– Рустам! – шиплю зло и оборачиваюсь.
Брат, словно гопник, стоит в тени, а лица не видно из-за капюшона. Зато перегаром пахнет очень отчётливо. Неприятно морщу нос. С чего вдруг? Не помню, чтобы он был любителем выпить. Хотя кто его знает.
– Надо же, ещё помнишь, как меня зовут, – с горечью усмехается он и опирается спиной на кирпичную стену.
– На память не жалуюсь, – складываю руки на груди. – Откуда ты здесь?
Его массивная фигура с годами становится только больше. И меня каждый раз накрывает после нашей встречи. Но сегодня и без него тошно.
– Сестру зашёл проведать.
– Проведал? Всего хорошего, – вновь прикладываю магнитный ключ к замку на домофоне и хватаюсь за ручку двери.
– Мама умерла… – голос Рустама предательски рвётся, а меня окатывает волной его отчаяния.
Замираю, невольно пропитываясь этими болезненными эмоциями. Пропускаю их через себя и ищу внутри хоть что-то в ответ, но ничего не отзывается. Эта женщина… но про покойников или хорошо, или никак. У его матери была онкология. Очень неприятная и болезненная. Я несколько раз через знакомых доставала для неё направления к специалистам и рецепты на сильные обезболы. Ничего не помогло.
– Я знаю, вы не ладили, но…
Рустам нервно скидывает капюшон и проводит по короткому ёжику волос ладонью.
– Рус, – оборачиваюсь. Ему больно и мне больно за него. – Я соболезную тебе.
Поддавшись порыву, обнимаю. Искренне и по-настоящему. Так, как не обнимала очень давно. Шестнадцать лет. Помню, как провожала его на задание. А когда вернулся, я стала уже другой.
– Ирка, родная, не отталкивай меня, – шепчет брат и крепко стискивает меня в объятиях. – У меня же никого нет кроме тебя.
Секунда, две, три… Ну хватит слабостей. Высвобождаюсь из тисков его рук.
– У тебя есть служба, – чеканю зло, ничего не могу с собой поделать. Прорывает. – Она же так важна.
– Я давно ушёл со службы, – хмыкает он и бьёт ребром ладони по шее. – Поперёк горла.
– Жаль, – небрежно пожимаю плечами. – Это же дело твоей жизни.
– Ир, ну хватит, – устало выдыхает брат. – Всё из-за того, что я ляпнул тогда про Ворона? Ну появилась у него баба и появилась. Он же мужик, как по-другому-то? Тем более у вас не получилось…
Рустам не знает подробностей нашего «не получилось». Никто не знает. А Ворон и правда мужик… Мучительный вдох обжигает лёгкие. Во рту снова полно горечи, а сердце кровоточит. Всё очень просто и понятно. Он переспал со мной, а потом нашёл себе другую. Такую же, видимо, дурочку. А я ждала.
Была замужем, носила под сердцем его сына и ждала. Не хотела, но всё равно надеялась, что вот-вот придёт Ворон. Найдёт меня, скажет, как ошибся, и заберёт. Но розовые очки бьются стёклами внутрь. И мои не стали исключением. Вернулся не Ворон, а брат. И рассказал, что тот, кого я так жду, уже никогда не придёт. У него есть другая. Чистая и непорочная девочка…
– Ты всё правильно сделал, – голос предательски дрожит. – Пустые надежды и иллюзии никому не нужны.
Рустам хватает меня за плечи и встряхивает, как тряпичную куклу.
– Ну что мне сделать, чтобы ты меня простила? – рычит, но не зло, а как-то отчаянно.
– Я простила, Рус, – грустно улыбаюсь и глажу его по щеке. – Но не приняла.
Я и правда не держу зла. Просто не хочу общаться с человеком, который выбирает не меня. Всё понимаю, но не принимаю такой расклад. Уж лучше никак, чем быть всегда в запасе. В этом они с Вороном похожи. Для обоих кто-то где-то всегда важнее.
– Ты сделал меня разменной монетой, Рус, – в который раз поясняю я. – Служба у тебя… жизни людей. А моя жизнь? Что она для тебя значила? О ней ты подумал? Её тебе не хотелось спасти? – меня отчаянно несёт, а на глазах выступают слёзы обиды. Той старой, засевшей глубоко в сердце. – А я ждала! Каждый день умоляла, чтобы ты появился и спас меня! Но тебя не было рядом, когда я умирала! Ты был на службе! Такой, сука, важной и необходимой! Так чего ты хочешь от меня сейчас? – уже кричу, захлёбываясь слезами. – Нет у тебя сестры! Не спас ты её! Всё. Умерла.
– Что ты такое говоришь, глупая, – Рустам дёргает меня к себе и прячет на своей груди. Не сопротивляюсь, выдержка сегодня ни к чёрту, и даю волю слезам.
– Ну что я мог сделать? – шепчет брат и гладит по спине. – Я был за много километров и без связи. А когда вернулся, ты уже замужем и беременна. Это же твой выбор, Ириш, – отстраняется и испуганно смотрит в глаза. – Ты же мне сама сказала…
– А что я могла ещё сказать? – с вызовом бросаю я и вытираю слёзы.
Вот такая неприглядная правда, Рустам. Мне хочется рассмеяться ему в лицо. Как можно быть слепым, когда очень хочется.
– Господи, Ира! – брат вновь встряхивает меня. – Почему ты столько лет молчала?
– Было слишком поздно для меня. А ты и не захотел разбираться, Рус…
– Да я сейчас…
– Не надо, – останавливаю его прыть. – Я тебя ни в чём не виню. Это и правда моё решение и мой выбор.
– Меня ты за что наказываешь? – Рустам умоляюще смотрит в глаза.
– А я не тебя наказываю, а себя, – выдыхаю и сжимаю его плечо. – Прости. Не приходи больше…
Скрываюсь в подъезде и прислоняюсь спиной к двери. Чёрт. Хочется побиться головой об стену. Слишком много лишнего наговорила сегодня. Дура. Ну зачем? Только бы Рустам не начал устраивать разборки. Я не хочу его подставлять. Столько лет удавалось сдерживать его, а сегодня всё пошло не так. Этот мучительный день когда-нибудь закончится? Сил никаких не осталось.
Жду лифт и лихорадочно соображаю, что можно предпринять, чтобы обезопасить брата. Не дай бог Асад узнает, что я встречалась с Вороном или Рустамом… Чёрт бы его побрал. Их всех.