Путь к дому Корви мог занять целый день, если бы не зверомаги, подставившие свои спины людям. Они бежали вперед без остановок, Рагнгерд прокладывала им путь, несколько волков держались в стороне на случай, если твари решат напасть из леса. Никто не разговаривал, все взгляды были обращены в сторону горизонта, застывшие фигуры путников выдавали их напряжение.
Когда они проезжали мимо чьего-то хутора, Бранн повернул и потрусил к нему, чтобы узнать, что там происходит. Вернулся он на двух ногах, мрачный и обеспокоенный.
– Все мертвы. – коротко сказал он, прежде чем обратиться.
Внутри все похолодело от его слов. Мира прижала руку к груди и поморщилась – что-то болело, ныло там, под ребрами. Дурнота, накатившая после того, как они покинули одаль Ларты, так и не прошла. Голова кружилась, затхлый запах смерти не отступал, шел следом не отставая.
Распахнутые ворота одаля не предвещали ничего хорошего. Мира слезла со спины Ульфы и поправила копье, закрепленное на спине. Она смотрела на замершую Торгерд, которая топталась на месте, не решаясь войти. Чего она боялась? Увидеть, что все ее близкие мертвы или встречи с ними?
Корви вышла к гостям, новости были написаны на ее бледном лице. Она вяло махнула рукой, приглашая друзей войти. Зверомаги пропустили людей вперед, расступились, давая дорогу Торгерд, а та замешкалась, растеряно вглядываясь в глаза внучки, пытаясь найти поддержку.
– Давай, Торгерд. – Альфа мягко прикоснулась к ее руке. – Нужно войти внутрь.
– Герда, я… – наставница схватила старую подругу за руку и заглянула в ее лицо.
– Я знаю, знаю. Но ты – мать, Торгерд. Ты должна.
Кивнув, северянка вошла в одаль. Мира, пораженная страхом, отпечатавшимся на ее лице, мелко задрожала, и огляделась. Все присутствующие стояли, не шелохнувшись, следом за убитой горем матерью никто не пошел. Они ждали долго, пока Корви снова не вышла и не поманила их за собой. Видеть мертвых Мира не хотела, но знала, что должна смотреть этому первобытному ужасу в лицо, должна понять, что существа, сотворившие все это, не имеют права на жизнь.
Перед хозяйским домом, прямо на земле, лежали тела, накрытые тканью. На крыльце, безучастно глядя на гостей, сидела молодая женщина с длинными черными волосами. Она была удивительно похожа на Торгерд, а курносый нос был точь-в-точь как у Корви. На ее ночной рубашке Мира увидела следы земли.
– Свалла, дочь… – Торгерд присела на корточки рядом с ней.
– Они сказали, что ты у них что-то забрала, бабушка. – глухо сказала Корви.
– Она сказала что-то еще? – в голосе северянки не было никаких эмоций, только холод.
– Нет.
– Что будем делать с телами? – Бранн смотрел на собравшихся решительно, будто только он сохранил остатки благоразумия.
– Нет смысла придавать их воде. – Ульфа тряхнула головой. – Черной больше нет с нами.
– Значит, нужно готовить костры. – зверомаг посмотрел на мать. – Мы начнем?
Мира увидела, как Рагнгерд кивнула, и посмотрела на Сваллу. Та никак не отреагировала, так и сидела, глядя прямо перед собой, изредка моргая. Сложно представить, что испытывает мать, потерявшая всю свою семью, даже после смерти отца Мира не ощущала такой гнетущей пустоты, такой боли утраты, потому что была готова к этому. А у этой женщины отобрали все в один момент, без предупреждения, в обычный летний день.
Палящее солнце, яркое, беспощадное, освещало сюрреалистичный пейзаж – люди складывали костры, вдоль дорожки, ведущей к дому, лежали тела детей и взрослых, несколько женщин смотрели на происходящее запавшими, потемневшими глазами. Даже собаки, запертые в клетках неподалеку, не издавали ни звука.
– Все готово. – Бранн отбросил со лба влажную прядь волос. – Нужно отправить этих людей к Вечным Снегам.
– Да. – кивнула Рагнгерд. – Можете…
Как только один из зверомагов склонился над телом, чтобы отнести его к костру, Свалла вскочила на ноги и бросилась на него. Она сбила юношу с ног и вцепилась ногтями в его лицо, ее истошный крик разорвал звенящую тишину жаркого дня. Торгерд кинулась к ней, схватила ее за талию и попыталась оттащить, но Свалла вырывалась, как дикая кошка, ее крик превратился в безумный, полный отчаяния вопль. Только подоспевшая на помощь Рагнгерд смогла оторвать обезумевшую от горя мать от мальчишки, который испуганно отполз в сторону, прижимая руку к лицу.
– Тише, Свалла, прошу тебя! – взмолилась Торгерд, пытаясь образумить дочь.
– Это все из-за тебя! – закричала она, злобно уставившись на мать. – Мы прокляты из-за тебя! Неужели этого было мало?! Что ты наделала, мама?!
Мира увидела, как вытянулось лицо наставницы, как она дернулась, будто получила удар. Ее плечи опустились, взгляд погас, она шевелила губами, но не могла произнести ни одного слова.
Растерянная Корви смотрела то на мать, то на бабушку, и, кажется, не могла решить, на чьей стороне находится. Она не плакала, не кричала, просто смотрела на происходящее и хмурилась все больше.
– Тише, тише. – Рагнгерд попыталась успокоить Сваллу. – Можешь кричать, но не обвиняй мать.
– А ты зачем пришла сюда? – прошипела женщина, вырвавшись из рук волчицы. – Альфа, Мать стаи! Тебе нравится знать, что ты тоже виновата в смерти моих детей?! Все началось из-за тебя, как ты посмела войти в мой дом?!
Свалла попыталась наброситься на опешившую Альфу, но Ульфа преградила ей путь и, оскалившись, сказала:
– Не надо.
Выглядела она настолько разъяренной, что затеять драку с ней мог только безумец. Свалла плюнула под ноги Рагнгерд и отошла от нее, злобно вглядываясь в волчьи глаза.
– Убирайтесь из моего дома. – женщина выпрямилась и указала на ворота. – Убирайтесь!
– Мы должны забрать тебя. – настаивала Торгерд. – Прошу тебя, мы…
– Я не желаю тебя знать, отшельница. – перебила наставницу дочь. – Ты сломала мне жизнь, из-за тебя я с самого детства была изгоем, который не мог рассчитывать на благосклонность Черной. Что, мама, стоило оно того? Волчья шкура оказалась для тебя дороже собственных детей!
Мира чувствовала себя лишней, будто она подглядывает за развернувшейся драмой сквозь замочную скважину. Лоти, Йоанна, все присутствующие выглядели смущенными и обескураженными, только Ульфа оставалась невозмутимой, готовая в любой момент защитить мать.
– Хватит!
Корви нетвердым шагом подошла к телам и, взяв самое маленькое из них на руки, сказала:
– Мои братья и сестры заслужили право быть похороненными, как северяне. Если вы не собираетесь помочь им найти дорогу к Вечным Снегам, я сама все сделаю.
Из-под ткани показалась посиневшая детская ручка. Мира попыталась проглотить ком, застрявший в горле. Она смотрела, как Корви отнесла тело ребенка к костру и вернулась за следующим. Бранн поспешил помочь ей, как и Ульфа, но остальные не осмелились и шагу ступить, с опаской поглядывая на Сваллу.
– Уходите. – сказала она, снова указывая на ворота. – Мы с дочерью должны попрощаться с ними.
– Позволь ей остаться. – Рагнгерд смотрела на молодую женщину с мольбой.
– Она не заслужила этого. – отрезала Свалла. – Никогда больше не возвращайтесь. Если увижу вас снова, звери, я убью вас. И, видят предки, мне наплевать, на двух вы ногах или на четырех.
Торгерд уходила первой, остальные вышли за ней. Ворота закрывала Корви, она виновато посмотрела на Миру, криво усмехнулась и пожала плечами, давая понять, что ничего не может сделать. Мира только кивнула в ответ подруге, пытаясь вложить в этот короткий жест понимание и сожаление.
Солнечный день совсем не подходил для того, чтобы хоронить близких. Мира слышала, как поют птицы, как жужжат насекомые. Все вокруг дышало, жило, лето в самом разгаре, зеленая трава щекотала ноги, яркий свет пробивался сквозь густые кроны деревьев. Люди и зверомаги замерли, вглядываясь в бескрайнее синее небо, на котором не было ни единого облака. Этот день выглядел как насмешка, как плевок в их лица. Контраст между мертвыми телами и наполненным жизнью лесом сбивал с толку, Мира никак не могла поверить в то, что только что видела. В голове был только один вопрос: как? Как все это могло произойти в такой прекрасный день?
– Мы должны вернуться под Вдовий Холм. – наконец, сказала Альфа. – Мои дети оповестят зверомагов о том, что происходит.
– А мы что будем делать? – спросил Лоти.
– Пойдем к шаманам. – неожиданно ответила Торгерд.
– Ты не можешь. – напомнила ей волчица. – Они убьют тебя.
– Пусть попробуют. – хмыкнула наставница. – Думаешь, смерть страшит меня, Герда?
– Нужно проверить корабль. – вдруг сказала Йоанна. – Эти существа могли до него добраться.
– Я совсем забыл о нем. – спохватился Лоти. – Может, к шаманам можно долететь?
– Хм. – Торгерд прищурилась. – Летающий корабль? Это магия?
– Лучше. Инженерия. – изобретательница расправила плечи. – Нельзя допустить, чтобы до «Фурии» добрались наши враги.
– Решено. – кивнула Торгерд, подозрительно легко согласившись. – Предупредите зверомагов, а еще лучше – поговори с предками, Рагнгерд. Мы должны победить эту заразу, иначе Север очень скоро будет принадлежать им.
Когда стая скрылась из виду, престарелая северянка обернулась к своим спутникам и сказала:
– Ведите, пора посмотреть, что там у вас за корабль.
Прежде чем взойти на борт, Лоти тщательно проверил лес вокруг, чтобы убедиться, что для них не устроили засаду. Пока зверомаг разведывал местность, Мира сидела в кустах рядом с Торгерд и Йоанной. Изобретательница пожирала глазами корпус корабля, а наставница выглядела отрешенной, словно ее вовсе не волновало происходящее.
– Эти шаманы, – начала Мира, чтобы разрядить обстановку, – насколько они опасны?
– Очень. – коротко ответила северянка. – Я думала, ваш корабль будет меньше.
– Это проблема? – вмешалась в разговор Йоанна.
– Где ты посадишь его в глухом лесу? Там, куда мы летим, только чаща и горы. Еще не поздно пойти пешком.
– Сколько времени это займет? – Мира увидела идущего к ним Лоти.
– Несколько дней. Пробираться через дикие места придется. – Торгерд покачала головой, в ее голосе не было привычной уверенности. – Сама не знаю, как лучше поступить.
– Мы полетим. – Йоанна улыбнулась, от чего ее лицо преобразилось и стало почти детским. – Я найду, куда посадить «Фурию», а если нет – спуститесь на землю по лестнице, а я подожду вас на борту.
– Она не упадет? – северянка подозрительно прищурилась. – Вот чудеса…
– Пойдемте. – Лоти обратился и поманил всех за собой. – Сейчас все тихо, но какое-то время назад здесь кто-то был.
– Они могли испортить что-то в корабле? – Мира обернулась к Йоанне.
– Ну, – изобретательница говорила медленно, взвешивая каждое слово, – могли. Я все проверю. Не хватало нам разбиться в этой глуши. Прости. – извинения предназначались для Торгерд, которая неодобрительно хмыкнула, услышав, как не лестно девчонка отзывается о ее родной земле.
Палуба «Фурии» была усеяна опавшими листьями и выглядела заброшенной. Что-то простонав, Йоанна кинулась вниз, в машинное отделение. Торгерд облокотилась на фальшборт и смотрела в лес. Весь ее вид говорил: «Не нужно со мной разговаривать». Остался только один человек, с которым Мира могла перекинуться парой слов – Лоти, который сидел на полу, подняв лицо к небу.
– Плохо выглядишь. – она села рядом, подобрав под себя ноги.
– В голове не укладывается вся эта жестокость. – он говорил тихо, чтобы их никто не услышал. – Мир всегда был таким?
Она не знала, что ответить. Вся ее жизнь была побегом от смерти, да, ее мир был таким всегда. Убийства, сожжения, пытки – Сторона Заката была именно такой, но даже там были люди, жившие относительно спокойно. Последние полгода жизни напоминают нескончаемую череду кошмарных событий, которые не собираются заканчиваться. Куда бы они ни пошли, их везде поджидают новые испытания, с которыми они должны справиться, чтобы выжить, чтобы спасти других людей. И самое странное, что этот водоворот затянул их случайно. Ни Лоти, ни тем более она, не знали, чем закончится их встреча в Доме Полутени.
– Торгерд рассказывала мне страшные вещи о людях, которые жили здесь раньше. – Мира непроизвольно подсела ближе к Лоти, который заинтересованно смотрел на нее. – Юна говорила, что Первые не были идеальными людьми, но, кажется, они были совсем не лучше нас.
– Первые – это легенда. Я думаю, что они были просто первыми магами, древним родом, людям свойственно придумывать небылицы.
– Ты ни во что не веришь. – беззлобно фыркнула Мира. – Тебе все нужно увидеть самому, да?
– Даже если Ясу живет не одну сотню лет, это не делает его высшим существом. Посмотри, что с ним стало. – Лоти нахмурился. – Он так же поддается страстям, просто последствия его гнева куда более разрушительные.
– Ты ненавидишь его. – вдруг поняла Мира.
– Я его презираю.
Лоти замолчал. Он смотрел прямо на нее, не отводя взгляда застывших глаз, но видел перед собой он что-то другое, что-то, чего здесь нет и быть не могло.
– Больше всего на свете, – его голос дрожал, – я ненавижу бессмысленную жестокость. Мы способны вести диалог, договариваться, – это делает нас людьми. Мы можем глубоко чувствовать, – Лоти моргнул и посмотрел на Миру, а не сквозь нее, – и бороться со своей болью. Ясу убил сотни людей в приступе гнева, а эти существа, появившиеся будто из воздуха, убивают просто так, потому что могут. Я ненавижу их одинаково.
Она была потрясена тем, что увидела в его глазах. Впервые за все это время Лоти будто открылся ей полностью, напускное спокойствие пропало, обнажив его настоящее лицо, искаженное ненавистью и болью. И она знала, что таким он стал не в Столице и не после смерти Юны. Таким он стал в тот день, когда потерял сестру, после гибели матери, когда отец отдалился от него, оставив вмиг осиротевшего ребенка наедине с горем, которое сам не смог вынести. И после всего этого Лоти сохранил способность поступать правильно, отличать добро от зла, делать по-настоящему хорошие вещи, скрывая истинные мотивы под маской напускного безразличия.
– Почему ты не убил его?
Этот вопрос висел в воздухе несколько месяцев, она должна была задать его. И момента лучше может уже не представиться.
– Я испугался. – его грудь тяжело вздымалась. – Я знаю, что ошибся, не было ни дня, чтобы я не сожалел об этом, но я просто струсил, Мира. Я подумал тогда: «Что от нее останется? Кем она станет?». Королева могла ошибаться, но что бы стало с тобой? Когда ты пришла в себя в катакомбах и посмотрела на меня… – он замолчал.
– Я была готова тебя убить. – она почувствовала, как лопнула кожа на пересохших губах.
– Этот взгляд мне все еще снится.
Она почувствовала, как в носу защипало. Зажмурившись, Мира покачала головой, прогоняя воспоминания о днях, проведенных в неведении. Что тогда пугало ее больше всего? Смерть брата или то, что это сделал Лоти?
– Мне было невыносимо думать, что ты будешь смотреть на меня так целую вечность. – его голос превратился в шепот. – Я знал, что, рано или поздно, ты узнаешь правду и, возможно, даже простишь меня. Этот шанс на прощение помог мне не сойти с ума после всего, что произошло в Столице.
– Лоти…
– Не надо. – резко сказал он. – Я ищу выход из этой ситуации только потому, что нам есть, что сказать друг другу.
Он провел руками по волосам, заправляя их за уши, и отвернулся. Глотая воздух как рыба, оказавшаяся в сетях на берегу, Мира посмотрела на Торгерд и увидела, как та беззастенчиво рассматривает их. Наставница была серьезной, но в ее глазах не было осуждения, которое Мира видела в тот день, когда северянка застукала их с Ульфой.
От звука заработавшего двигателя все вздрогнули. Йоанна выбралась на палубу и, подозрительно прищурившись, спросила:
– Вы в порядке?
– Как корабль? – вопросом на вопрос ответил Лоти, поднимаясь на ноги.
– Полетит. – девушка кивнула. – Покажешь, куда нам двигаться?
Торгерд пошла в рулевую рубку следом за изобретательницей и вскоре «Фурия» поднялась в воздух.
Мира стояла у борта и смотрела вниз, на вековые деревья, казавшиеся крошечными с такой высоты. Когда Лоти взял ее за локоть, она чуть не вскрикнула от неожиданности.
– Что? – выдохнула она.
– Ш-ш-ш. – он жестом приказал ей молчать. – Пошли.
Они быстро спустились с жилой отсек, Лоти остановился у двери, ведущей в подсобное помещение, и тихо сказал:
– Я кое-что нашел.
– Ну? – она нетерпеливо топталась на месте. – Что там?
Он толкнул дверь, и Мира открыла рот от удивления, когда заглянула внутрь. В крошечной комнате, между швабрами и какими-то ящиками, лежал обнаженный человек. Свернувшись в клубок, он, кажется, спал.
– Кто это? – Мира попятилась.
– Сейчас узнаем.
Лоти достал один из кинжалов и, крепко сжав его в правой руке, толкнул лежащего носком ботинка.
– Эй! – крикнул он. – Подъем!
Человек сонно заворочался, а когда открыл глаза и увидел нависшего над ним южанина, резко вскочил, но, потеряв равновесие, снова упал, и сильно ударился о железную полку. Он взвизгнул, схватился за голову и отполз в сторону, забившись в угол. Его взгляд судорожно метался в поисках спасения, но он не произнес ни слова.
– Кто ты такой? – Лоти загородил собой единственный выход из комнаты.
Юноша молчал и только тихо поскуливал, убаюкивая ушибленную руку и голову. Борясь со смущением и страхом, Мира метнулась в ближайшее жилое помещение, стащила с койки простыню и, вернувшись, протянула ее Лоти.
– Прикрой его. – попросила она, старательно отводя взгляд от незнакомца.
Лоти бросил простынь парню, а тот непонимающе уставился на него. Через какое-то время он с осторожностью потянул ткань к себе и прикрылся.
– Ты понимаешь меня? – Лоти присел на корточки, но кинжал из руки не выпустил. – Кто ты такой?
Мира видела страх, застывший на лице гостя. Он точно не понимал ни слова из того, что они говорили, или же хорошо притворялся. Но что он мог здесь делать, да еще и совершенно голый?
– Бесполезно. – она похлопала Лоти по плечу. – Он ничего не понимает.
– Тогда кто он? Все знают общий язык.
– Может, с ним что-то случилось? – Мира с жалостью смотрела на перепуганного мальчишку, которому на вид было не больше пятнадцати лет. – Твари напали на одаль, а он сбежал, ударился, потерял память.
– И одежду. – добавил Лоти.
– Они часто приходят ночью. Может, он просто не успел одеться. – подозрительность Клинка начинала ее раздражать. – Давай позовем Торгерд, может, она его знает.
Лоти кивнул, но с места не сдвинулся. Он выжидающе уставился на нее и сказал:
– Ну? Идешь?
– Почему я? Иди, я покараулю.
– Я не оставлю тебя с ним. – возмутился он.
– Я могу за себя постоять. – Мира нахмурилась. – Ты серьезно думаешь, что я не справлюсь с ним?
Лоти закатил глаза, но спорить не стал. Он вручил ей кинжал и поспешил выбраться на палубу. Оставшись с незнакомцем один на один, Мира присела и, пытаясь выглядеть дружелюбно, сказала:
– Если ты понимаешь меня, то не нужно бояться. Мы не причиним тебе вреда.
Она не знала, дошел ли до него смысл сказанного, но напряжение, сковавшее его тело, стало отступать. Он натянул простыню до подбородка и, диковато покосившись на нее, кивнул. Волосы у него были густые и длинные, темные, но давно не чесанные, они сбились в крупные колтуны и торчали в разные стороны. В целом парень выглядел перепуганным и сбитым с толку, на его лице Мира увидела пятна засохшей грязи.
– Все будет хорошо. – сказала она, хотя сама не знала, что они будут с ним делать.
– Где он?
Торгерд ворвалась в подсобку, словно вихрь. Она села рядом с мальчишкой, беззастенчиво вяла его за подбородок и принялась разглядывать. Оцепеневший от такого напора, тот сидел смирно, позволяя старушке себя осмотреть.
– Голову разбил. – констатировала наставница. – Перепугали его, да? Ну, ничего, это дело поправимое. Кто ты такой, мальчик?
Но он молчал. Страх сменился интересом, яркие зеленые глаза, обрамленные черными ресницами, блуждали по лицам окруживших его незнакомцев.
– Кажется, он не понимает нас. – сказала Мира.
– Ага, интересно. И откуда же ты свалился тогда, если общего языка не знаешь? – Торгерд цокала языком. – Знаю я один язык, понятный всем. Хватайте его и ведите наверх.
Как только она поднялась и вышла из подсобки, парень вскочил на ноги и попытался пойти за ней, но Лоти преградил ему путь. Хмуро глядя на него, южанин сказал:
– Понимаешь ты меня или нет, но глупостей лучше не делай.
С любопытством вглядываясь в лицо нависшего над ним юноши, мальчишка протянул руку и коснулся пальцами его щеки. Лоти дернулся, а Мира, наблюдавшая за этим, едва смогла подавить рвущийся наружу смешок.
– Ты ему понравился. – пробормотала она, прикусив губу, чтобы не рассмеяться.
– Шагай. – пробурчал Лоти, легко подтолкнув ее к выходу наверх.
На палубе Торгерд готовила импровизированный пикник – разложила кусок ткани, на который выставила еду, которую захватила из одаля. Она поманила мальчишку пальцем, помогла ему завязать простынь так, чтобы она прикрывала его тело, но не сползала, и протянула ему хлеб.
– Еда. – сказала она.
– Еда. – согласился он и отломил небольшой кусочек.
Положив его в рот, парень расплылся в улыбке и попытался что-то сказать, но не смог. Он хмурился, кажется, начинал злиться от того, что не может выразить все, что хочет, даже топнул ногой.
– Еда! – выкрикнул он, всем своим видом показывая, что ему нравится.
– Садись. – Торгерд сама села и указала на место рядом с собой. – Садись.
Он кивнул и неловко устроился рядом с женщиной. Она протягивала ему еду и несколько раз повторяла, что это такое, а он послушно воспроизводил слова, с умным видом дегустируя сыр и мясо. С каждой минутой он выглядел все счастливее, а Торгерд только хмыкала, пытаясь скрыть умиление.
– Как ловко у тебя получается. – Мира присела рядом с ней.
– Я вырастила много детей. – пожала она плечами.
– Много? Не только Сваллу?
– Не твое дело. – привычно отмахнулась наставница. – Сыр.
– Сыр. – парень кивнул.
– Вкусно? – она внимательно следила за его лицом.
– Вкус…но? – неуверенно повторил он.
– Что с ним могло случиться? – задумчиво спросила Мира, разглядывая чумазое лицо гостя.
– Что-то не слишком хорошее. – Торгерд потрепала парня по волосам. – Какой лохматый, сколько же лет тебя не стригли?
Кажется, ему стало стыдно, потому что он покраснел и попытался убрать спутанные волосы за спину, но грязные пряди упрямо лезли в лицо.
– Нужно его помыть. – Торгерд повернулась к Мире и застывшему рядом Лоти. – Есть желающие помочь?
– Хорошо. – подозрительно быстро согласился южанин.
– Даже ворчать не будешь? – удивилась Мира.
– Я не могу оставить его наедине с кем-то из вас.
– Защитник! – хмыкнула Торгерд. – Я же говорила, что ты похож на моего мужа, видят предки, одна порода. Ох, будь я помоложе… – она подмигнула покрасневшему до корней волос Лоти, и была такой серьезной в этот момент, что Мира рассмеялась.
Мальчишка посмотрел на нее и тоже улыбнулся, обнажив два ряда ровных, белых зубов. Он вряд ли понял шутку, но попытался уловить общее настроение и, чтобы не расстраивать его, Мира кивнула, давая понять, что он – часть их маленькой группы.
Они сидели в крошечной столовой и наблюдали за неравным сражением между насупившейся Торгерд и не менее хмурым незнакомцем. Северянка пыталась атаковать его с помощью ножниц, а он уклонялся, выставлял руки вперед и мотал головой.
– Зачем тебе такие волосы? – Торгерд взывала к собеседнику в третий раз. – Они запутались так, что их не вычесать!
– Нет! – вдруг сказал он, по-детски надувая губы.
– Ого, ого… – пробормотала старушка, привычно цокая языком.
Мира, долго наблюдавшая за бессловесной битвой, удивленно посмотрела на Лоти. Тот, в свою очередь, пожал плечами, стараясь сохранять невозмутимый вид.
– Ну, нет, так нет. – примирительно сказала Торгерд, откладывая ножницы в сторону. – Что будем делать?
Юноша протянул руку и взял со стола деревянную расческу с редкими зубьями. Он начал неловко расчесываться, но начинал от корней, от чего волосы только сильнее путались на концах.
– Давай я. – Мира встала и подошла ближе. – Дай помогу.
Выглядел гость максимально настороженным, но расческу все-таки отдал. Встав за его спиной, она начала вычесывать колтуны, стараясь не тянуть волосы слишком сильно. Стоит ли говорить, что она сотни раз делала то же самое для Даана? В детстве он ненавидел мыться, а увидев отца с ножницами, тут же убегал из дома и не возвращался до вечера. Только в четырнадцать лет он сам решил пойти в цирюльню и привести безобразно отросшую прическу в порядок. До этого момента она каждый вечер доставала из волос брата репей, ветки и куски глины.
Мира сама не заметила, как погрузилась в воспоминания о днях, которые лучше было забыть. Там ее семья еще была похожа на семью, Даан не был убийцей, а отец смотрел на них с любовью, когда поднимал глаза от трав, из которых делал лечебные настои.
Лоти вышел из комнаты, прикрыл дверь и остался караулить за ней. Торгерд рассматривала молчаливого мальчишку в свойственной ей беззастенчивой манере. Она будто пыталась разглядеть в нем что-то, но никак не могла.
– Имя-то у тебя есть? – северянка не оставляла попыток разговорить его.
– Перестань мучить его. – взмолилась Мира. – Даже если у него было имя, сейчас он вряд ли помнит его.
– Нужно дать ему новое. – Торгерд провела пальцем по металлической столешнице. – Рагнар! Отличное имя.
– Он не похож на Рагнара. – Мира не смогла сдержать смех. – Он вообще на воина севера не похож.
– Наши имена оберегают нас, девчонка. – фыркнула наставница. – А на кого он похож, по-твоему?
– Мы не можем подождать? Может, он вспомнит что-то о себе.
– А до того момента мы как его звать будем? «Эй, мальчишка»?
В словах Торгерд был смысл. Мира примирительно кивнула, но все равно не могла ничего предложить, все имена вылетели из головы.
– Мне нравится имя Стефан. – в столовую вошла Йоанна.
Она облокотилась на стол и заглянула в лицо юноши. Тот подался назад и уперся затылком Мире в живот.
– Кажется, он не в восторге. – пробормотала она, пытаясь отстраниться.
– Привереда. – изобретательница крепко задумалась. – Ничего в голову не приходит! Я знаю так много людей и только сейчас поняла, что имена у многих просто ужасные.
– Рагнар все еще не занято. – подала голос Торгерд.
– Какой же из него Рагнар? – рассмеялась Йоанна. – Максимум – крошечный Рагни. На Стороне Восхода имена даются по принципу «чем короче, тем лучше». Что думаете?
Про себя Мира отметила, что имена Лоти и его отца действительно короткие и лаконичные. Интересно, как звали его сестру?
– Есть примеры? – проворчала Торгерд. – Иначе я назову его Варгом и не позволю спорить со мной.
– Шон, Лиам, Итан, – Йоанна произносила имена и загибала пальцы, – Отто, Чан, Акай…
– Кай. – вдруг сказал юноша и наклонился к капитану корабля. – Кай.
– Вот и решили. – она выпрямилась и уперла руки в бока. – Осталось узнать у него, откуда он взялся на моем корабле.
– Мы не собьемся с курса? – в комнату заглянул Лоти.
– Ты за кого меня принимаешь? – оскорбилась Йоанна.
– Обидно, что внимание достается не тебе? – Торгерд кокетливо улыбнулась. – Прости, ты не в моей возрастной категории. В мой либо облысевшие полуслепые деды, либо вот, – он кивнула на Кая, с интересом наблюдавшего за ней, – чужие дети.
– Мы так и не решили, что будем делать, когда приземлимся. – на лице Лоти не было даже намека на улыбку.
– Есть же люди, которые всегда на работе. – пробормотала Йоанна. – Ты хоть когда-нибудь расслабляешься?
– Он прав. – Мира решила вступиться за друга. – Торгерд нельзя идти к шаманам.
– Вас одних отпустить предлагаешь? Ну уж нет. Пойду, пусть делают что хотят.
– Они убьют тебя. – Мира вспомнила обеспокоенное лицо Альфы, когда она услышала об этой затее. – Не знаю, за что, но…
– Не ваше дело. – рявкнула северянка. – Заканчивай с ним, и идите спать. Если места для посадки не найдем – пешком путь не близкий.
Она вышла из столовой, толкнув Лоти плечом. Разговоры о шаманах приводили ее в бешенство, Мира не могла представить, что произошло между ними, но вражда стала частью ее плоти, въевшись под кожу.
– Долго еще?
Лоти подошел ближе и с неприязнью посмотрел на Кая, который втянул голову в плечи, испугавшись едва не случившейся ссоры.
– Я закончила.
Мира в последний раз провела расческой по волосам юноши и огляделась в поисках чего-то, что могло помочь собрать их.
– Держи. – Лоти распустил хвост и протянул ей черную ленту. – У меня еще есть.
– Пойду-ка я, – пробормотала Йоанна, – вдруг и правда с курса собьемся.
Она выскользнула из столовой, торопливые шаги вскоре затихли. Мира чувствовала на себе тяжелый взгляд Лоти, но не оборачивалась, делая вид, что полностью поглощена процессом связывания тугого хвоста на затылке Кая. Он тоже напрягся, расправил плечи и выпрямился, будто готовился к нападению.
– Лишних кают на корабле нет. – напомнил Лоти. – Пусть спит в моей, я покараулю.
– Тебе тоже нужно выспаться. – возразила Мира.
– Предлагаешь оставить его с кем-то из вас?
– Да кто он, по-твоему, такой? – она обернулась и гневно уставилась на друга. – С ним случилось что-то плохое, ему нужна помощь, а ты будто только и ждешь, что он попытается кого-то убить.
– Тебя столько раз пытались разорвать на части, а ты все еще веришь людям. – Лоти выглядел разочарованным.
– А ты – параноик. – сказала Мира, бросая расческу на стол.
От громкого звука Кай вздрогнул и поднялся на ноги. Он подошел к Лоти и встал напротив него. Несмотря на то, что Клинок был выше на целую голову, на лице юноши застыло упрямое выражение, говорившее о том, что он не отступит, даже если начнется драка.
– Не надо. – Мира протиснулась между ними и попыталась оттолкнуть их друг от друга. – Да прекратите вы!
– Кого ты защищаешь? – спросил Лоти, не сводя глаз с Кая.
– Вас обоих!
Оттеснив друга, она устало зажмурилась, всего на мгновение, чтобы упорядочить мысли. В круговороте смертей и жестокости должно было остаться место, где люди не пытаются убить или покалечить друг друга, но даже здесь, в кругу друзей, назревает серьезный конфликт.
– Пусть остается в твоей каюте. – сказала Мира. – Но ты останешься у меня.
– Зачем? – Лоти, наконец, посмотрел на нее.
– Мы должны отдохнуть перед встречей с шаманами. Кто знает, чем она закончится.
– Его нельзя оставлять одного. – Лоти не собирался сдаваться.
– Можно.
Кай пытался сказать что-то еще, но не мог. Он беспомощно смотрел по сторонам, будто искал поддержку, напоминание, что угодно, что поможет ему выразить свои мысли, но через мгновение сдался и повторил:
– Можно.
– Я все равно не усну. – южанин упрямился из принципа, как ребенок.
– А ты попробуй. – прошипела Мира и толкнула друга в грудь. – Пойдем.