Хутор, о котором говорила Ульфа, встретил их звенящей тишиной, нарушаемой только плеском воды и завыванием ветра. На землю опустились сумерки и Торгерд, покопавшись в бездонном заплечном мешке, извлекла оттуда несколько коротких факелов, запалила их и раздала своим спутникам. Принимая из рук наставницы огонь, Мира заметила, как дрожат ее собственные пальцы. Что-то необъяснимое вилось вокруг покинутого жильцами одаля, едва осязаемое и смертоносное.
Когда они вошли на территорию поселения, Мира ощутила неприятный запах и поморщилась – пахло гнилью и смертью. Торгерд что-то прорычала себе под нос и большими шагами направилась к хозяйскому дому. Корви засеменила за ней, а Лоти и Ульфа переглянулись, молчаливо решив разделиться.
– Пойдем.
Они сказали это одновременно, обращаясь к Мире, и замерли, глядя на нее. Неловкость – вот, что она почувствовала в этот момент. Потоптавшись на месте, она сказала:
– Я пойду с Ульфой.
Пожав плечами, Лоти двинулся в сторону сенников, а волчица, хмыкнув, поманила ее за собой. Чем ближе они подходили к маленьким отдельным домикам, в которых обычно жили семьи детей хозяйки, тем удушливее становился запах. Когда до входной двери оставалась пара шагов, Мира почувствовала, как желудок скрутило, и остановилась.
– Все нормально? – Ульфа подошла к ней и положила руку на плечо.
– Запах просто ужасный. – пробормотала Мира.
– Сейчас, подожди.
Волчица оторвала рукав рубашки и, наклонившись, повязала его Мире как платок, закрывающий нос и рот. Удовлетворенно кивнув, Ульфа сказала:
– Я могу войти в дом сама.
– Нет. – Мира выпрямилась и попыталась изобразить на лице уверенность. – Я готова, правда.
В доме было темно и тихо, но какой-то непонятный, вибрирующий звук раздражал слух. Следов борьбы вокруг не было, создавалось впечатление, что люди просто прожили очередной день и разошлись по домам, чтобы отдохнуть.
Когда Ульфа распахнула дверь, ведущую в хозяйскую комнату, Мира отшатнулась и прижалась к противоположной стене. На матрасе лежали тела, частично прикрытые шкурами животных. Над трупами вился целый рой мух, именно их крошечные крылышки и создавали этот противный звук, который она услышала, как только приблизилась к хутору.
Когда они стояли на улице, ей казалось, что она готова ко всему, что может увидеть, но такого страха она еще никогда не испытывала. Ввалившиеся глаза мертвецов смотрели в потолок, а на лицах застыли посмертные улыбки. Ульфа обошла матрас и, закрыв нос рукой, покачала головой. Рой мух не двигался, насекомые зависли над телами, изредка опускаясь к ним. Мира видела, как они садятся на истлевшую кожу и ползают по ней, заползают в ноздри, пожирают людей, которые совсем недавно были живы.
Выскочив на улицу, она сорвала ткань с лица и согнулась пополам, ее вырвало. Задыхаясь, Мира прикрыла глаза рукой и попыталась отдышаться, но рвотные спазмы сотрясали тело снова и снова, пока на ее спину не легла тяжелая рука Ульфы.
– Тише, тише. – сказала она. – Не стоило тебе видеть это.
– Что с ними случилось? – задыхаясь, спросила Мира, вытирая рот рукавом.
– Надеюсь, отшельница ответит на этот вопрос. Пойдем.
Они приблизились к хозяйскому дому, вокруг которого туманом висел смрадный запах смерти. Торгерд стояла, привалившись плечом к стене, Корви сидела на земле, растерянная и позеленевшая.
– Что скажешь, Торгерд? – громогласно спросила Ульфа.
– Они все умерли будто в один момент. – после непродолжительного молчания ответила женщина. – Причем, совершенно счастливые.
– И взрослые, и дети, все улыбаются. – пробормотала Корви.
– Собаки, козы, все животные тоже мертвы. – сказал Лоти, подходя к ним. – Но они умерли от голода.
– Значит, животных зараза не тронула. – сделала вывод Ульфа.
– Но зверомаги среди них были. – Торгерд кивнула на большой дом. – Я знала хозяев, отец был из стаи Злого Клыка.
– Серьезно? – нахмурилась Ульфа. – Не думала, что кто-то из них отказался от пути дикого зверомага.
– Вы, молодые, вообще редко думаете и мало что знаете. – проворчала Торгерд.
– Тогда скажи ты, умудренная сединами отшельница, – насмешливо начала волчица, – что случилось в этом одале?
– Колкости свои оставь для матери. – мгновенно разозлившись, наставница сделала шаг вперед.
– Прекратите. – Лоти примирительно поднял руку. – От ваших споров люди не воскреснут.
– И не надо! – пискнула Корви. – Нам наших мертвецов хватает.
– Каких еще мертвецов? – насторожилась Ульфа, мгновенно позабыв о ссоре с Торгерд.
– Время рассказать об этом еще будет. – Лоти обвел взглядом одаль и сказал: – Нужно сжечь тут все.
– Правильно говоришь. – Торгерд подняла факел повыше. – Если это болезнь, то лучше нам спалить ее источник
Мира помогла разложить солому по двору, а потом отошла к воротам, дожидаться, пока ее товарищи разожгут огонь, которому суждено поглотить это гиблое место. В зазоре между створок она заметила какое-то движение и, легко выскользнув из одаля, остановилась, вглядываясь в темный лес, обступивший его.
Сперва показалось, что это игра воображения, но, чем дольше она смотрела на черные силуэты, тем отчетливее видела светящиеся точки глаз, смотревшие на нее в ответ. По коже пробежали мурашки, Мира видела, как одна из теней отделилась от остальных и, бесшумно, словно дикий зверь, начала двигаться к ней.
– Что ты тут делаешь?
Из одаля вышла Ульфа, но, увидев, как Мира поднимает копье, тут же насторожилась и уставилась в лес. Движение теней не укрылось от ее зорких глаз и, громко свистнув, она обратилась в волка, оскалилась и предупреждающе зарычала. Тень продолжала приближаться, игнорируя и огромного зверомага, и появившихся за ее спиной людей.
Краем глаза Мира видела, как Лоти достал клинки и встал в стойку. Корви, зажавшая между пальцев несколько крошечных кинжалов, пригнулась к земле и стала почти незаметной. Света единственного факела, который сжимала в руках Торгерд, не хватало, чтобы рассмотреть противников, но страх, волнами расходящийся от них, чувствовали все.
Как только Корви метнула кинжал в темноту, оттуда выскочило нечто, напоминающее большую тень. Молниеносным прыжком Ульфа закрыла шпионку своим телом и приняла удар на себя. Отброшенная в сторону, волчица тут же вскочила на лапы и кинулась на существо, отдаленно похожее не то пса, не то крупное кошачье. Волчья пасть сомкнулась на черной плоти, раздался полный боли человеческий крик и из леса, одна за другой, начали выбегать другие черные твари.
Неуклюже отмахнувшись от одной из них, Мира попятилась и чуть не упала, но смогла сохранить равновесие. Судорожно вспоминая тренировки, она размахивала копьем, но тени играючи уворачивались, окружали ее, отбиваясь от их атак, Мира отходила все дальше от товарищей. Она отвлеклась всего на мгновение, когда услышала звон металла, и в этот миг, воспользовавшись ее растерянностью, одно из существ сбило ее с ног, а другое, схватив за одежду зубами, потащило в сторону леса.
Она закричала, но не от боли, а от неожиданности, пыталась отбиваться, но копье выпало из рук и осталось лежать у ворот одаля, а без него она осталась совершенно беззащитной. Вторая тварь нависла над ней, вонь из ее пасти сводила с ума, настолько густым и мерзким был запах. Когда острые зубы впились в плечо, Мира заорала от боли.
Было в этом укусе что-то странное, будто этот зверь впрыснул в кровь яд, огнем расходящийся по венам, сжигающий плоть, разъедающий ее. Такого она еще никогда не испытывала, из нее будто пили жизнь, а не просто рвали, как кусок мяса. Сквозь алую пелену Мира увидела человеческое лицо в кровавых разводах, тяжесть на груди стала ощутимой, человек сидел на ней, прикасался к лицу ледяными пальцами, а его глаза сияли белым, инфернальным светом.
Она резко ударила нападавшего в грудь и сделала единственное, что могло ее спасти – выпустила силу, как и говорила Торгерд. На лице человека выступили вены, на губах показалась пена, его трясло, но отстраниться от Миры он не мог. Раскинув руки, существо закричало так громко, что оглушило ее, свет его глаз померк, а тело обессилено завалилось на бок. Вторая тварь, не обратившаяся в человека, попыталась удрать, но Мира усилием воли притянула ее к себе и, вцепившись в голую, лишенную шерсти плоть, начала впитывать жгучую, чужеродную искру.
Тело не слушалось, от потери крови темнело в глазах, она ползком выбралась из-под деревьев и увидела Лоти, лежащего на земле возле стен хутора. Он не двигался. Разглядеть, жив ли он, она не могла, зато могла помочь Ульфе и Торгерд, которые, спина к спине, защищали его от существ, которых становилось все больше.
Чужие искры жгли ее, а ослабшее тело не могло долго сдерживать энергию без риска быть разорванным на клочки этой силой. В Столице Король рисовал руны, прежде чем использовать свою магию, и одну из них Мира отлично запомнила. Незамысловатый знак, выведенный на земле собственной кровью, не выглядел устрашающим, но она знала, что этот символ обладает неочевидной мощью. Собрав последние силы, Мира ударила ладонью в центр руны и увидела, как ее края заискрились. Мощная волна энергии вырвалась из нее и, пройдя через печать, стократно усилилась, расходясь огромным кругом от места удара. Она не отнимала руку до тех пор, пока не почувствовала полную опустошенность, пока ее глаза не потухли, а деревья вокруг не согнулись, треснув почти пополам.
К ней, волоча ногу, спешила Торгерд, Ульфы видно не было, как и остальных. Она думала, что сумеет дождаться помощи наставницы, но из носа хлынула кровь, голова закружилась, невыносимо захотелось спать. Еще несколько секунд Мира сидела прямо, а потом рухнула на спину, сильно ударившись головой.
Она лежала, глядя в потолок. Усталость не проходила уже несколько дней. Торгерд кормила ее с ложки, как ребенка, потому что движение стало непозволительной роскошью. Тело болело, рана на плече была такой глубокой, что кровь пришлось останавливать с помощью магии, для творения которой наставнице пришлось звать ведунью из ближайшего одаля.
Рядом на матрасе лежал Лоти. Он еще не приходил в себя несмотря на то, что все его раны исцелили. Торгерд говорила, что его рана намного глубже и неизвестно, сколько потребуется времени на ее восстановление. Мысли об этом причиняли Мире боль, такую острую, что она плакала, пока в доме никого не было. Корви и Ульфе позволили остаться, Торгерд решила, что в таком состоянии Мира неспособна никого убить, хоть по своей, хоть по чужой воле.
Сегодня ужин принесла Ульфа. Глядя на то, как волчица усаживается и достает ложку, Мира улыбнулась.
– Совсем как в тот день, – она закашлялась, – когда ты спасла меня.
– Теперь ты спасла нас. – серьезно ответила Ульфа. – Я обязана тебе жизнью.
– Что это было? – тихо спросила Мира.
– Не знаю, маленькая луна. Таких существ я никогда не видела. Когда ты поправишься, я вернусь к матери и спрошу ее.
– Откуда она может знать?
– Альфа живет долго. – неопределенно ответила волчица, поднося ложку к ее лицу. – Может, что-то ей скажут предки. Одно я знаю – эта болезнь появилась не просто так. А ты, – в звериных глазах появилось что-то странное, – сражалась как настоящий воин.
– Я потеряла копье в первые две минуты. – проворчала Мира, но ей было приятно слышать похвалу. – Торгерд будет гонять меня по площадке еще усерднее.
– Кому-то суждено сражаться копьем, кому-то – зубами, а кто-то обходится магией. – заметила Ульфа. – Старуха хорошо знает свое дело, мне больше не нужно защищать тебя. Ты справишься с этим сама.
– Не правда. – Мира взяла ложку, и сама попыталась набрать в нее суп. – Меня чуть не разорвали в клочья.
– И меня тоже. Интересно, когда ему станет лучше. – Ульфа бросила короткий взгляд на бледное лицо Лоти. – Я позволила ему защищать мою спину, и он пожертвовал собой, чтобы не подставить меня.
– Он… – горло сжал спазм, а в носу защипало. – Такой, да.
– Отшельница сказала, что ты плохо помнишь все, что было до Стороны Заката. – вдруг сказала волчица.
– Меня там будто не было, понимаешь? – Мира не могла точно объяснить, что произошло с ее памятью. – Будто это была не я.
– Я боялась, что ты и меня забыла. – голос Ульфы стал тихим. – Что приду сюда, а ты посмотришь пустыми глазами и мимо пройдешь.
Волчица часто касалась ее, обнимала, но сейчас Мире захотелось прикоснуться к ней первой. Протянув подрагивающую руку, она провела пальцами по теплой щеке, а Ульфа прижалась к ее ладони и прикрыла глаза, обрамленные густыми черными ресницами. Вся ее суровость куда-то улетучилась, осталась только молодая, сильная девушка, уставшая и мягкая. Мира гладила ее по лицу, по волосам, заплетенным в косы и дреды, и испытывала что-то необъяснимое, заставляющее сердце сладко замирать.
– Не следовало отпускать тебя на Юг. – прошептала Ульфа, подсаживаясь ближе. – Не было дня, чтобы я не вспомнила о тебе, маленькая луна.
Ее лицо было так близко, что Мира чувствовала запах леса, исходивший от ее волос. Когда волчица мягко взяла ее за подбородок, она не противилась, наоборот, потянулась навстречу, безумно желая коснуться губами ее губ.
– Я вам не мешаю? – гаркнула Торгерд, входя в дом.
Мира отпрянула, а Ульфа, медленно повернувшись к ней, холодно произнесла:
– Мешаешь.
– Помоги Корви наколоть дров. – наставница стояла и точно не собиралась уходить.
С сожалением сжав руку Миры на прощание, волчица встала и, бросив раздраженный взгляд на Торгерд, вышла. Старушка какое-то время молчала, а Мира не знала, куда деться от стыда.
– Тебе нужно понимать, с кем ты связываешься. – глухо сказала северянка, вздохнув. – Дело молодое, но не с будущей Альфой.
– Кто знает, когда она станет ей? – подняв глаза, спросила Мира. – Может, Рагнгерд проживет еще очень долго.
– Дикие зверомаги не люди, Мира. – строго сказала Торгерд. – У них свои законы, свои порядки. Стая для них – смысл существования. Их связывают такие узы, разорвать которые не в силах никто. И, если мужчины могут покинуть стаю и выбрать людскую жизнь, то женщины – нет. Что ты будешь делать? Жить с волками? Смотреть, как они пожирают охотников? Если ты думаешь, что эта девчонка не такая, как они, то ты ошибаешься.
– Откуда ты столько знаешь о них? – растеряно спросила Мира, которая ни разу не думала о том, что было бы, останься она на Севере.
– Я много чего знаю. – отрезала Торгерд. – Альфа должна приносить щенков, а потом – новую Альфу. Таков закон жизни стаи. Как ты понимаешь, от тебя щенков понести Ульфа не сможет.
Пораженная откровенностью наставницы, Мира покраснела и сжала кулаки. Она ни с кем не говорила о таких вещах, ее единственным романтическим опытом оставалась Королева, поэтому такие разговоры приводили ее в смятение. В глубине души она знала, что Торгерд права, и это злило ее.
– Я все поняла. – четко сказала она, отворачиваясь.
– Ничего вы не понимаете. – покачала головой Торгерд. – Совсем ничего.
– Нужно предупредить жителей ближайших одалей о том, что в лесу стало опасно. – Мира попыталась перевести тему.
– В лесу всегда было опасно. – отмахнулась наставница, но кивнула. – Расскажу, кому смогу, а волки разнесут эту новость среди зверомагов.
– Что мы будем делать дальше?
– Мы? А что мы можем сделать? – Торгерд непонимающе уставилась на нее. – Продолжим тренировки.
– Мы просто сделаем вид, что ничего не произошло? – Мира не могла поверить своим ушам. – Целый одаль погиб! Сколько там жило человек? Двадцать? А детей сколько? И эти существа, разве ты не видела? Это вовсе не животные.
Северянка недоверчиво смотрела на нее и постукивала пальцами по посоху. Было видно, что она не верит в то, что услышала. Или не хочет верить.
– С чего ты взяла? – наконец, спросила она.
– Напавшее на меня существо обратилось. – Мира услышала, как задрожал ее голос. – Это был человек, я уверена.
– Таких зверомагов я не видела. Пусть Седые Спины разбираются с ними.
– Да почему ты…
Но Торгерд не стала слушать возражений и просто вышла из дома, хлопнув дверью. Ударив кулаком по матрасу, Мира чуть не завыла от бессилия. Эти странные маги точно причастны к тому, что произошло с жителями одаля, но как доказать это наставнице?
Решив, что она обязательно поговорит об этом с Корви и Ульфой, Мира повернулась на бок и, глядя на умиротворенное лицо Лоти, попыталась уснуть, чтобы силы вернулись быстрее и она смогла, наконец, встать с постели.
В полусне ей чудились странные звуки и образы. Странный человек сидел рядом и смотрел на нее спокойным, изучающим взглядом. Не в силах пошевелиться, Мира смотрела на него в ответ, но черты лица незнакомца расплывались, превращаясь в туман. Потом он отошел от нее, присел рядом с Лоти и, громко выдохнув, наклонился к нему. Она не могла даже голову повернуть, чтобы понять, что он делает, поэтому начала беспокойно ерзать, стараясь освободиться от странной, подавляющей силы, исходящей от гостя. Когда он, сверкнув глазами, легко выскользнул из дома через окно, Мира захотела спать, ее будто придавило к постели, сопротивляться противоестественной сонливости она не могла, но вместо снов ее ждали кошмары, в которых черные твари окружали одаль и терпеливо чего-то ждали.
Через четыре дня полного постельного режима Торгерд вломилась в дом и потребовала, чтобы Мира вернулась к тренировкам. Наставница поставила перед ней корзину с камнями и, многозначительно посмотрев на нее, сказала:
– Жду тебя у ворот.
Мира почувствовала, как внутри все похолодело. Она-то думала, что утренняя рыбалка осталась в прошлом, что она доказала Торгерд свою способность контролировать магию Юны, но нет, северянка так не думала.
После нападения Мира стала замечать, что в ней что-то изменилось. В голове часто прокручивался момент, когда мощное волчье тело закрыло собой Корви, как Ульфа упала на землю, сбитая с ног бесшерстным черным существом. И когда ее саму твари потащили в лес, никто не смог ей помочь. Применять силу, доставшуюся от Первой, чтобы защитить себя оказалось даже приятно. Впервые она ощутила власть над магией, которую не хотела принимать, впервые почувствовала, что может управлять этим потоком дикой энергии. И ей понравилось. Сбежавшая со Стороны Заката девчонка и подумать не могла о том, что сможет убить кого-то голыми руками, Лоти так долго нес за нее ответственность, столько времени решал все проблемы и принимал решения, что она успела привыкнуть к такому положению вещей. Потом ее опекала Ульфа, но, самое главное, она знала, что находится под покровительством чего-то большего, что ее защищает Первый. Если она что-то и вынесла из тренировок с Торгерд, так это понимание того, что друзья не всегда смогут помочь ей, что опасность может поджидать где угодно, а Лоти, Ульфа, все ее товарищи, должны сражаться за свою собственную жизнь, а не постоянно думать о том, чтобы ее не убили.
Взглянув на спящего Лоти, Мира улыбнулась и подошла ближе. Он выглядел умиротворенным, на его лице не было боли, только покой. Даже упрямая складка между бровей, наконец, разгладилась. Она так часто видела его хмурым и, почти никогда, – счастливым. Каждое испытание, которое они проходили рука об руку, делало его более мрачным, задумчивым и сосредоточенным. Когда-то она приняла его за бездушного патриота Южной Стороны и осознание собственных заблуждений пришло не сразу, он раскрывался постепенно, очень медленно. Она слишком поздно поняла, на что он готов ради нее, наверное, только в ту секунду, когда Даан снял маску Карателя. Пока Ясу держал ее в клетке, Лоти был наедине со своей болью, с мыслями о том, что смерть Королевы – его вина. И несмотря на это, он не опустил руки и поднял настоящее восстание. Кажется, она гордится им.
Мира осторожно опустилась на колени рядом с матрасом и прикоснулась кончиками пальцев к прохладной щеке Лоти. Он не отреагировал на прикосновение, его сон был слишком крепким. Что эти твари сделали с ним, Мира не знала, но что-то внутри требовало справедливого наказания для них. Лоти не заслуживал того, что с ним произошло, никто их них не заслуживал, и он не должен умереть вот так, не приходя в сознание, далеко от дома.
Смахнув непрошеную слезу, она поднялась на ноги и вышла из дома. Торгерд нетерпеливо размахивала руками, указывая на посветлевшее небо. Мира кивнула и, перехватив корзину поудобнее, прибавила шагу, чтобы не раздражать наставницу.
К новому месту рыбалки они шли долго, после недавнего дождя земля была скользкой и липкой, но перед выходом Торгерд все равно настояла на том, чтобы Мира сняла ботинки. Идти по грязи босыми ногами было неприятно, но какая-то мрачная решимость не позволяла ей повернуть назад или начать возмущаться.
– Где Ульфа? – спросила Мира, стараясь отвлечься от жижи, которая липла к ступням.
– Я отправила ее под Вдовий Холм. – ответила Торгерд. – Пусть предупредит стаю о тварях, которые напали на нас.
– Ты просто хотела от нее избавиться. – фыркнула Мира.
– И это тоже. – наставница не стала спорить. – Ей нечего делать в моем одале. За твоим другом присмотрит Корви, с домашними делами мы справляемся, рук хватает.
– Да почему ты так ненавидишь ее? – не выдержала Мира.
– Дикие зверомаги – это не люди. – отрезала Торгерд. – Ты должна уяснить это раз и навсегда. Можешь придумывать себе сказки про добрых лесных зверушек-волшебников, но они – дикие звери, пусть и похожие на нас внешне.
– Кто-то из твоих близких погиб из-за них? – попыталась угадать Мира.
– Отличная попытка, но мы здесь не для того, чтобы я о своей жизни рассказывала. – отмахнулась северянка. – Давай, скидывай корзину, пора ловить рыбу.
Даже холодная вода больше не раздражала Миру. Она расслабилась и, привыкнув к ней, почувствовала, как тепло разлилось по телу. Если отделаться от этой части тренировок все равно не получится, то можно использовать это время для того, чтобы обдумать происходящее.
Пока она размышляла о природе странных существ, вокруг ее ног сгрудились небольшие рыбки. Она долго игнорировала их, как вдруг почувствовала, что готова. Резко опустив руку в воду, Мира схватила рыбу за гладкий, противный хвост и вытащила ее на поверхность.
– Есть! – заорала она, вскидывая добычу над головой.
И пусть вся остальная рыба мигом бросилась врассыпную, испугавшись ее крика, пусть ее голос пронесся по лесу эхом, ей было наплевать. Необъяснимая радость переполняла ее, будто она победила мировое зло или, хотя бы, сделала что-то действительно важное.
Торгерд широко улыбнулась, впервые за все время их знакомства. Она подняла руку, сжатую в кулак, над головой и сказала:
– Наконец-то! Я начала думать, что ты совсем безнадежна.
– Могла просто похвалить меня. – проворчала Мира, но все равно не смогла сдержать улыбку. – Какая она противная.
– Куда ты собралась? – удивленно спросила наставница, когда она попыталась выйти из воды. – По-твоему, мы сможем приготовить обед из одной рыбы?
– Что? – опешила Мира. – То есть, мы здесь не для того, чтобы я тренировала концентрацию и все такое?
– Еще чего. – расхохоталась северянка. – Давай, девчонка, солнце еще не взошло.
Еще несколько часов они рыбачили, Мира достала несколько рыб и, довольная собой, собиралась выйти на берег, когда заметила что-то странное в туманной дымке, поднимающейся над водой. Присмотревшись, она побрела в сторону противоположного берега. Сделав несколько шагов, Мира почувствовала, как проваливается дно – в этом месте река становилась глубже, а плавать она так и не научилась. Она стояла, погруженная в воду почти по пояс, и прислушивалась к своему чутью, которое било тревогу.
Как только Мира решила, что ждать нечего и приступ паники был необоснованным, мимо нее что-то проплыло, задев ее ноги. Поморщившись, она решила, что это рыба или речные растения, но все же опустила руку в воду, чтобы убедиться в этом. Нащупав под водой что-то странное, она дернулась и отошла назад, сдерживая крик.
Мимо нее, обратив пустые глаза к небу, проплыло тело.
Сразу вспомнился страшный сон, который она видела зимой – снег, река и мертвецы, дрейфующие по реке. Ужас сковал ее, а крик застрял в горле. Она смотрела на труп до тех пор, пока к ней не подошла Торгерд. Северянка схватила ее за руку и потащила прочь. Только оказавшись на берегу, Мира начала приходить в себя.
– Что это было? – прошептала она посиневшими губами.
– Гренвальд Змеиная Пасть. – ответила Торгерд, выбрасывая рыбу обратно в воду. – Мой сосед.
– Что ты делаешь? – от холода и страха начали стучать зубы.
– Это нельзя есть. Помнишь, ты говорила про охоту? Кажется, пора переходить к ней.
– П-почему? – Мира села на землю и начала обтирать ноги.
– Судя по его виду, он умер от той же заразы, что и люди в сожженном одале. Вода, скорее всего, теперь тоже отравлена. Эти твари лишили нас Черной.
– Ты тоже думаешь, что это их рук дело? – тихо спросила Мира.
– Слишком много совпадений. Лишившись защиты духа реки, мы стали беззащитны как никогда. Знаешь, что это? Акт осквернения. – Торгерд швырнула корзину в воду с такой силой, что вверх взметнулся целый фонтан. – Они осквернили нашу мать, нашу защитницу, показали, что ее больше нет с нами.
– Кому они хотели показать это? – Мира почувствовала, как по спине побежали мурашки.
– Нам. – уверенно ответила Торгерд, глядя в туман. – Вставай, хватит с тебя рыбалки. Учиться придется быстрее, чем я думала.