Муунган ослепил.
Город изгоев, образ которого в голове Элены был отрисован мрачными, наполненными страхом мазками, на поверку оказался совсем другим. Ярким, оживленным и на удивление совершенно равнодушным к ней и Ушериз.
Элена ступила на мощеную серым камнем мостовую и запрокинула голову. Такое количество стекла, прозрачного материала, который почему-то совсем не прижился в Араэше, хотя огня и песка у сильф было в достатке, она видела впервые.
В огромном небоскребе, чей острый пик терялся в мягких шапках облаков, отражались окружающие здания и сама Элена, силуэт которой в причудливой игре света и тени казался непропорционально большим.
– Эй, прочь с дороги!
Мимо на узкой двухколесной самоходке пронесся баггейн. Если бы не Ушериз, которая вовремя отдернула Элену в сторону, ее миссия закончилась здесь, на пятачке у входа в квоту безопасности границ.
Впрочем, не только миссия, но и жизнь.
Элена проводила глазами ловко лавирующего в толпе баггейна, и удивилась про себя спокойствию, с которым кутаны уступали ему дорогу.
В Араэше всех опасных летунов, которые считали, что игры в воздухе в догонялки – это забавно, отлавливали стражи и отправляли на внеурочные служения в Храм Иве.
Как правило, одного раза хватало, чтобы навсегда отучить быстрокрылого сильфа от желания нарушать правила. Баггейна же, чью рослую фигуру Элена различала даже на другой стороне улице, могла исправить только хорошая порка.
Она сжала лямку рюкзака обеими руками.
Улица, бордюр, тротуар, дорога, экипаж… незнакомые слова, которые раньше сильфа видела лишь на страницах книг, обрели реальные очертания, и Элена, наконец, поняла, что обучение закончилось.
И в случае провала отыграть все назад, как на занятиях с послушницами, уже не получится.
Чтобы скрыть свое замешательство, она достала из рюкзака бумагу с инструкцией для новых переселенцев и прочитала первый пункт.
– Если в Муунгане у вас нет родственников или других кутан, которые согласны принять на ночлег и помочь с трудоустройством, пожалуйста, обратитесь в квоту общественной занятости.
Ниже были адреса, но, даже если бы Элена умела читать карты, вряд ли смогла найти нужный дом сама. В обучение не входило ориентирование на местности. По сути, оно давало лишь теоретические знания об устройстве жизни Муунгана, и совершенно не касалось реального выживания в городе изгоев.
Городе, в котором под запретом были любые свободные проявления привычных сердцу стихий: живые растения, голая земля и даже вода.
– Нам нужно найти других… – слово “Жертвенниц” Элена произнести вслух побоялась, и Ушериз внимательно посмотрела на нее.
– Все не так, как они рассказывали, да? – она скривила губы. – Изетта знала, что так и будет.
– Откуда? – Элена сделала вид, что внимательно изучает карту. – Разве она была в Муунгане?
Ушериз пожала плечами.
– В любом случае, Изетта оказалась умнее всех нас.
Элена посмотрела на нее.
– Что ты имеешь ввиду?
– Хотя, может быть, еще не все потеряно, – сильфа не ответила на вопрос и повернулась лицом к небоскребу. – Взять все и бросить, здесь и сейчас… Иве существует тысячу лет, и простоит еще столько же. Какое ему дело до меня? Или тебя? – Ушериз повернулась к Элене. – Он будет здесь, даже когда все сильфы вымрут.
– Тише!
Элена опасливо оглянулась и сжала в ладони прядь голубых волос.
– Так скажи мне, кто важнее? Тот, кто тысячелетия властвует над миром, или те, кто просто хочет жить? – губы Ушериз дрогнули. – Я хочу жить. Даже такой… я просто хочу жить.
Элена молчала.
Слова сильфы ранили ее, но не поколебали уверенности в правильности выбранного пути. Она не могла отдать крылья и способность к магии за мираж.
Нет, Элена сделала выбор, потому что верила и продолжала верить в праведность дела сильф, а еще знала, что без нее, без них всех, никто не сможет положить конец технологической тирании Муунгана.
Она сложила документы в рюкзак и серьезным, не терпящим возражений тоном, произнесла:
– Мы здесь во имя всех тех, кто остался дома, в Араэше. Не ради славы или награды, но ради будущего других. Мы не можем сдаться на полпути.
Ушериз поморщилась, словно напоминание о правильности выбранного пути успело набить ей оскомину, но промолчала.
– Идем, – подытожила Элена.
Они перешли улицу и влились в быстрый поток идущих по своим делам муунцев. Элена никогда не видела такого количества полукровок. Впрочем, она и представителей других кутан наблюдала только на страницах учебника истории.
Иноземные гости редко заглядывали в Араэш, если не считать альвов, но здесь, в сердце свободного мира, на улицах можно было встретить кого угодно.
Излишне волосатых и резких в движениях баггейнов, которые редко ходили по одному и предпочитали передвигаться стаями или парами.
Тех же альвов, остроухих и статных, почти таких же тонкокостных и изящных, как сильфы, но гораздо более высокомерных.
И до жути прекрасных гиан – высоких, как альвы, и смертоносных, как баггейны. С глазами всех оттенков алого и острыми, как лезвия, клыками.
Пожалуй, только ютулы, которые в солнечных лучах обращались в камень, не встречались на улицах Муунгана днем.
Но, если верить книгам, у них были красивые витые рога, что начинались у основания лба и шли вдоль черепа к шее, огибая уши или, наоборот, уходили заостренными концами вверх, и перепончатые крылья. Такие большие в размахе, что запросто могли перекрыть целую улицу.
Есир великий зодчий заложил в основание Муунгана первый камень, и с того момента город рос сам, под стать настроению и привычкам своих разношерстных жителей.
Поэтому широкие проспекты с домами из стекла и металла через три квартала легко могли трансформироваться в узкие каменные улочки с покатыми крышами и окнами-бойницами, а те в свою очередь в пустынные переулки, где гулял только ветер.
Муунган строили полукровки.
Те, кого изгнали из родного города и кто был вынужден скитаться по просторам полуострова в поисках сострадания. Они были душой мегаполиса и его оплотом.
Элена знала, что чистокровные могли рассчитывать на гражданство Муунгана только в случае заключения брака с полукровкой, что случалось крайне редко. Во всех остальных случаях они получали разрешение на временное пребывание и не более того.
Исключения случались, но для этого чистокровный представитель кутаны должен был обладать недюжинным умом и предложить Муунгану изобретение, которое могло многократно улучшить быт простых муунцев, или сделать прорыв в науке и технике.
Чистокровным это было не нужно.
Насколько знала Элена, высокородные в большинстве своем гордились собственным происхождением и видели в Муунгане лишь место для отдыха и поиска новых впечатлений, но не жизни.
Сильфы остановились на тротуаре перед перекрестком в форме неправильного кольца, и Ушериз тронула Элену за руку.
В первый раз за все время пути.
– Это он, смотри!