Никто до Кабриолева, никто, кстати, и после не смог чётко объяснить: почему один артист нравится одним людям и не нравится другим? Заметил Вольдемар Альбертович эту странность ещё в самом начале своей балетоманской карьеры, когда никак не мог в толк взять, как может его любимый артист кому-то быть не мил?! Решил Кабриолев тогда, что это всё интриги подковёрные, и надумал провести, для чистоты эксперимента, сложный опыт. Поводил он разных людей, не из тусовки балетоманской, а просто родственников-интеллигентов, на одного и того же своего кумира, и взаправду оказалось – далеко не все так верещат от него, как сам Кабриолев! Хуже того, на некоторых этот артист вообще никакого впечатления не производил, а нравился совсем другой, на которого он сам и не глядел!
Этот факт надолго поставил балетомана в тупик, тем более что распространённые мнения на этот счёт ничего не объясняли. Да, есть определённые пристрастия представителей разных групп любителей балета: пожилые женщины любят фактурных мальчиков, желательно посмазливее. Половозрелые же мужчины предпочитают балерин с ярким лицом. Но и внутри этих общностей никакого единства нет!
Разбираясь в вопросе Вольдемар Альбертович попробовал выявить общие черты теперь уже у почитателей одного и того же таланта. С этой целью он составил сложную таблицу, в которой указал множество совершенно разных характеристик коллег из тусовки: от цвета глаз до размера обуви. Много бессонных ночей он провёл, анализируя этот огромный пласт бессмысленной информации. Решил даже привлечь на помощь самое свежее достижение человеческой мысли – ЭВМ. Они тогда только появились, но в НИИ, где он как бы работал, одна уже была. Данные ввели, но перфокарты вылезли обратно без ответа: информация обработке не поддавалась.
Но Кабриолев не остановился и на этом! Стал он донимать коллег-балетоманов с просьбой заполнить подобие анкеты, где указать, какие именно черты нравятся в любимом артисте. Но и тут информация оказалась предельно противоречива и не обобщаема. Так что ответа не нашёл и Вольдемар Альбертович. Пока жил на нашем свете. Но теперь он его знает, и он прост, как и всё гениальное – «На душу легло…». Подробнее, и с техническими деталями, призрак расшифровать эту фразу не может, ссылается на то, что «живым этого никак не понять…».