Собрав весь штат отдела особо тяжких преступлений, Виктор Львович проводил совещание. Он вывел на доску фотографию жертвы, сделанную общим планом, и начал свою речь:
– Жертва. Людмила Борисовна Журавлёва. Сорок шесть лет. С ней вы все знакомы. Полгода назад убили её сына, и она приходила сюда чаще некоторых из вас.
Решившие, что последнее предложение начальника отдела – это выпад в их адрес, склонили головы. Виктор Львович продолжил говорить:
– Убита в собственной квартире. Следов взлома нет, а значит, убийцу она впустила сама – вполне возможно, что была с ним знакома. – Виктор переключил слайд на фотографию, где зафиксированы руки жертвы с вырванными ногтями. – Перед смертью её пытали.
– У неё взять-то было нечего. Кто и зачем мог её пытать?! – донеслось с конца зала.
– Говорил я вам ещё тогда, её сын не был никаким машинистом поезда! Не знаю, какие дела он проворачивал, но за это его и грохнули! А теперь и до матери добрались! – последовал более эмоциональный ответ от другого полицейского.
– Ни то, ни другое! – закричал Юрий из толпы. – Этот сукин сын убил её не из-за сына! И пытал он её не за тем, чтобы что-то у неё взять!
– Так и зачем тогда?!
– Да затем, что он больной ублюдок! Вот зачем!..
Собрание рисковало превратиться в балаган, но начальник отдела вовремя вмешался:
– Пашин, держите себя в руках! Вы не на рынке, а в полицейском участке, мать вашу! – спокойно, но злобно проговорил Виктор Львович.
Все притихли. Юрий даже не собирался успокаиваться. Он вышел на середину, к начальнику отдела, выхватил пульт и переключил слайд на предыдущий. Теперь на экране снова показывалось изображение жертвы в общем плане – женщина сидела, привязанная к стулу, а на обнажённой груди красовался выжженный раскалённым металлом крест.
Виктор Львович бросил косой взгляд на своего подчинённого, никогда не отличавшегося умением держать себя в руках, но не поспешил его перебить и заставить замолчать.
– Юре повезло, что у нас слишком добрый начальник. – шептались в толпе. – Был бы на месте Виктора Львовича кто-то другой, он бы вылетел отсюда в окно.
– Пытали, чтобы что-то получить, значит? – продолжил эмоционально Юрий и, активно размахивая руками, начал водить по выведенной на доску фотографии. – Да вы разуйте глаза и посмотрите на фото! У неё на груди выжжен крест. После смерти! Он выжег крест после её смерти! Зачем этой гниде выжигать на её теле крест уже после смерти, если он пытал её для того, чтобы выведать секреты её сыночка?! А?!
Зал притих и задумался. Юрий, видя, что его слова начинают воспринимать всерьёз, несколько успокоился.
– То-то оно! Потому что не пытался он у неё ничего выведать. Он её пытал, потому что он, мать вашу, гнилой кусок говна! – закончил Юрий свою речь.
– А что тогда всё это значит? – донёсся неуверенный голос из толпы.
– Это значит, что вернулся серийный убийца, которого в нулевых прозвали Люцифером. – спокойно ответил Никита из самого конца зала.
– Да! Эта мразь вернулась и напрашивается на то, чтоб я прикончил его собственными руками. – тут же подхватил Юрий.
По толпе пронёсся шёпот.
Притих даже Виктор. Оказалось, он был далеко не единственным в отделе, кто сразу обо всём догадался. Он внимательно посмотрел на Юрия и внутри признал, что за его импульсивностью всё же скрываются работающие мозги. Или, быть может, дело тут совсем не в наличии ума. Просто те, кто однажды видел настоящее зло, не способны никогда его забыть. Они становятся способными с первого беглого взгляда распознать его почерк. И совсем не удивительно, что Юрий распознал того, с кем однажды ему довелось столкнуться.
Сам Юрий после своего эмоционального ответа тут же уставился на незнакомца и выдал следующую импульсивную реплику:
– Эй, а ты вообще кто?
Никита не улыбнулся, не смутился – не проявил даже долю какой-либо эмоции. Он вынул из кармана свидетельство, какое в отделе раньше никто не видел, развернул на страницу со своей фотографией и протянул недоверчивому сотруднику полиции.
– Никита Геннадьевич Миронов. Комитет внутренних расследований, сокращенно КВР[1].
– Такое вообще существует? – по толпе снова прошёлся шёпот.
Никто в участке его не знал, как и не слышал о комитете внутренних расследований. Никто, на самом деле, и не обратил внимания, что Никита всё это время присутствовал на собрании. И пока Юрий вчитывался в его свидетельство, а толпа гадала, кто к ним пожаловал, он спокойным шагом пробирался к середине зала.
– Вынужден согласиться с Юрием Ивановичем. – говорил он, смотря на фотографию, всё ещё выведенную на большом экране. – Это не убийство ради выгоды или из мести. Вернулся серийный убийца, которого не смогли поймать девятнадцать лет назад. – встал рядом с Виктором Львовичем и повернулся к залу лицом. – В начале нулевых его прозвали Люцифером за то, что он выжигал кресты на телах своих жертв. Неудачное прозвище, на мой взгляд. Люцифер всё же был ангелом, а наш убийца, боюсь, обыкновенный психопат, обиженный на бога.
– Слышал о нём. – проговорил испуганно Камиль. – Не думал, что нам придётся сталкиваться с подобными зверьми.
Ни один из молодых полицейских не готов к тому, что им придётся иметь дело с настоящим психопатом, но, если остальные успешно скрывали свой страх, Камиль высказал мысль за всех, кто ранее не участвовал в поимке опасных серийных убийц.
– На счету Люцифера с две тысяче второго по две тысяче шестой двенадцать жертв. Последнее убийство совершил шестнадцатого сентября две тысяче шестого. – продолжил Никита деловым тоном. – После этого он притаился. Многие считали, что он либо покинул страну, либо умер. Но это дело, – показал на фотографию на доске, – доказывает, что Люцифер вернулся. Сомнений нет, это он. Виктор Львович, вижу, со мной согласен. Как и Юрий Иванович. – посмотрел на каждого поочерёдно.
– Я-то согласен. Но так и не понял, что за комитет, и с какого хрена вы сюда явились. – отозвался Юрий, подозрительно отнесясь к тому, что незнакомец знает его по имени и отчеству.
И почему это Виктор Львович молчит? – подумал он. – Судя по всему, для начальника отдела появление Миронова не явилось чем-то непредвиденным. Да и в целом из того, в какой близи они к друг другу встали, можно сделать вывод, что они знакомы.
Такой же вывод сделали остальные. Если бы Виктор Львович не знал его, он бы задавал вопросы. Но КВР-щик отчитывается не перед начальником отдела, а перед тем, кто на него нападает – перед Юрием. Выходит, всё уже решено: Миронов будет работать над делом, начальство не нужно оповещать, надо только подавить бунт, утихомирив недовольных.
В ответ на вопрос Юрия Никита открыл свой кожаный рюкзак, совершенно не сочетающийся с его должностью сотрудника таинственного Комитета, зато прекрасно гармонирующий с его внешним видом – чёрная футболка и чёрные брюки – вытащил лист бумаги и протянул Юрию.
– Приказ о моём назначении для работы над делом Люцифера. – пока Юрий снова вчитывался в документ, он повернулся к остальным. – Не беспокойтесь. Дело у вас не отбирают и в ход расследования вмешиваться не будут. Я тут не для надзора, а скорее в качестве консультанта.
Юрий дочитал приказ и, не желая угоманиваться, ухмыльнулся нарочито громко:
– Всё понятно. Там сверху почуяли громкое дело и, чтобы забрать себе все лавры, послали сопляка, который ни черта не знает о том, на кого мы вообще охотимся.
– Юрий Иванович! Заткнитесь или вылетите к чертям собачьим!.. – закричал начальник отдела, не выдержав.
– Всё нормально, Виктор Львович. – успокоил его Никита, развернулся к Юрию всем корпусом и посмотрел прямо в глаза, но вид его остался сдержанным. – Об этом можете не беспокоиться. – проговорил он медленно. – Я достаточно хорошо осведомлён о Люцифере и прочитал каждое дело о каждом его убийстве от корки до корки.
Юрий, лишь сильнее разозлился:
– Прочитал он! – процедил злобно. – Не-е-ет, тут прочитать недостаточно. И, поверьте мне, вы абсолютно нихера не знаете о Люцифере.
Поняв, что собрание окончено, вслед за Юрием начали расходиться и остальные. Никита с Виктором Львовичем неподвижно смотрели, как они вяло плетутся к выходу. Лица у всех были кислые – никого не радовала новость о возвращении серийного убийцы. Это означало, что покой теперь пропадёт, а работы прибавится. Сверху начнут давить, но дело это никак не подвигнет. Словом, не суметь выйти на след дьявола станет страшно, а встретиться с ним лицом к лицу – совершенно устрашающе.
Один за другим полицейские покинули отдел. Виктор Львович с Никитой остались вдвоём.
– Вы были правы. Юрий Иванович совершенно неуправляем. – заметил Никита.
– Да. – согласился начальник отдела и многозначительно посмотрел на агента. – Подобные события ни для кого не проходят бесследно. У каждого они оставляют свой отпечаток.
– И всё же я считаю, вы слишком мягки. – сказал Никита и, не став развивать тему, перешёл к делу:
– Где тут находятся архив и камера хранения вещественных доказательств? Хочу ещё раз изучить все дела Люцифера.
Зная Никиту, Виктор Львович спросил:
– Не собираешься же ты забрать эти дела домой?
– Об этом я и хотел вас попросить. Дома мне работается лучше.
Виктор Львович обречённо вздохнул:
– Пожалуй, ты прав. Я слишком мягок. Но никому больше я не доверяю так, как тебе.
[1] Такой организации на самом деле не существует. КВР выдуман в рамках сюжета книги.