Как известно, потерять номерок – дело плохое! Кабриолев про эту примету не знал, а осознал его отсутствие в своём кармане, когда уже в очередь в гардероб встал. Побежал обратно в зал – нету, в буфет – нету, в курилку – тоже нигде не валяется… Одно расстройство, но, как это порой случается, выходило вроде как что нет худа без добра: пока ждал Кабриолев, когда все свои пальто да шубы разберут, да пока штраф от него копеечный примут, свёл он дружбу с главным гардеробщиком. И, как выяснилось, это не последний человек в театре!
Вольдемар Альбертович больше, понятное дело, дружбу искал с артистами, коллегами-балетоманами, с капельдинерами, наконец, а гардероб использовал по прямому его назначению. Но оказалось, что одна из гардеробных лож работает ещё и кассой. Разными способами добытые проходки сдавались туда для продажи на комиссионной основе, с выдачей денег во время следующего посещения театра.
Кабриолев тогда, по меркам стажа балетоманства, был ещё совсем юн и про эту серую схему не знал. Но проходки ещё изредка, но уже добывал разными способами. И стал он в этом направлении усердствовать, и порой удавалось ему не одну на предстоящий спектакль добыть. Начал он их сдавать в гардероб вместе с одеждой, и пару-тройку рублей с этого имел теперь довольно регулярно. А потом туда пришло ОБХСС…
И вот тогда Кабриолев первый раз всерьёз испугался. Полгода он не ходил в театр и трясся от каждого незваного звонка в дверь. Но – обошлось. Через пятые руки узнал он, что гардеробщика посадили и ещё кого-то, а дело закрыто. Всё-таки – потерять номерок дело плохое…