Мой фокус смещается туда, и к пламени прибавляется разъедающая кислота ревности. Она плещется внутри, то и дело прожигая броню и брызгая прямо на сердце. Давлю на грудь кулаком, делаю вдох. Лицо горит.
– Блядь, блядь, блядь!!! – луплю ладонью по столу. Подставка с канцеляркой подпрыгивает, на пол улетает карандаш и пара серебристых скрепок.
Дуня засовывает свой нос в кабинет.
– Я думала, ты тут уже кого-то бьёшь. И без меня.
Кидаю в неё массивной точилкой для карандашей. Взвизгнув, скрывается за дверью, а приступ ярости во мне всё равно гасит.
Выдыхаю, включаю вытяжку и закуриваю прямо в кабинете. Стряхнув пепел со своей схемы, расписываю её дальше.
«Рустам… Друг?» – жирно обвожу вопросительный знак.
На моих глазах из упрямого пацана он превращался в сильного бойца, в лидера, которого я тренировал. Следом за ним меня отправили на ту спецоперацию, где я оказался в плену. Руса и часть выжившей команды вернули домой. Мы почти перестали общаться.
«Был против моих отношений с Ирой. Любил сестру. Поддерживал отца в решении отдать её замуж за Асада.»
«Друг?» – повторяю вопрос самому себе.
«Не враг» – делаю метку.
Подумав, рисую в конце ещё один вопросительный знак.
«Асад Юнусов – неудачливый бизнесмен, потерявший семейный бизнес, выстраивавшийся поколениями.»
Позор своей семьи, если уж быть честным.
«Трус, скользкий тип, огрызался, когда я приходил к нему.»
«Копать глубже!!! Проверять внешние связи!» – несколько раз обвожу каждое слово.
Дотлевшая сигарета обжигает губы.
– Ай, сссука, – с шипением вынимаю её изо рта и тушу в пепельнице.
Облизываюсь, сдавливаю пальцами виски и лезу в базы на компе. Но сначала беру телефон, долго смотрю на экран и болезненно ржу над собой.
Ты, блядь, пацан, что ли, такое вытворять?
Но мне больно и мне по хуй, поэтому я вытворяю. Набираю номер Мирона. Долго слушаю гудки.
– Ворон, ты озверел? – хриплый выдох в трубку.
Кислота, скопившаяся вокруг моего сердца, начинает активнее капать на жизненно важный орган. В момент передёргивает от мысли, что прямо сейчас Ира может быть под Мирным.
– Отвлёк? – мой голос вибрирует от ревности.
– Да пошёл ты! – огрызается Мирон и сбрасывает, а я сижу и обтекаю.
Ты охренел там, что ли?!
Стоп, стоп, я сам отпустил. Я отдал… Но не трахаться же!
А что ночью должны делать два взрослых человека?!
Пиздец!!!
Грохаю телефоном об стол. Он у меня противоударный, иначе я задолбался бы менять технику. А разбить что-нибудь хочется, и я швыряю в стену кружку с остатками кофе. Тёмное пятно расползается по стене, а крупные керамические осколки глухо падают на пол.
– Работать, мля! – рявкаю и заставляю на себя смотреть в монитор.
Вбиваю в одну из баз по очереди каждое имя. Всплывает информация, делаю дополнительные метки возле имён, намеренно пока избегая Иру. У меня в пальцах начинает трещать корпус ручки, а это никоим образом не способствует работе.
Надо добить эту часть схемы и ехать спать.
Итак:
«Алихан Ахмедов мёртв.
Компания ликвидирована за долги. Позже Ахмедов объявлен банкротом. Движимое, недвижимое имущество распродано. На остатки средств куплена однушка в не самом благоприятном районе города.
Причина смерти: инсульт. Пять лет назад.»
Не вывез мужик… Всех вас Асад опрокинул, а вы так рвались заполучить выгодного зятя. Ну-ну.
«Эльмира Ахмедова мертва. Причина смерти: онкология.»
Хм… недавно совсем. На днях буквально её не стало. Мужа пережила. И почему я не удивлён?
«Рустам Ахмедов не женат, недавно уволился со службы, на данный момент нигде не работает.»
У меня снова рядом с его именем выстраивается ряд вопросительных знаков.
Всё, не могу больше.
Убираю расчерченный лист в сейф, закрываю все программы и папки на компе. Забираю своё зевающее недоразумение и спускаюсь вниз. Фил спит в тачке. Бужу его, прошу отвезти нас домой.
– Отсыпайся завтра, – говорю ему, глядя, как Дуня выводит пальцем на стекле слово «мама» и тут же зло стирает его рукавом.
Займёмся мы тобой, малая, потерпи немножко.
– Я завтра всё равно пробуду весь день в офисе, – добавляю.
И послезавтра, и на следующий день тоже…
Выполняя основные обязанности днём, я до четырёх ночи зависаю над схемой, всё ещё избегая верхней строчки. Утром попросил парнишку из ИТ-отдела распечатать мне некоторые файлы. Сложил в папку и пока не смотрел.
Под блоком про Рустама появился следующий – второй круг. Не менее интересный.
И первое имя в нём – «Джага, не совсем обычный таксист. Большая семья.
Работает на разных людей. Любит деньги и шлюх. Прикрывает торговлю наркотой, развозит девочек по клиентам. За первое можно сесть, во втором случае отделаться предупреждением или штрафом, потому что девочки не его. Мало ли, кто такси вызывает.»
Заполняю информацию по нему и кошусь взглядом на чёрный матовый корешок. В кабинете светло уже. Утро, мать его! И надо свалить поспать хоть пару часов.
Но рука сама тянется к папке. Открываю, вчитываюсь:
«Юнусова Ирина Алихановна, тридцать четыре года.
Дипломированный хирург. А работает врачом скорой помощи.
Год назад вернулась в родной город. Проживает по адресу своей матери. Квартира досталась в наследство.»
О, да тут не только квартира. Счёт в банке… пуст. Хмуро перебираю бумаги. Дарственная на имя Асада Юнусова, документы из банка по всем операциям по этому счёту. Бабки были сняты едва ли не на следующий день после заключения брака.
Возвращаюсь к первой странице.
«Замужем за Асадом Юнусовым.
Дети: сын – Юнусов Егор Асадович, пятнадцать лет.»
Смотрю на прикреплённую к файлу фотографию кареглазого темноволосого пацанёнка с упавшей на лоб чёлкой, упрямо поджатыми губами и уверенным взглядом.
– О! – раздаётся у меня за спиной, и снова увязавшаяся за мной Дуня заглядывает в файлы через плечо. – Ты не говорил, что у тебя есть сын.