Утром по дороге в школу Алла вздрогнула от резкого звука клаксона. Обернулась. На обочине проезжей части остановилась чёрная «Волга». Тонированное стекло поползло вниз, постепенно открывая широкое, надменное лицо в очках с толстыми линзами. «Похож на того буржуя с ананасами и рябчиками, чей день последний не за горами», – подумала Алла усмехнувшись.
– Покровская! Аллочка! – густо пробасил человек с надменным лицом, слегка высунувшись в окно. – Я тоже в школу, садись, подвезу.
«Да это же Ильдар Маратович!» – определила по голосу и направилась к машине.
– Здесь совсем близко, я могла бы дойти, – сказала, скромно остановившись у распахнутой дверцы.
– Нет-нет, я непременно хотел бы тебя подвезти.
Алла забралась на заднее сидение.
– Поехали, – распорядился босс и заговорил: – Мне жаль, что всё так вышло. Постараюсь выяснить, по чьей вине произошла эта нелепая ошибка.
Слова прозвучали искренне. Алла даже пожалела, что затеяла разбирательство.
Водитель мягко затормозил возле кованых ворот. Двое вышли из машины. Направились через школьный двор, сопровождаемые любопытными взглядами детей, спешивших на уроки.
Ильдар Маратович двигался независимой походкой. Расстёгнутые полы кожаного плаща обнажали сияющую белизной накрахмаленную рубашку и широкий галстук, пришпиленный золотой булавкой. В одной руке – чёрный дипломат, другая – в кармане брюк с идеально заутюженными стрелками. Алле, неуверенно семенящей рядом, отец подруги напоминал столичного ревизора, который внезапно нагрянул с проверкой в провинциальную школу.
В холле разошлись: Ильдар Маратович – в кабинет директора, Алла – на лестницу. В пролёте между этажами притормозила. Урок вот-вот должен был начаться, но любопытство взяло верх.
Развернулась, снова сбежала вниз. Вошла в приёмную. Обнаружив, что секретаря нет, подкралась к кабинету директора и через щёлку в приоткрытой двери стала наблюдать.
При виде спонсора-благодетеля Пётр Петрович вскочил с кресла. Заискивающе улыбаясь, почти подбежал к посетителю, каменное лицо которого подсказывало, что на рукопожатие он не ответит. Директор сбивчиво пролепетал приветствие.
– Потрудитесь объяснить, уважаемый Пётр Петрович, кому пришла в голову крамольная мысль отправить в Область чужое сочинение под фамилией моей дочери?! – грозно начал Ильдар Маратович, бросив на стол вчерашнюю газету.
Директор уставился в статью. Пробежал взглядом.
– Да что вы говорите, Ильдар Маратович? Чужое сочинение? Под вашей фамилией? – замямлил, вытаращив глаза, будто впервые видит издание.
Снял трубку, стал нервно набирать номер.
В приёмной истерично затрещал телефон. Тут же из коридора донеслось цоканье каблучков. Алла отпрянула от двери. Лишь только успела плюхнуться на ближайший стул, как в приёмную вбежала секретарь. На ходу схватила трубку.
– Слушаю, Пётр Петрович, – проговорила запыхавшись.
– Валентина Ивановна, пригласите ко мне классного руководителя десятого «А»! Срочно!
– Сей момент, Пётр Петрович.
Секретарь вылетела пулей. Вскоре вернулась. За ней вприпрыжку следовал бледный Фёдор Яковлевич.
Директор распахнул дверь. Алла изумилась, увидев, как моментально он преобразился, будто сбросил маску подобострастия. Лицо мгновенно приняло угрожающее выражение. Потрясая газетой, директор завопил:
– Фёдор Яковлевич! Как вы могли допустить такое бесчинство!
Бросив первый «камень», он дал учителю пройти в кабинет и наотмашь хлопнул дверью. Та, отскочив, снова осталась приоткрытой.
Алла всё ещё сидела на стуле и не могла видеть происходящего, но всё прекрасно слышала.
Секретарь, прерывисто дыша, промокнула салфеткой лоб. Заметила Аллу. Удивлённо вскинула брови и прошептала:
– Покровская, а ты что тут делаешь? Почему не на уроке?
– Мне к директору нужно, а он занят. Валентина Ивановна, можно я здесь подожду?
– Сиди, если не боишься под «горячую руку» попасть. И знаешь что, когда снова телефон зазвонит, крикни меня, я в соседний кабинет отойду, – заговорщически проговорила секретарь, направляясь к выходу.
Алла, воодушевлённая неожиданным поворотом, тихонько поднялась со стула, снова припала к приоткрытой двери.
Директор бесновался.
– Что о нас скажут в Области? Да мне теперь не усидеть в этом кресле! И поделом! Распустил коллектив! Всё надо самому контролировать!
Он распекал учителя, гневно надувая щёки, морща лоб, стуча кулаком по столу. Фёдор Яковлевич выслушивал, опустив глаза, то и дело нервно двигая очки вверх по переносице.
– При чём тут вы и ваше кресло, Пётр Петрович?! – громогласно вклинился Ильдар Маратович. – Осознаёте ли, кого лишили шанса на победу? Фамилия Покровская вам о чём-нибудь говорит? Девчонка только что отца потеряла! За неё некому просить и некому платить!
Директор смолк перед грозным посетителем, обмяк и, немного съехав с огромного кожаного кресла, словно уменьшился в размерах. На помощь ему поспешил только что обруганный учитель.
– В-вы же пришли узнать, как И-ирочка сочинение написала, – запинаясь начал оправдываться Фёдор Яковлевич перед отцом Иры. – Н-но если оно из пальца высосано, ч-чем поможешь? А вашу девочку поддержать нужно. В своей-то школе мы п-п-пятёрку поставили, но в область, как такое отправлять? Вот и решили взять лучшее сочинение. Автором, на беду, оказалась Покровская.
– Ну, знаете? Одно дело Ире помочь, но совершенно другое – подлог! Как проблему решать намерены?
Повисла тишина.
– Боюсь, уже ничего не исправить, – трагически произнёс Пётр Петрович, прервав тяжёлое молчание. – На будущее учтём, станем советоваться.
– Если вы вообще останетесь руководить школой! И покажите-ка мне, как класс отремонтировали на мои деньги.
– Ильдар Маратович, уважаемый! Отделка идёт полным ходом, средства осваиваем! Ну, давайте замнём этот инцидент, зачем нам ссориться? Покровская – она безобидная. Никуда не пойдёт. А на вашу Ирочку тень ляжет, если всё откроется.
Ильдар Маратович сидел в задумчивости, потирая подбородок.
– Нужно, чтобы Аллу допустили к участию в олимпиаде. У неё есть какие-нибудь документально подтверждённые заслуги?
– Разумеется! Покровская ежегодно в конкурсах чтецов побеждает.
– Подготовьте мне копии грамот, выписку из личного дела и блестящую характеристику. Попробую договориться в ОБЛОНО.
Прозвенел звонок с урока. Подслушивая под дверью, «юная партизанка» выяснила всё, что хотела. Решила больше не испытывать судьбу, юркнула в коридор и смешалась с толпой.