По просмотру премьерного блока любого спектакля главной темой балетоманских дебатов становится определение лучшего состава, и это не всегда оказывается первый… А первым же делом каждая балетоманская фракция определяется со своим выбором, что нелегко – в одном составе могут быть и их фавориты, и кумиры враждебных группировок. Но, возможно и с оговорками, в итоге ранжирование осуществляется, и начинается отстаивание и аргументирование позиций. Причём это делается не для того, чтобы оппонентов убедить, – что невозможно в принципе, а исключительно для повышения собственной самооценки.
Побившись на этой гладиаторской арене, балетоманы переходят ко второму акту Мерлезонского балета – составлению гипотетического «лучшего состава». Из всех исполнителей значимых ролей в этом блоке берётся лучший, на взгляд фракции, артист и формируется состав, до которого хореограф сам не додумался. Ведь, понятное дело, балетоманы гораздо лучше и худрука, и балетмейстера и педагогов, знают все сильные и слабые стороны артистов, и то, какие роли им удаются особенно хорошо, – ну кто как не они! А в этом раунде знатные деятели околобалетного движения могут блеснуть памятью и вспомнить прошлые роли артистов, схожие по амплуа с теми, на которые они их прочат в этом спектакле.
Но сверкнуть уже ископаемой глубиной знаний можно в третьем действии: когда составляется «dream team» для этого балета из звёзд минувших дней. А в этот состав могут попасть только мировые знаменитости, уже не танцующие и, желательно, давно нас покинувшие. И в этот раунд допускаются уже только старожилы балетоманского сообщества. А чтобы не лез кто попало в серьёзный разговор, Кабриолев, когда уже сам остарожилился, предложил ввести ценз: участвовать в оставлении состава мечты могут только те, у кого хотя бы один кумир, с училища ведомый, уже на пенсию ушёл. Балетоманское Партбюро инициативу поддержало, и, пока Вольдемар Альбертович жив был, это правило строго соблюдалось. Но вот сейчас, как призрак балетомана мне жалуется частенько, нет уже той субординации, и лезут умничать совсем уж сопляки, по «верхам набравшиеся». Кабриолев на эту тему сильно сокрушается!