Когда Ара спешно спускалась к своей стоянке, то где-то на задворках сознания ей смутно показалось, что сделала это особо быстро и ловко, но над причиной этому не задумалась. И вновь разочарованные Гёра и Лок проводили её хмурыми взглядами.
Неужели их сегодняшний труд такой незначительный и незаметный? Ладно, когда Ара бежала вверх – не поняла, тогда они только начали своё приспособление. Но потом целый день усовершенствовали конструкцию, и, возвращаясь с охапками какой-то травы, Ара не могла не заметить, что стало удобнее. Но – не заметила.
– Пойдём рыбу ловить.
– Может, гарпуны сначала сделаем?
– Пока их нормально сделаем, поздно будет. Давай гарпунами завтра займёмся, а сегодня так как-нибудь.
– Мотка уже, кажется, немного поймала.
Девочка тащила в шкуре добычу.
– Мотка, как сегодня улов?
– Нормально, – Мотка развернула шкуру.
– А-а, молодец. Но надо бы ещё.
– Конечно ещё надо.
Из шалаша послышался стон.
– Что там? – спросила у ребят перепуганно.
– Кида ребёнка рожает. Нас прогнали оттуда.
– Правда? – глаза Мотки загорелись любопытством. Вот так каждый раз, самое интересное происходит где-то и с кем-то, а не с ней. – Только идите выше по течению, я здесь уже всю распугала.
Мотка поспешно кинула рыбу бабке.
– Почистишь сама, ладно?
– А ты куда?
– Я… приморилась, пойду отдохну.
– В шалаш не ходи, – приказала бабка. И Мотка закривила губу.
– А Лу?
– С Лу сейчас Ара. Девка, вроде, пришла в себя.
– Пойду посмотрю на Лу, – сообразила Мотка и всё равно пронырнула в вожделенный шалаш.
В ближнем углу женщины окружили Киду. Туда и сунула сначала свой нос Мотка. Но Ара заметила её, позвала.
Мотка, выворачивая шею, пошла в дальний угол, где на подстилке сидела Лу.
– Посмотри за ней, – Ара кивнула на Лу. – Она проголодалась, со вчерашнего дня ничего не ела. Пойду что-нибудь принесу.
– Лад…но, – но Мотке Лу была сейчас совсем неинтересна, происходящее у женщин её занимало больше. Ара поняла.
– Пойдём, Лу, наружу, – взяла девочку на руки.
– Я сама нозками могу, – сообщила ей та.
– Знаю, что можешь. Я так. Мне хочется.
Лу благодарно обняла старшую сестру за шею тёплыми руками.
Прошли к костру. Фена ловко чистила рыбу одну за другой, вымазывала глиной и засыпала горячими углями. Горка готовой рыбы лежала на зелёных листьях лопуха в ожидании ужина.
– Я покормлю Лу? – спросила Ара.
Сегодня все остались без обеда. Мужчины как ушли с утра в лес, так пока не возвращались. А женщины не садились без них. Не то, чтобы это было запрещено, а как-то не принято. Как-то не лез кусок в горло, раз кто-то далеко работал голодный.
Но не дети.
– Бери, милая. Выздоровела? Хорошо. Теперь надо поесть, чтобы болезнь не вернулась. А ты куда бегала? – спросила бабка у Ары.
– Да за миряником ходила, еле отыскала, а он, похоже, не пригодился.
– Что ты. Не пригодился! Мы его сейчас насушим, и он будет под рукой на случай, коли кто заболеет. Мотка! А где она? У-у-у, шлёндра.
Бабка ловко подхватилась и с рыбиной в руке шмыгнула в шалаш.
– Лу, у тебя головка болит? – Ара с облегчением и некоторым удивлением смотрела на весёло жующую сестру. Вот опять также, словно и не лежала без сознания с пылающими щеками всего лишь некоторое время назад.
– Неа, – синие глазёнки широко раскрылись. – А у тебя?
– Тоже нет.
Но страх постепенно нашёл дорожку в сердце, вытесняя облегчение. Не будет ли вновь каких-либо бед? Ничего не понятно. Когда она недавно вернулась с миряником, Саха её встретила доброй вестью.
– Вроде прошло всё.
Женщина уступила место возле Лу.
– Если я буду нужна тебе, позови, – и Саха поспешила к Киде.
Нужна? Ара не знала, был ли в её отсутствие бред у сестры, и говорила ли она что-нибудь. Спросить у Сахи? Ара сомневалась. Не хотелось бы тревожить ещё и её. Тем более эти её страхи похожи на глупую выдумку её дурной головы. Но всё же надо спросить, только словно невзначай.
Вскоре бабка вывела Мотку из шалаша, проворно тыкая ей в спину рыбьей мордой.
– Ишь ты, притомилась она, отдохнуть захотела, – возмущённо ворчала она. – Иди-ка к нам, тута мы тебя и взбодрим, и дело по душе найдём. Видишь во, милая, травка? Насушить надо. Работа нетрудная, заодно отдохнёшь.
Мотка так тяжело нагнулась, с таким кряхтением выпрямлялась, так неспешно повернулась, что стало понятно – девку здесь совсем не жалеют, и она держится из последних сил.
– Ничего, ничего, – продолжила ворчать бабка. – Небось не надорвёшься, – но глаза тревожно глядели внучке вслед. Может, и вправду загоняли бедную?
Мотка знала бабкин характер, и потому шла медленно, чуть прихрамывая то на одну ногу, то на другую.
Фена держалась. Но когда Мотка схватилась рукой за поясницу, словно она у неё уже отваливается от непосильного труда, бабка вскочила:
– Ара, почисти рыбу, – и побежала к внучке.
Ара поглядела им вслед, слегка улыбнулась, потом взялась за рыбу. Лу сидела рядом, задавала вопросы:
– А у лыбки это глазик? А лыбка там плавала? А она кусается? А мне мозно её тистить?
Вскоре подошла Саха.
– Лу, – погладила Ара сестру по беленьким волосам, – иди-ка спроси у Мики, что он там делает.
Мика елозил голой попой по песку у самой воды.
Лу послушно побежала к мальчику:
– Мика, сто ты тут делаес?
– Ба-ба-ба-ба, – Митка ещё не умел разговаривать, но Лу его понимала и без слов.
– Одним мужчиной в нашем племени теперь стало больше, – объявила Саха, потягиваясь словно со сна.
Целый день из шалаша не выходила, спина, руки, ноги замлели.
– Хорошо, – улыбнулась Ара. – Как Кида?
– Спит. Думаю, у нас получилось.
В племени искусной лекаркой была старая Раха. Никто не был готов занять её место. Но пришлось спешно учиться.
– Когда Лу пришла в себя? – Ара решилась узнать про сестру.
Саха потянула рыбу за хвост, стала помогать чистить.
– Вскоре после твоего ухода она вдруг открыла глаза и сказала…
– Что?
– Я не запомнила точно. Что-то странное. «Они услышали ангела…». Или «они почуяли ангела…». И будут искать его. Или хотят найти. Это был бред. Меня Лу в тот момент не видела и не слышала. А потом закрыла глаза и заснула. И перед твоим приходом проснулась с виду здоровой.
– Я благодарна тебе, Саха, за твою доброту.
– Ну что ты. В нашем маленьком племени теперь по-другому нельзя… Иначе пропадём.