Традиции-наше все.
Рождение ребенка, помимо чисто медицинских процедур, подразумевает множество деликатных моментов.
Тяжелый физический труд и огромное нервное напряжение на фоне болевых ощущений разной степени интенсивности и без того особенно не вдохновляют.
А тут еще и необходимость находиться без нижнего белья в компании малознакомых одетых людей, которые вторгаются в твое личное пространство настолько активно, насколько не каждому родному мужу позволено. Разумеется, «лишних» вмешательств женщины стараются избежать всеми силами. И если на предмет стимуляции и анестезии диалог обычно происходит с врачом, то вот про клизму и бритье переговоры ведутся с акушеркой.
Мнение о необходимости этих процедур с течением времени менялось довольно радикально: от «обязательно» до «ни в коем случае».
Наши прабабушки в домашних родах великолепно обходились и так, наши бабушки по-разному, смотря, где и как им довелось рожать.
Рожающие в советских родильных домах наши мамы получали клизму и бритье поголовно и без дискуссий.
На волне возвращения к естественности женщины во всем мире стали отстаивать свое право обкакаться в родах и в какой-то момент наконец его получили.
Клизму запретили вообще.
К счастью, длилось это недолго и в результате все пришло к разумному равновесию: теперь клизма стала считаться медицинским вмешательством, а не просто гигиенической процедурой и проводить ее следует исключительно по показаниям.
И даже те, кто ее очень просит-не всегда могут получить.
В Академии же клизма и бритье считались обрядами обязательными, примерно, как елка на новый год.
Никто уже точно не помнит-зачем, но так принято.
Традиция и ощущение праздника.
Существующие общие рекомендации и медицинские показания-ерунда и не считается.
ВМА-это государство в государстве и законы тут свои собственные.
Попавшие на «дородовое» женщины, наслышанные про свободу выбора в родах, этому конечно удивлялись и иногда возмущались, но было поздно.
Заведующая родильным отделением была в этом плане непреклонна и могла запросто вернуть переведенную к ней женщину только затем, чтобы ее предварительно побрили, что уж говорить о клизме.
Сколько историй было с этим связано!
И роды на унитазе, и прилюдные «конфузы» в коридоре по пути в родильный блок, и письменные жалобы пациенток на нарушение их прав-все было бесполезно и ничего не менялось. Помню свой диалог с дежурным врачом после осмотра женщины, рожающей в четвертый раз и вполне активно. Результаты осмотра позволяли предположить начало потуг через час-другой, что было доктором и озвучено, но клизма, разумеется, была назначена.
Для непосвященных поясню: помимо своей прямой функции, в качестве «побочного» эффекта клизма очень здорово стимулирует родовую деятельность, о чем естественно все акушеры знают. Я живо себе представила очередные роды на унитазе и тут же уведомила доктора о том, что выполню его назначение только в том случае, если он лично будет держать пациентку на унитазе за руку.
Однако, суровой заведующей родильным отделением доктор опасался явно больше, чем такой перспективы и видимо потому примирительно предложил: «ну ладно тебе! Ну ты сделай МАЛЕНЬКУЮ!»
Короче, надо понимать: без клизмы в академии рожать было попросту запрещено.
Туалет дородового отделения представлял собой три отсека с унитазами и один-с биде.
К сожалению, не все пациентки знали, что биде и унитаз-это не одно и тоже, да и с унитазами многие бывали небрежны, поэтому сантехник появлялся у нас довольно часто.
А поскольку пробивание засора дело хлопотное, масштабное и довольно грязное, пользование туалетом по назначению в это время было исключено.
А это дородовое. Тут беременные. И туалет для них важнее, чем кровать и холодильник, вместе взятые.
А кроме того, довольно часто беременные внезапно превращались в рожениц, а рожающую женщину следует переводить из дородового отделения в родильное.
Предварительно совершив обязательный ритуал.
И кого волнует, что унитаз не работает?!
***
Короче, очередное мое дежурство.
Ситуация именно вышеописанная: сначала в унитаз полетела женская прокладка, потом-мандариновые корки…и в результате-явление сантехника.
Работа в разгаре, бардак крупномасштабный, но что-то там у него не идет и ремонт явно затягивается…
А у меня в отделении -29 человек, и все хотят пИсать.
Решаю временно открыть пустующую платную палату, где есть свой туалет и на время сделать его общедоступным. Ну да, там унитаз всего один, но ведь это лучше, чем вообще ни одного? Палату открыли, караван страждущих потянулся. Выдохнули. Но, разумеется, ненадолго.
Потому что у одной пациентки начались схватки.
После осмотра выяснилось: да, женщина в родах.
Да, нужно готовить перевод.
А это значит-что?
А это значит-клизма, разумеется.
В условиях ОДНОГО унитаза на ВСЕ отделение.
И вишенка на торте: унитаз в одном конце коридора.
А клизменная (это там, где можно провести саму процедуру)-в противоположном.
Как раз рядышком с неработающим туалетом и работающим сантехником.
На пару с санитаркой прикидываем варианты:
Можно было бы сделать клизму прямо в той палате, где унитаз. Но потому палата и не работает, что там нет кровати. Сломана. Лечь можно, встать-не факт.
А получить травму-запросто. Не рискнули.
Можно поставить туда каталку и попробовать все сделать на ней.
Попробовали. Не встала. Палата маленькая.
Проводить процедуру в клизменной и отпускать в туалет через весь коридор-не добежит ведь. Мало того, что ситуация щекотливая, так еще же и схватки!
И в результате родился план, который мог родиться только в академии, ведь для его реализации нужна была скорость реакции, слаженность коллектива и четкий тайминг.
Короче, стопроцентно-военная операция.
В клизменную закатилась каталка, там размер помещения позволял. На каталку была уложена пациентка.
Тем временем в палате с туалетом беременная из числа добровольцев оповещала всех, что вход сюда временно воспрещен, но двери держала открытыми.
В клизменной на каталке провелась, собственно, сама процедура.
И сразу по окончании ее мы с санитаркой бегом покатили каталку с пациенткой к унитазу!
Доставляли вас когда-нибудь на горшок через длинный больничный коридор, лежа на боку, в ночнушке, без трусов и «с ветерком»?
Когда у вас живот размером с дирижабль, в нем-целый человек, родовые схватки и два литра воды, добросовестно залитые только что в ваш кишечник? Нет?
Что вы вообще знаете о трудностях!
От вида нашей команды, пробегающей мимо, сантехник протрезвел и починил унитаз в рекордные сроки.
А закончилось все отлично, кстати. Все успели вовремя.
И даже туалет несколько месяцев держался, не засорялся больше.
Роддомовские будни.
Про чудо по имени Юлька.
Когда-то давно, когда я любила носить розовые воздушные платья и искренне верила в магию (года четыре мне, кажется, было), я всерьез собиралась быть волшебницей. Мне казалось , что это так естественно: раз Мир полон удивительных Чудес , то разумеется-должен быть кто-то, кто отвечает за их организацию. Так почему бы не я?
Потом я, конечно, выросла. Столкнулась с суровыми жизненными реалиями, и вера в сказку немного померкла, но не пропала.
А потом в мою жизнь вошло акушерство.
И вот сейчас я могу утверждать : Чудеса существуют.
И я говорю даже не о чуде самого факта рождения.
Я говорю об историях появления на свет человека вопрекизаконам логики и акушерства.
Об историях, которыми исключительно богаты биографии многих коллег и моя, разумеется, тоже.
И вот одной такой историей я хотела бы поделиться.
Юлька.
Юлька была очень долгожданной дочерью своих родителей.
У Наташи с мужем уже был старший сын , а о дочке мама даже не смела мечтать: однажды ей нагадали, что будут только мальчишки. Но второго малыша пара планировала и когда на УЗИ доктор предположил девочку, Наташа на радостях принесла нам огромную шоколадку. Я тогда работала в одной из городских женских консультаций при родильном доме, и Наташа состояла на учете как раз на моем участке. Беременность протекала отлично, страхи первого триместра позади, а на улице- яркий и солнечный, не по-осеннему, сентябрь.
И Наташа спрашивает своего врача, может ли она не приходить недельки три: у мужа как раз отпуск и им очень хочется всей семьей поехать к морю.
А и верно, когда потом-то…с малышкой еще не скоро такое путешествие сложится.
И врач, вполне удовлетворенная результатами обследований, дает Наташе советы в дорогу, ставит пометку на карте и с улыбкой отпускает.
Карта отложена в сторонку, явка не раньше октября.
…Прошла примерно неделя.
Наша консультация, напомню, была при родильном доме и считалась с ним одним целым, с общим на всех главным врачом. Поэтому некоторые наши акушерки брали дежурства в отделениях: и навыки стационарные не терять, и доплата за «ночные» не лишняя. Брала дежурства и я, чаще всего работать мне выпадало в «дородовом».
И вот очередная смена.
Беру список пациентов по палатам, и вижу знакомую фамилию.
Оказывается, действительно Наташа…
А вот история ее появления на отделении очень страшная…
До моря они не доехали. Накануне запланированного выезда в отпуск их семья возвращалась на машине из магазина.
А на другой машине, другой водитель возвращался из гостей. Нетрезвый.
И теперь семьи у Наташи больше нет.
…Сначала ее привезли в институт скорой помощи.
Правда, этого она не помнила.
Но там оказалось, что серьезных физических травм у нее,
к счастью, нет, а есть ссадины, ушибы и перелом лодыжки.
И , несмотря ни на что, все еще…есть беременность.
Решено было переводить пациентку в родильный дом.
И теперь эта девочка в Наташином животе была ее единственным смыслом, который нужно было уберечь во что бы то ни стало.
Наташа лежала в отдельной палате. Я зашла к ней.
Теперь я знаю, что это называется «отрицание».
Такая стадия принятия горя.
Тогда я этого не знала, и меня поразило то, что Наташа улыбалась.
Ее руки лежали на животе и нежно гладили человечка внутри, нога была в гипсе, а на столе стояли цветы.
Как и о чем говорить с ней, я не знала. Выручила сама Наташа.
–Ой, здравствуйте! Спасибо, что зашли! А Вы можете попросить, чтобы нам с кухни принесли яблоко?
На завтрак давали яблоки, я отказалась. А теперь так захотелось! Юлька хочет,-смущенно пояснила Наташа и снова погладила свой небольшой животик. Мою дочку Юлька зовут…
Конечно, я попрошу!
Я вышла из палаты в замешательстве, и это заметила коллега.
–Помнит она все, конечно…Просто ей так легче. Всем нам так легче… -задумчиво добавила она.
День шел своим чередом. В «дородовом» лежат мамы на разных сроках, кто с чем. Уколы, таблетки, капельницы…
Кто-то пошел рожать, кто-то вновь поступил, кого-то отправили на операцию. Кто-то просится погулять (тогда еще разрешали),кто-то наоборот-вернулся и притащил в отделение кучу «контрабанды»: лимонад, сушеную рыбу (и где только взяли!),семечки. Проверяю тумбочки, отнимаю «запрещенку», выслушиваю слезные мольбы. Иду на уступки: оставляю семечки и три соленых огурца на всю палату, девчонки бережно делят сокровища на всех.
Работающие «в день» доктора уходят домой, отдают на пост истории. Нужно все внимательно просмотреть, снять назначения на завтра, расписать их по специальным журналам. Померять всем температуру и давление.
Дел хватает.
Но весь день все равно возвращаюсь мыслями к Наташе. Нужно ведь зайти не по делу, а просто так…нужно, наверное, просто поговорить.
И не могу. Просто не знаю, как и что сказать.
Так и ушла с утра, ничего не придумав.
В следующий раз я услышала о Наташе через несколько дней.
У нее внезапно отошли околоплодные воды.
Срок беременности -23 недели и два дня.
Даже сейчас это очень-очень мало. А тогда… тогда детьми считались те «плоды», которые к моменту рождения весили один килограмм. А если меньше -то это был выкидыш.
В 23 недели беременности средний вес плода составляет 500 гр.
По существующим правилам шансов у Юльки не было.
Но заведующий отделением, доктор прогрессивный и образованный, всесторонне изучив доступный мировой опыт, решил все же попытаться.
Выдержав (как потом говорили) страшный прессинг от руководства, он тем не менее аргументированно настоял на своем: анализы мамы хорошие. Плод жив. Прерывать беременность мама категорически отказывается.
Мировой опыт показывает, что случаи были.
Мы будем ждать, сколько повезет.
В отделении затаили дыхание.
Наташа лежала. Юлька внутри старательно жила.
Надежду давало то, что плодный пузырь, по всей видимости, вскрылся где-то высоко, так как вод отошло совсем не много, больше с тех пор они не текли и родовая деятельность не начиналась. А воды дело такое, они понемногу образовываются всю беременность и теоретически их количество могло увеличиться.
Дважды в сутки Наташе брали анализы крови, чтобы убедиться, что риска инфекции и других рисков нет.
Делали уколы и ставили капельницы.
Прикатили в палату мобильный аппарат УЗИ (невиданная роскошь по тем временам!).
Санитарки драили Наташину палату старательнее, чем операционные.
Акушерки приносили домашнюю еду, так как навещать Наташу было, к сожалению, некому.
И Чудо случилось!
Юлька родилась на 34 неделе беременности.
Конечно, 34 это тоже не 40, но это гораздо лучше, чем 23!
Малышку перевели в стационар, а Наташа еще немного пролежала у нас, а потом выписалась, чтобы лечь в больницу к дочке.
*****
Прошел ровно год.
Солнечным зимним утром к нам в кабинет залетела санитарочка и протараторила: «там это…Главный всех собирает, идите!» Переглянулись с доктором, прервали прием, пошли к начальству. Что за срочность, интересно? Да так, чтобы еще и вдвоем нас звать….
Входим в кабинет главного врача, а там… сидит Наташа!
А перед ней -красивый самодельный тортик со свечкой.
У Юльки День Рождения!
Простите, но кажется плановый прием немного задержится…
Чудеса на то и чудеса, чтобы случаться не по плану.
Отодвинули важные документы, поставили чашки.
А тут и коллеги из «дородового» подтянулись, кто был на смене. Во главе с заведующим, конечно.
Пили чай, ели торт, смотрели фотоальбомом, где симпатичная девчушка росла и менялась, из креветки в пеленках постепенно превращаясь в улыбчивую барышню. И все у них с мамой было хорошо.
Вот только, призналась Наташа, море видеть не могу.
Даже на фотографиях.
Сильная женщина.