Отзвенел главный сигнал для балетомана – третий звонок, свет притушили, капельдинеры закрыли двери, занавесили проходы бархатными шторами, и тут Кабриолев увидел, что в партере есть одно свободное место, да какое! Сам-то он сидел наверху угла амфитеатра, а пустое кресло призывно манило из пятого ряда у центрального прохода. Прямо подарок судьбы, ибо после третьего звонка, согласно неписанным правилам театра, можно занимать оставшиеся свободные места.
Молниеносно приняв решение, Вольдемар Альбертович снялся со своего курятника, пригнувшись, проскользнул вдоль первого ряда, свернул в проход и – плюх! Страшно довольный, он горделиво окинул взглядом ближайших соседей, а совсем рядом с ним сидел весьма импозантный мужчина, по виду – похож на иностранца, хотя, может, и завмаг из Марьиной Рощи. Кабриолев ему вежливо улыбнулся, гражданин же на него вытаращился, изумлённый внезапным его появлением. Впрочем, это нимало не смутило Вольдемара Альбертовича, но вскоре тревожить начало то, что не начинали – дирижёр всё не выходил…
Пауза явно затянулась, и тут он почувствовал, что кто-то трясёт его за плечо. Вздрогнув и обернувшись, он увидел не знакомого ему мужчину, почему-то требующего, чтобы Кабриолев покинул это место. Балетоман ответил наглецу как подобает – потребовав уже от него предъявить билет именно на это место. Тот ретировался, но не насовсем, а начал что-то на ухо рассказывать главной капельдинерше. В какой-то момент она поменялась в лице и двинулась вниз по проходу – явно к нему… И тут Вольдемар Альбертович почувствовал, что завмаг-иностранец что-то подсовывает ему в руку. Скосив глаза, он увидел, что тот даёт ему билет. Причём именно на это место! Не дожидаясь вопросов, Кабриолев гордо билет предъявил, и от него отстали.
Насладившись первым актом, Вольдемар Альбертович шёл на антракт, раздумывая, что он будет говорить на публике. Но на выходе из зала его творческие планы кардинально пресекли: наглец и его брат-близнец взяли Кабриолева под белы ручки, предварительно маякнув перед глазами красными корочками и произнеся страшную аббревиатуру: «КГБ». Чёрная «Волга» с синим ведёрком домчала его до ближайшей круглой площади за пару минут, и начался кошмар…
Шпионаж и измена Родине – эти две подрасстрельные статьи инкриминировали Вольдемару Альбертовичу. Ибо «завмаг», оказался-таки иностранцем, хуже того, американским шпионом! Кабриолев отрицал всё, но его балетоманское алиби высмеивали. Пару часов он «не кололся», и тогда пришёл целый генерал. Он же оказался и спасителем, так как его жена оказалась заядлой любительницей балета. Генерал по телефону справился у неё про правило, разрешающее занимать пустые места после третьего звонка, и про личность Кабриолева. Та подтвердила и правило, и предельную лояльность Вольдемара Альбертовича существующему строю. Его даже отвезли домой на всё той же чёрной «Волге»!