Никогда раньше пересечение границ квоты безопасности не проходило для Ирмины столь унизительно, как в этот раз.
Мало того, что бойцы-полукровки на глазах у изгоев полуострова проводили ее в отдельный кабинет, так еще и заставили ждать инспектора не меньше двадцати минут.
– Цель вашего визита в Муунган?
В кресле представителя квоты безопасности границ сидел кудроид. Ирмина и раньше слышала, что в Муунгане проводятся эксперименты по добровольной механизации кутан, но живого кудроида видела впервые.
Внешне он ничем не отличался от ютула. Те же мощные крылья, сложенные на плечах, широкие плечи и витые рога, но вот глаза… вместо правого ока в глазнице красовался механический протез.
Отец был прав. То, с чем была не в состоянии справиться магия, с удвоенным рвением брала на себя наука.
– Обмен опытом, участие в научной конференции.
Конечно, она не станет рассказывать кудроиду, что единственная ее задача – это снятие с гиан позорных ограничений, касающихся свободного пересечения границ Муунгана.
– Перевозите ли с собой вещества, предметы или магические артефакты, подлежащие учету?
– Нет, – Ирмина оскалилась, чудом удержав себя в руках. – Могу я задать вам вопрос?
Она использовала силу голоса лишь из любопытства. Хотела проверить, повлияет ли наличие механического улучшения на чувствительность ютулы к внушению.
– Я вас слушаю.
Инспектор поднял живой глаз на Ирмину, а механический так и остался обращенным к отчету. С учетом того, что голова не двигалась, впечатление это произвело жуткое.
– Вы добровольно согласились подвергнуть свое тело изменениям?
– Нет.
И все-таки заминка перед ответом была. Ирмина помолчала, надеясь на продолжение, и оно последовало.
– Несчастный случай после обращения.
– Вы можете довериться и рассказать мне все, – вкрадчиво продолжила гиана, вплетая в голос нотки магии крови. – Это поможет в моих исследованиях.
Ютул вздохнул и теперь оба глаза смотрели на Ирмину.
– Это был осколок. Не знаю, случайно или просто не повезло, но когда окаменение сошло, я остался с одним глазом.
Кто-то или что-то проделал в статуе спящего ютула дыру. И, если раны, полученные в живой форме, обычно затягивались во время окаменения, то увечья, что ютул получал в каменном сне, оставались с ним навсегда.
– Мне очень жаль, – Ирмина подарила инспектору улыбку. – Но, смею заметить, теперь вы стали гораздо сильнее.
Ютул просиял.
– Это так.
Ирмине больше не нужно было использовать голос, чтобы принуждать его к откровенности.
– Я вижу в пяти спектрах, могу отличить поддельные документы от настоящих, просто взглянув на них, – ютул понизил голос, и сказанное дальше, заставило Ирмину содрогнуться. – И даже в каменном сне мой глаз продолжает функционировать и вести запись на сторонний носитель, который я потом просматриваю. Теперь никто не может причинить мне вред и остаться безнаказанным.
– Это… превосходно.
Ирмина откинулась на кресло. Все-таки, в словах сильф была доля правды – кутаны, что не побоялись усовершенствовать себя с помощью технологий Муунгана, могли представлять вполне реальную опасность.
– То, с чем не справилась магия, смогла победить наука! – убежденно проговорил ютул и вернул Ирмине документы. – Добро пожаловать в Муунган, Ирмина Вискард.
Она встала и, поблагодарив кудроида, вышла в общий зал, откуда квота охраны проводила ее к переходу в город.
Слова инспектора не выходили у Ирмины из головы.
Баггейны страдали от полнехару столько, сколько существовали на полуострове. В древние времена их города в эти дни обходили стороной, потому что лютый баггейн не признавал ни своих, ни чужих .
Теперь же они научились сдерживать позывы второй ипостаси и даже создали резервации, куда уезжали каждый месяц на реабилитацию. Совет Муунгана утверждал, что динамика положительная, и некоторые обращенные баггейны не только могли контролировать жажду убийства, но и оказывались способными наполовину вернуть свою первоначальную форму.
Даже ютулы, для которых солнце было злейшим врагом, научились обходить окаменение, скрываясь в транспортных тоннелях под мегаполисом. Если так пойдет и дальше, они придумают какой-нибудь светонепроницаемый костюм или, что еще хуже, крем, и смогут навсегда избавиться от главной своей слабости.
Баггейны, ютулы… но не гианы.
– Госпожа, добро пожаловать в Муунган, позвольте, я заберу ваши вещи.
К Ирмине подошел статный молодой гиан с глазами цвета спелой сливы и поклонился.
– Где Хиск?
– Не знаю, госпожа. Вы первая, кого я дождался.
Ирмина обернулась к зданию квоты охраны. Если этот проклятый альв внушил ее слуге вернуться в Хаэкон пешком, она найдет его и заставит сожрать свои кишки.
– Найди мне Хиска.
Гиан поклонился, и Ирмина села на заднее сидение экипажа. Достала из сумочки ампулу, наполненную алой жидкостью и, сломав пломбу, выпила. Глаза, что на нервной почве потускнели, снова налились красным, а кожа подтянулась, окрасив щеки приятным румянцем.
– И еще кое-что, – сказал Ирмина, когда гиан сел за руль. – Мне нужна информация об одном альве по имени Сарандиэль. Выясни все, что сможешь.
– Да, госпожа.