Поднимаюсь в квартиру. Дверь не заперта, на кухне горит свет. Прохожу. Кругом кровь и разводы. Отмывать придётся долго и упорно, но сил уже нет. Значит не сегодня. Асад спит, уткнувшись в стол лбом. Рядом стоит недопитая бутылка водки. Смотрю на него и едва сдерживаю желание прикончить по тихой. Давно надо было это сделать. Уже бы отсидела и вышла. Зато мир был бы чище.
Сжимаю кулаки и разжимаю. Дышу часто и глубоко. Но так и не решаюсь. Не могу я. Пусть сдохнет своей смертью. Выключаю свет и иду к сыну. Негромко стучу и приоткрываю дверь. Егор сидит на кровати в наушниках. Видит меня и снимает.
– Мам, ну наконец-то. Где ты так долго была?
– Ездила осматривать одного пациента, – мягко улыбаюсь и сажусь на край кровати.
– Всё нормально? – Егор хмурится. – Выглядишь не очень…
– Да, я просто очень устала.
Ложусь сыну на колени и прикрываю глаза. Так хорошо и спокойно. Мальчик мой любимый. Моя жизнь. Моя вселенная. Я так счастлива, что он у меня есть. Сколько сил и нервов ушло на то, чтобы он сначала родился, а потом вырос. Каждая болезнь, каждая царапина или синяк, всё отпечаталось в моём сердце. Я отдала ему всю себя. Но сможет ли он меня когда-нибудь понять?
– Мам, ты чего? – ладонь сына ложится на голову, а я улыбаюсь.
– Я чуть-чуть полежу. Соскучилась по тебе очень…
Егор нежно гладит меня по волосам, а я проваливаюсь в какое-то пограничное состояние. Вроде всё слышу и понимаю, но в то же время меня уносит в прошлое. В тот роковой для всех нас день, когда я позвала к себе в больницу Асада.
– Ты всё ещё хочешь меня в жёны? – спрашиваю, глядя в глаза. Без страха и сомнения. Мне некуда отступать.
– Что за вопрос? – хмурится он.
– Ответь.
– Хочу, – небрежно пожимает плечами.
– Ты говорил про сделку, – сухо напоминаю. – Я готова предложить тебе свою.
– Как интересно? – хмыкает Асад и расплывается в хищной ухмылке. – А я тебя, оказывается, недооценил.
– Это точно, – слабо усмехаюсь. – Так как?
– Говори.
– Я беременна и хочу сохранить ребёнка, – вздёргиваю подбородок, чтобы не подумал, что мой малыш какая-то ошибка. – Ещё я хочу сама дать ему имя и воспитывать его.
Асад несколько мучительно долгих секунд молчит, а я внутренне дрожу от ужаса. Если он сейчас откажет, даже не представляю, что делать. Отец не разрешит позорить его внебрачной беременностью, а одной мне не выносить её. Врач прав, организм не справится.
– В тихом омуте, да Ира? – хмыкает, наконец, Асад.
– Если тебе это не подходит…
– Я этого не говорил, – он приближается и склоняется к моему лицу. – Это ребёнок Ворона?
Распахиваю глаза, не понимая откуда он может знать. А Асад лишь хохочет.
– Можешь не отрицать, – кривится он. – Я и так всё знаю.
– Что «всё»? – выдыхаю и сжимаю кулаки, чтобы скрыть нервную дрожь.
– Он приходил ко мне недавно, – проходится по палате и останавливается у окна. – Угрожал, что если я не откажусь от одной сделки, изнасилует мою невесту, – сглатываю, не веря своим ушам.
Это же не может быть правдой? Или может? Даже не знаю, что хуже.
– Так как, Ира? Он тебя изнасиловал?
До боли закусываю щёки и качаю головой.
– Одно слово, и он сядет, – голос Асада становится вкрадчивым. Он как змей-искуситель вьётся вокруг и предлагает наказать предателя. – Ну же!
– Нет, – не могу я так. Подло это. – Меня никто не насиловал.
– Значит, соблазнил, – цокает Асад. – Не суть, ладно, – язвительно оскаливается. – Ты же хочешь, чтобы я признал этого выродка?
Молча проглатываю оскорбление и киваю.
– Ты станешь моей женой. Очень хорошей и послушной. Мы уедем из этого города и начнём всё с начала. Твой ребёнок и все наши остальные дети будут носить мою фамилию. Они станут моими детьми. Ты понимаешь, о чём я?
Мне всё равно. Я готова на всё, лишь бы спасти своё сокровище.
– Да…
– В моей семье не бывает разводов.
Он предлагает мне рабство. Добровольное. Без возможности выбраться. На одной чаше весов моя свобода, на второй жизнь малыша. Выбор не стоит в принципе.
– Я согласна.
– Я пришлю юриста с брачным договором, – довольно хмыкает Асад и направляется к двери.
– Чего? Зачем?
– Ты же не думала, что я поверю на слово? – оборачивается он. – Какие-то проблемы?
– Нет…
А ещё через две недели я выхожу замуж. И вместо свадебного подарка, муж даёт мне папку. В ней столько всего, что волосы шевелятся. Бланки. Записи. Фотографии. Рустам. Ворон. Ещё какие-то мужчины. Кровь. Мясо. Изуродованные тела. Страшно очень.
– Что это? – поднимаю на Асада глаза, едва справляясь с тошнотой.
– Это то, чем занимается твой брат и любовник, – колючие мурашки ползут по спине, а внизу живота неприятно тянет. – Запомни это, Ира. В этой папке смерть обоих.
– Не понимаю, – в ушах звенит, а перед глазами прыгают чёрные точки.
– Если ты решишь меня как-то наебать или грохнуть по-тихой, эта папка попадёт в нужные руки. И пиздец обоим. Так что в твоих интересах играть по правилам. Я слежу за каждым твоим шагом.
Моя ловушка захлопывается, а глаза открываются. Столько лет прошло. И папку эту я так и не смогла найти, но это не значит, что её нет. Я не могу рисковать. Не имею права распоряжаться чужими жизнями. Замкнутый круг какой-то.