяниях. Эл увидел, как они достают луки, и посильнее налег на весла. До берега оставалось всего ничего… Стрела вонзилась Роберту прямо в сердце. Несмотря на все попытки Луизы, мага Жизни и хорошего целителя, Роберт умер. Им даже не удалось забрать тело друга – пришлось просто оставить его в лодке…
Луиза, которая держалась хорошо несмотря на всё, всегда так хорошо понимала Эла, всегда могла поднять настроение, погибла спустя два месяца во время стычки с восьмёркой инквизиторов. Эллиан убил семерых силой своей Огненной магии, но этого оказалось недостаточно. Эти ублюдки обошли его со спины и добрались до Луизы. Он повернулся как раз в тот момент, когда ей отрубили голову. Эта сцена до сих пор являлась ему в кошмарах…
Эл много раз задавался вопросом, почему инквизиция окрысилась на магов, но ответа не находил. Но кто-то же дергал за ниточки! В Велтори, например, все началось со смены правителя. Когда старый император помер, а к власти пришел его средний сын, ветер тут же сменился. В империи объявились инквизиторы и начали охоту.
Эл считал, что именно они убили старого императора и возвели на трон его сына. Среднего, а не старшего! Скорее всего, такова и была сделка. Власть в обмен на магов… Но как они получили право на кровавую охоту здесь, в Аркен-Харе? Ведь ни в одном из шести регионов власть не менялась!
Едва ли кто-то сможет дать ему на это ответ. Или сможет?
Резко развернувшись на каблуках, он почти бегом направился к комнате дяди.
Когда он ворвался в комнату Тревиса, тот уже готовился ко сну, но Эллиан не мог ждать до утра. Обычно он всегда соблюдал этикет, однако сейчас ему было не до аристократичности. Он остро нуждался в совете.
– Дядя, мне… нужна твоя помощь. Опять.
– Добрый вечер, Эллиан. Что стряслось?
– Мне просто нужно с кем-то поговорить. Знаю, я выгляжу глупо, но…
– Нет, ты не выглядишь глупо, – голос дяди Тревиса звучал мягко и участливо. И это лишь сильнее подталкивало Эллиана излить душу. – Давай поговорим. В конце концов, мы практически не общались с того самого дня.
Парень кивнул, уносясь воспоминаниями в дешевую харчевню в Сайдрисе. Он снова видел жирного, чернозубого трактирщика, люстру над головой, бывшую когда-то колесом от телеги, и обшарпанные кирпичи, из-под стыков которых выглядывал застывший строительный раствор. Около этого убогого места он и встретил впервые дядю Тревиса.
Как Тревис рассказал позже, он долго шел к их встрече. После долгих поисков он узнал, что единственный сын его покойной родной сестры все-таки не погиб десять лет назад от рук шаманов, а был спасен и распределен в Нейгранд. Когда же пришли новости о гонениях на магов в Велтори, Тревис не придумал ничего лучше, чем отправиться на поиски, начав с ближайшего к Аркен-Хару города – Тарависа.
Так уж вышло, что и сам Эллиан тогда был в Тарависе. Голодный, разбитый и смертельно уставший. В его кошельке болтались два жалких медяка, тогда как за переход по морю просили пять серебром. Он всерьез задумывался о том, чтобы попросту украсть лодку, но это почти наверняка кончилось бы плохо, потому что капитаны маленьких корабликов, патрулирующих пограничье между двумя странами, отлично знали все суда с разрешением пересекать границу. Инквизиторы наступали ему на пятки. По сути они почти настигли его. Эл не мог покинуть не только страну, но и даже город, чтобы бежать в горы или лес. На всех выходах и в порту стояли стражники, которых, скорее всего, известили на его счет. Если бы не дядя Тревис, он бы точно пропал…
Тревис искал его разными способами, в том числе и расспрашивая прохожих. И Эл как раз стал случайным свидетелем такого разговора. Естественно, он подумал, что его ищет очередной наемник, чтобы сдать в инквизицию за горстку золота, поэтому вознамерился замести следы. А именно – избавиться от любопытного мужика. Он начал следить за ним. Дождался, пока тот свернет в один из переулков и проскользнул следом, вооружившись увесистым булыжником, чтобы не оставлять для инквизиции магический след.
Инквизиторский пес, как тогда считал Эллиан, услышал его приближение и обернулся. Глаза незнакомца внезапно наполнились слезами. В них не было страха, ненависти или даже удивления. Вопреки всем ожиданиям, они светились счастьем.
– Я тебя нашел, мой мальчик!..
Естественно, это сбило парня с толку и, несмотря на тотальное недоверие ко всему и всем, он решил выслушать незнакомца. Оказалось, что этот невысокий, чуть сутулый человек приходился ему дядей, и сразу узнал его, так как Эл был копией отца.
Так Эллиан и познакомился с единственным из ныне живущих людей, кому было не наплевать на него. Он поверил Тревису. Видел внешние сходства с матерью, но что еще важнее, просто отчаялся и схватился за возможность кому-то довериться. Они направились в ближайшую дешевую таверну.
Тревис купил ему дорогую, высококачественную одежду и велел избавиться от вороватых оглядок, вести себя как дворянин, каким он и являлся. С этим Эл справился довольно легко, так как всегда щепетильно относился к тому, что думают о нем другие и специально обучался тонкостям этикета. После Тревис повел Эллиана на корабль. Парень сначала упирался, считая план слишком простым и глупым, но дядя заверил его, что именно поэтому план и надежный.
Во время посадки на корабль к ним всё же подошли стражники, начали выспрашивать, кто они и куда едут, но Тревис твердо уверил их, что они очень важные люди, едва ли не послы самого лорда-наместника Южного Аркен-Хара. Даже какие-то бумаги показал, правда, стражники оказались неграмотными. Но они выслушали, покивали и отцепились, так что в итоге, несмотря на все опасения Эла, дядя с племянником действительно легко покинули Велтори, и уже через неделю причалили к Лансдару в Аркен-Харе.
Там Тревис снял для Эла комнату на целый месяц, дал ему деньги и велел после прибыть в Райкавион. Сам он тем временем собирался, как он сказал, «подготовить почву для его зачисления в академию».
В итоге дядя Тревис во всём преуспел, и, казалось бы, Эллиан должен был наконец обрести счастье, но… Спустя несколько месяцев его относительно мирной службы у Гаррета Сертана всё начало повторяться.
Эл рухнул на кресло в дядиной комнате и, облокотившись на колени, взялся за голову.
– Я… не знаю, с чего начать, – сказал он негромко.
– Начни с того, что колет тебя больнее всего.
Парень ненадолго задумался и так же тихо произнёс:
– Аарон вытащил меня с Серой долины. Я был обязан ему. Но ничего не сделал, когда он во мне нуждался. Я… я был почти без магии. Еле ногами шевелил, но ведь я мог убедить остальных что-то сделать.
– Рассказывай по порядку, мой дорогой племянник, – Тревис положил руку ему на плечо, и этот жест оказался таким родным и заботливым, что из юного мага хлынул поток слов.
Он рассказал дяде обо всем. О том, как не сделал буквально ничего для того, чтобы помочь Аарону с его проблемой. Вмешайся они в его ссору с тварью Фаркратом, возможно, особняка бы не случилось. А потом ничего не сделал, когда Аарона схватили инквизиторы. Испугался бросить вызов. И плевать, что его бы убили. Уж лучше так, чем эта невыносимая пытка, вызванная чувством вины.
Эл рассказал дяде и о новых друзьях, с которыми, на удивление, сблизился. Ребята неподдельно переживали, когда он был на краю гибели. Они вместе сражались с ним бок о бок, выкладываясь по полной. Эллиан много думал о Кае, Сеттре и Мире, и теперь при мыслях о них ему становилось теплее. А маг привык доверять чувствам. Он давно заметил, что именно первая эмоция чаще всего оказывается самой верной.
– Я не допущу, чтобы ситуация повторилась! Мне остается лишь драться. Я буду защищать друзей, чего бы мне это ни стоило.
– Как же ты вырос, – с гордостью сказал Тревис.
В отсветах от огня канделябра парню даже показалось, что дядины глаза заблестели.
– Bersalgo! Зачем ты это сказал? Теперь мне неловко.
– Брось! Мы ведь не чужие, – дядя отмахнулся в ответ на его ворчание. – Кстати, я знаю, что нам нужно. У меня как раз есть бутылочка отличного наргранского вина.
– Ну так неси, – хмыкнул Эл.
***
Почти месяц Рубиновый орден провел под крышей Райкавиона. Сначала они почти не виделись друг с другом, и всех это устраивало. В разговоре с Тревисом Эллиан не лгал: три своеобразных волшебника действительно стали ему друзьями, однако он успел подустать от них и наслаждался одиночеством.
Мира тоже держалась особняком, да и вообще, судя по всему, редко выходила из комнаты. Даже Сеттра и Кай в первые два дня приходили и уходили с обеденной и вечерней трапезы порознь. Скорее всего, так было и во время завтрака, но тут уже Эл не мог знать наверняка, поскольку просыпался ближе к полудню. Лишь на третий день ребята снова стали не разлей вода.
Но через неделю, встретившись в столовой, Сеттра пригласил всех за их с Каем стол, на котором лежал небольшой сверток в светлой тряпице. Парни объяснили им с Мирой, что сверток передал им директор за верную службу академии.
За прошедшие дни никто не заводил разговор о новом директоре и конфликте в кабинете Фаркрата. Но теперь, глядя на хмурые брови Кая, Эллиан понял, что поговорить придется, и разговор будет не самым приятным.
– Ладно, давайте примем дары великого мага.
– Ты чего? – легонько толкнув Кая плечом, спросил Сеттра.
– Ничего. Просто раздражен, что этот засранец мнит себя хозяином всея академии, хотя по факту… Ладно, не важно. Давай посмотрим. Там наверняка какой-нибудь хлам.
Сеттра тут же принялся разворачивать ткань. Сверху обнаружилось письмо. Парнишка бросил распаковку и развернул пергамент. Его глаза забегали по тексту.
– Вот видишь, Кай! Ты его костеришь, а он персонально тебе книгу передал. Может, это трактат самого Амбериона?
– Либо говори, что там, либо давай сюда письмо, – проворчала Мира.
– Ой! Он ещё пишет, что из запасов академии для нас выделили Целительный раствор. Это, кстати, здорово! В наше время такие не умеют делать. Еще золото на расходы. Ну, и книга специально для Астера. Ну то бишь для тебя, Кай.
Сеттра потянулся к свертку, но уронил лист пергамента, и тот спланировал под стол, так что пока парнишка нырял за ним, Мира раскрыла сверток. Эл не подавал виду, что ему интересно, но краем глаза посмотрел на бутылек. Жидкость в нем оказалась ярко-красной, хоть при этом прозрачной, и, насколько он знал, отсутствие мутного осадка говорило о превосходном качестве эликсира. Мира аккуратно завернула бутылек обратно в ткань и взвесила в руках звякнувший мешочек. Заглянула и одобрительно хмыкнула.
– Вот сволочь! – рыкнул Кай, поднеся книгу почти вплотную к лицу. – Урод!
Прежде чем он встал и понес книгу к камину, Эл сумел прочесть на обложке: «Книга хороших манер от Биллиуса Гурбано». Мира издала странный звук, будто сдерживала смех, но, как только Эллиан повернулся к ней, тут же придала лицу задумчивое выражение.
– Что такое? Уй! – Сеттра вынырнул из-под стола, но, конечно же, долбанулся головой об угол, и теперь потирал ушибленное место. – Кай, ты куда?
– Сжигаю трактат самого Амбериона.
– Стой! Стой! Ты не можешь книгу… Да стой же!
Книга полетела в огонь.
Еще неделю они провели в замке, каждый день на пару часов собираясь вчетвером и обсуждая новые заклятия, который каждый изучал. Изредка они выбирались к развалинам, чтобы попрактиковаться. Точнее, друзья тренировались. А Эллиан с горечью наблюдал, понимая, что не может себе этого позволить. В отличие от остальных, его магическая сила восстанавливалась до безобразия медленно. Настолько, что он до сих пор не мог повторить подвиг, что совершил на корабле.
Сначала он убеждал себя в том, что все дело в природе его магии. Мол, Огонь слишком разрушителен и мощен, поэтому требует больше усилий. Однако эта теория разбилась в пух и прах, когда он понаблюдал за другими магами Огня, из числа младших учеников. Да, они были слабы, но на суть это не влияло. Несколько раз в неделю они приходили и пытались крушить развалины боевыми заклинаниями, и в каждый такой забег эти ребята выжимали себя на полную. Тело Эллиана же требовало куда более длительного восстановления, вот только он никак не мог взять толк, почему. Парень начал копаться в книгах, но это ничего не дало. Они лишь пестрили заумными формулировками.
Ему ничего не оставалось, как поделиться проблемой с отрядом, потому что альтернативой было только смириться с тем, что он неполноценен. Бесполезен. От такого исхода его тошнило куда сильнее, нежели от перспективы спросить совета у более слабых магов. Да и все-таки ребята – друзья.
После очередного обеда все четверо собрались почитать в пустой лекционной комнате и провели пару часов, каждый погрузившись в книгу собственной стихии. И когда, наконец, Мира устало отодвинула книгу, потирая глаза, Кай и Эллиан, не сговариваясь, последовали ее примеру. Один лишь Сеттра не шелонулся, продолжая бегать глазами по строчкам старого дневника, полученного от Сертана, и делая какие-то записи на отдельном листке. Эл повернулся к Каю:
– В чем секрет? Я не понимаю.
– Что? О чем ты?
– Мои силы восстанавливаются гораздо медленнее, чем у всех вас. Я пытаюсь понять, что делаю не так, но не могу. Может, у меня просто такая индивидуальная особенность? Моя магия мощнее, но в ущерб восстановлению…
– Хм-м-м, – задумчиво протянул Кай. – Это очень сложный вопрос, но вряд ли у тебя «просто такая индивидуальная особенность». Как-то давно мы затрагивали с тобой эту тему. И я все еще считаю, что причина в системе обучения Велтори. Давай спросим Сеттру.
Эллиан недоверчиво покосился на взъерошенного парнишку, который был так сильно увлечен свитком, что даже не заметил, когда прозвучало его имя.
– Сет! – Кай толкнул его в бок. – Как считаешь?
– А? Прости, я читал записи Аркена. Это просто невероятно! Он рассказывает о формулах такие вещи, которые…
– Сет! Погоди, вопрос другой. Как ты думаешь, отчего у волшебника могут быть проблемы с восстановлением магической силы?
– Да много из-за чего! Врожденная болезнь, хроническая усталость, проклятье или ошибочные формулы, в результате чего происходит расфокус констант и потоки магической силы могут быть как бы рассеянными для мага. Да много чего! Знать бы контекст. А почему ты спрашиваешь?
– Не помешал бы перевод на человеческий, – усмехнулся Кай, а потом мотнул головой в сторону Эллиана. – У Эла есть такая проблема. Мне кажется, что виной всему Велторианская система обучения.
– Попробую разобраться. Только подождите, сбегаю в библиотеку кое за какими книгами!
Парнишка стрелой вылетел из зала. Испытывая очень смешанные чувства, Эл проводил его взглядом и подошел к окну. Сеттра не внушал ему доверия, но зато доверял Каю, который, в свою очередь, верил в Сеттру.
Вот же идиотизм!
– Не волнуйся. У этого парня светлая голова, – будто услышав его мысли, сказал Кай, направляясь к нему. Вот только шел почему-то прямо в стол. – Я уверен, что…
Бум!
Кай громко ойкнул и схватился за бедро, которым со всего ходу налетел на стол, после чего схватился за голову, будто давя ладонями себе на вески.
– Ты живой? – подала голос Мира.
– Темнота. Ничего… не вижу, – отозвался Кай, и голос его звучал очень взволнованно.
Широкими шагами Эллиан приблизился к магу Времени и схватил его за предплечье, чтобы тот ненароком снова не врезался в стол. Он аккуратно довел Кая до стула и помог сесть, после чего растерянно посмотрел на Миру, которая одарила в ответ таким же неуверенным взглядом. Конечно, они оба знали о проклятье, как и о возможных последствиях. Вот только от этого было не легче. Эл попробовал представить, что почувствовал бы сам, навсегда лишившись зрения, и ему стало дурно.
– Ох, кажется, обошлось в этот раз, – старательно моргая, выдохнул Кай. – Правда, кроме световых пятен, ничего не разобрать. Надеюсь, пройдет.
– Не пройдет, – тихо, с грустью отозвалась Мира. – Это же необратимое проклятье.
– Я имею в виду, что станет хотя бы как было.
– А что говорит мелкий? – спросил Эллиан.
– Занимается этим. И, кстати, о Сеттре, – брови Кая поползли к переносице. – Во-первых, попрошу не называть его мелким. И во-вторых, ничего ему не говорите сейчас, пожалуйста. Он, когда нервничает, начинает хуже думать.
– Но ведь он ищет контрзаклятие, – напористо сказал Эллиан. – Мои проблемы с восстановлением не так важны. Нужно сказать ему, что время поджимает. Пусть сосредоточится на тебе…
– Пусть потратит пару часов на твою проблему. Ничего не случится. Надеюсь. А уже потом вернется к моей.
Эллиан все еще был не согласен, но решил не спорить. Если Кай считал, что Сеттре лучше ничего пока не рассказывать, то так тому и быть. Учитывая перформанс парнишки на турнире, Кай, скорее всего, прав. Когда Сеттра волнуется, начинает делать что-то невразумительное.
Юный маг Смерти вернулся только через полчаса, неся в руках целую стопку книг. Он уселся за пустой стол и разложил вокруг талмуды, после чего начал пытать Эла разными вопросами о методике обучения. Спрашивал о том, с каких упражнений они начинали, сколько длились теоретические занятия, в какой последовательности и какие темы они проходили. Эллиана слегка раздражал этот поток дурацких вопросов, ответов на которые он зачастую банально не помнил. Однако он терпеливо вытаскивал из памяти все, что там находил. В конце концов, Сеттра попросил Эла записать формулы пары Огненных заклинаний на пергаменте, произнести вслух, а затем на еще на добрые полчаса исчез в текстах книг.
– Ага! Я кое-что нашел!
Едва не задремавший Эллиан тут же встрепенулся.
– Что-то дельное?
– Ага. В формулах ошибка. Ну, точнее, отличие. Формулы, которые ты записал, переделаны. В них попросту отсутствуют некоторые слова. Из-за этого заклинания требуют больше усилий, но и получаются мощнее. Однако суть в другом! Из-за того что ваши наставники недооценили вашу когнитивность, у тебя, я думаю, атрофировалась способность ощущения магических потоков. Дисперсия магической силы стала…
– Сет! – укоризненно бросил Кай.
– Ладно, тогда… О боги, как же объяснить… В общем, если по-простому, то твое тело не улавливает магические потоки, витающие в воздухе. Это как стоять в окружении десяти ягодных кустов, но видеть лишь один.
– М-м-м… А делать-то что? – буркнул Эл. – Как мне почувствовать эти потоки? Это вообще возможно?
– Конечно. Легче легкого! У тебя есть пробелы в основах чарослогания. Придется чуть-чуть восполнить знания и потом потренироваться. И ты их почувствуешь, я уверен. Давай я составлю тебе план-схему, с чего лучше начать и куда двигаться!
Без преувеличения, Эллиан был поражен. Ему еще, конечно, предстояло выяснить, прав ли окажется Сеттра, однако говорил тот крайне уверенно. Да и объяснение звучало вроде бы логично. По крайней мере, та часть, которую он понимал. Так что, получив от парня свиток с планом, маг Огня сел за разучивание иных, правильных, как он надеялся, формул.
Уже спустя несколько дней Эллиан заметил эффект от занятий по заметкам Сеттры. Сила все еще восстанавливалась медленно, однако он действительно стал лучше ощущать магию, что витала повсюду. Оставалось лишь научиться черпать ее из окружения. На это требовалось время, но теперь ему, по крайней мере, была видна тропа, по которой можно двигаться вперед.
В последние дни погода испортилась, но Эл загодя знал, что так оно и будет. Рана на плече зажила, однако целитель Райкавиона (парень с удивлением и стыдом обнаружил, что не знает его имени) предупреждал его, что перед дождем его будут мучить боли. И вот со вчерашнего дня дождь нещадно лупил по замку, создавая суровую, но по-своему успокаивающую мелодию. За окном полыхнула молния, предвещая мощный раскат грома.
Положив под спину подушку, Эл сидел за книгой и заполнял пробелы в теоретических основах волшебства, как вдруг в дверь кто-то тихонько постучал.
– Эллиан, это я, – послышался неуверенный голос Сеттры. – Открой, пожалуйста.
Встав с кровати, Огненный маг торопливо подошел к двери и отворил ее. Неловко переступая с ноги на ногу, Сеттра поднял глаза и собирался что-то сказать, но по обыкновению начал мяться.
– Что такое? Да ты заходи, заходи! Чем-то помочь?
– А… Нет, у меня все в порядке, – парнишка смущенно улыбнулся и как будто слегка расслабился. – Я просто видел господина Тревиса. Он сказал, что хочет со всеми нами поговорить..
– Вот как. Видимо что-то важное.
– И я так подумал, – трижды быстро кивнул Сеттра. – Ох, хоть бы, во имя Амбериона, этот разговор был не про новых пропавших магов. Да и вообще… Хочется чего-нибудь хорошего! Хороших новостей. Каю я уже сказал, осталось предупредить Миру. Так что я пошел.
Парнишка тараторил, и Элу приходилось искать момент, чтобы вставить хоть слово, а перебивать не хотелось, так что пришлось кричать ему в спину:
– Эй! Встречаемся-то когда? И где?
– Ой. Прости, прости! Он сказал, что уже нас ждет у себя в комнате!
– Я услышал. Спасибо, Сет. Передай, что я скоро буду.
Парнишка отчего-то переменился в лице. За секунду он сменил виноватое выражение на удивленное и, изогнувшись в пол оборота, так и застыл посреди коридора.
Эл закрыл дверь. Видимо, мелкому было непривычно, что с ним любезничают, ведь магов Смерти не особо любили. Но лично Эллиан не полнился предрассудками. Да и Сеттра, откровенно говоря, в его глазах больше не был балластом-недоростком. Он доказал, на что способен, и заставил себя уважать.
Услышав удаляющиеся шаркающие шаги Сеттры, Огненный маг тоже отошел от двери и вернулся к кровати, где оставил книгу. Запомнив страницу, он закрыл ее и убрал на полку, после чего распахнул двери скромного гардероба. Нарядов было маловато, но благо что не полный дефицит. Потребовалось некоторое время, чтобы определиться, но в итоге он управился довольно быстро, выбрав темно-фиолетовые брюки и черную рубашку с высоким воротником. Сочетание ему понравилось, так что он натянул на ноги черные, вычищенные до блеска кожаные сапоги, набросил сверху мантию Райкавиона и поспешил в комнату дяди.
К его легкому удивлению, все были уже там.
– А, Эллиан! Заходи, заходи, – с улыбкой сказал Тревис. – Так-с… Все садитесь, наливайте себе вина, кто хочет.
– Дядя, что случилось? – слегка приподняв одну бровь, спросил Эл. – Что-то серьезное и срочное?
– Гхм… Можно так сказать, да. Новости есть как хорошие, так и не очень. Но их все нужно обсудить, прежде чем я уеду.
– Уедешь? Куда?
– Погоди, мой мальчик. Давай по порядку, – дядя примирительно поднял руки, гася его натиск, за который парню стало чуть неловко. – Усаживайтесь, наливайте вина. Сейчас мы с вами всё обсудим.
Эл глянул на остальных. Мира и Сеттра с опаской глядели на дядю Тревиса, будто боясь, что его новости ужалят их, и только Кай задумчиво смотрел в пространство рассеянным взглядом. Никто так и не притронулся к бутылке и кубкам, стоявшим на столе.
– Что ж, раз вы не хотите… – дядя покосился на бутылку и вздохнул. – Начну я, пожалуй, с хороших новостей. Первая – на деньги, доставшиеся нам от инквизиции, я купил замок. Он станет нам всем домом и штаб-квартирой Рубинового ордена. Замок находится не так далеко, сразу за морем к северу отсюда. Он не очень большой, однако…
– Замок?! У нас теперь есть свой замок? – восторженно перебил Сеттра, но тут же смущенно пробормотал. – Извините, что перебил, господин Тревис…
Дядя лишь снисходительно улыбнулся.
– Ничего страшного. Могу понять твой восторг. Ладно, про замок мы еще поговорим отдельно. Я как раз вскоре направлюсь туда и будут заниматься его обустройством. Там еще нужны кое-какие ремонтные работы, так что придется нанимать людей и… Впрочем, это сейчас не столь важно. Вторая хорошая новость – Соринокс решил, что не будет ждать выполнения второго условия. Вот ваши свитки!
– Соринокс? Кто это? И что за условия? – нахмурился Кай, выходя из оцепенения. – Пока я мало что понимаю.
– Ах, да… Соринокс – так зовут Рубина на самом деле. Под именем Рубин он скрывается от посторонних. А это, – он положил на стол свитки, – Та самая награда, которую Рубин обещал за основание ордена и уничтожение инквизиции.
– И почему их два? – поинтересовался Эллиан, покосившись на Сеттру, который ерзал на стуле, не сводя со свитков глаз. – Пока что у нас есть только орден. А уничтожением этих тварей и не пахнет.
– Теперь он уверен, что вы не свернете с пути и будете сражаться с инквизицией до конца.
– И с чего он это взял? – Мира с подозрением скрестила руки на груди.
– Это… сложно рассказать с наскока, – секунду дядя выглядел обескураженным. – Ладно, слушайте. Дайте я выскажусь, а на вопросы постараюсь ответить, когда договорю. Мне так будет гораздо проще… Идет? Разумеется, на твой вопрос, Мира, я тоже отвечу.
Возражений не последовало. Кай и Эл ограничились кивками, Мира хмуро промолчала, а Сеттра-таки подтянул свитки к себе и теперь разглядывал руны в одном из них. Второй был как-то странно запечатан фиолетовым камнем, видимо, свиток оказался с секретом.
– Гхм… С чего бы начать?.. Пожалуй, с самого начала. Менфис предсказывал этот конфликт еще задолго до того, как инквизиция начала свое «праведное», провалиться им к демонам, шествие! Мы сидели в этой самой комнате, и он догадывался… да нет, он знал, что так будет. Уж боги ведают, откуда это было ему известно. Я не то чтобы не верил… но не хотел верить. Надеялся, что он ошибается. А потом… потом Мастер Проклятий забрал Менфиса, моего близкого друга и защитника одаренных. Мне казалось, что я сойду с ума. Одно дело знать об угрозе, когда такой могучий маг как Менфис жив и готов вступиться за учеников и академию в случае чего… И совсем другое – осознавать, что, кроме собственных сил, мне не на кого надеяться. Директора Тиллинса не интересовало ничего, кроме собственного кресла. И он скорее избавился бы от меня, чем впутался во что-то опасное. Я всерьез тогда испугался. Признаться, хотел даже все бросить и бежать. Однако поиски племянника и память о Менфисе не позволили мне сдаться.
Тревис замолчал. Его глаза рассеянно застыли, и на лице возникло выражение, которое трудно с чем-то спутать: он блуждал в воспоминаниях.
– Я принял решение продолжать поиски, а также защитить тех, за кого мой друг отдал жизнь. Я был беспомощен и безоружен против орденов инквизиции, но полнился решимостью. Приходилось действовать тайно и крайне осторожно, ведь едва на меня обратили бы взор – тут же раздавили бы, как комара. Я налаживал связи, искал несогласных, вынюхивал все, до чего доставал мой нос, естественно, аккуратно. Я начал пользоваться услугами Ланетты Ринг, она основной осведомитель в Стратгарде и руководит целой сетью тайных агентов – полагаю, позже этот человек пригодится и вам. Тогда же я познакомился и с Сориноксом, конечно, не сразу узнав о том, что мой загадочный осведомитель Рубин – полудемон. У меня есть люди, которые собирают сведения со всего Аркен-Хара, а также и в некоторых городах Велтори и Аландрии. Я говорю это не хвастовства ради. Я лишь хочу, чтобы вы понимали, откуда я узнаю те или иные вещи.
– Время плохих новостей, да? – пробурчал Эл.
– Да, мой мальчик. Пожалуй, что так. Самое время для плохих и еще немного неоднозначных новостей, – серьезно кивнул ему дядя. – До меня донеслась целая череда очень опасных слухов… Как вы знаете, инквизиция в последнее время как с цепи сорвалась. И это, в основном, орден «Кровавая луна», который очень рьяно вгрызается в дела магов. Они приложили руку даже к чистке в Велтори. Да, формально их там не было, и все эти зверские убийства творила велторианская инквизиция. Однако движение денег… Г-хм, скажу по-простому: спонсировала все это именно «Кровавая луна».
– Твари, – с ненавистью прошептал Эллиан.
– Но есть еще «Крыло ворона». И с ними чуть сложнее… – Тревис теребил мочку уха, одновременно поглаживая подбородок, явно нервничая. – С одной стороны, доподлинно известно, что Арк-Орден убили именно они. Точнее, это сделал Первый рыцарь ордена Доран Астрал, по сути, правая рука главы инквизиции этого ордена. Но, с другой стороны… Я узнал, что несколько лет назад «Кровавая луна» уже собиралась наведаться сюда, в Райкавион, для зачистки. Однако по каким-то причинам вмешался второй орден и сорвал планы алых плащей. Было бы глупо после этого записывать «Крыло ворона» к нам в союзники, ведь наверняка здесь замешаны их личные, политические разборки. Однако факт есть факт. Райкавиона уже не было бы, если бы не «Крыло ворона».
– Интересно, – задумчиво протянул Кай.
– Нет, не интересно, – возразил Эллиан. – Это ничего не значит. Они все так же наши враги.
– Конечно! С этим никто не спорит, – дядя Тревис отчего-то примирительно поднял руки, хотя конфликтом и не пахло. – Вы оба правы. Они враги, но причины, из-за которых они покрывали магов, действительно важны! Я подозреваю, что «Кровавая луна» и «Крыло ворона» грызутся между собой! Понимаете?
– Хорошо, если так, – одобрительно кивнул Кай. – А есть еще какие-то…
– Свидетельства? – нетерпеливо перебил Тревис. – Пока нет. Но я уже поручил своим людям копать в этом направлении. Самое главное, чтобы вы понимали: ситуация обостряется, и едва ли лорд сможет вас защитить. На него давит инквизиция, которая вышла из-под контроля. Мы должны рассчитывать на себя. Должны дать отпор, если потребуется.
– Когда потребуется, судя по всему, – мрачно поправил Эл дядю, и тот согласно наклонил голову.
– И, отвечая на вопрос Миры, Соринокс понимает, что вам нужны эти знания, – Тревис кивнул на свитки, – они гораздо ценнее в ваших руках, чем как артефакт, пылящийся в подземелье.
Эл посмотрел на остальных. Кай пребывал в задумчивости. На его лбу образовались глубокие складки. Сеттра, судя по всему, пропустил все мимо ушей. Все его внимание ожидаемо было занято свитками. А вот Миру, кажется, била дрожь. Она подтянула колени к груди прямо в кресле и обнимала их одной рукой, тогда как вторая сжимала рукоять кинжала на поясе. В какой-то момент Элу показалось, что он услышал стук зубов, хотя больше этот звук не повторялся.
Не успев понять, что делает, не успев даже подумать, надо ли это делать, он подошел к девушке и положил руку ей на плечо.
– Мы их сокрушим, – решительно сказал он. – Обязательно сокрушим.
Мира вздрогнула, и ответила очень странным, будто недружелюбным взглядом, но к облегчению мага Огня, руку не сбросила.