– Ба, ба-аб, – испуганная Мотка кинулась к Фане под мышку, перепугав и её до полусмерти, – там кто-то пришёл.
– Где? – бабка чуть перевела дыхание и попыталась встать.
Но Мотка обхватила её руками:
– Не ходи! Пускай мужики.
– Да отпусти ты меня, дурная. Кто пришёл? Где пришёл?
Встревоженные люди кинулись наружу.
Несколько мгновений тянулось молчание, потом радостные крики донеслись и до Мотки, и до пленённой бабки.
– Нечто Лок с Гёрой вернулись?
– Не, там кто-то большой.
– Да пусти же меня! Во, вырастила медведицу на свою голову, что и не одолеть.
А снаружи радостные и возбуждённые возгласы продолжались, и Мотка, наконец, решилась рискнуть. Отпустила бабку и сама высунула нос из шалаша.
– Аз… И Зага!
Живые! И с виду не очень вредимые, они стояли на краю обрыва, смотрели на своих и улыбались.
Лека не выдержал, забрался вверх и первым обнял друга. А потом помог им спуститься.
Объятия грозили не закончиться, но победило любопытство:
– Как же вы? Спаслись? Как нас нашли?
– Живы? И ты, дед? Лу… а Ара?! Кида, ты родила?…
Вопросы сыпались со всех сторон, пока немного не успокоились, потом стали звучать и ответы.
– Ара жива. И ещё старейшина, Санк, Саха, Рача. Они ушли Лока с Гёрой искать…
– Нас же тогда не было с вами. Мы с Загой и не знали ничего. Когда вернулись в селение, там рыскали эти дикари. Там уже всё было кончено…
– Да, вот мы здесь остановились. Мало нас, конечно. Но что сделаешь?
– Кругом одни трупы… Мы из кустов наблюдали. Думали, что совсем одни остались…
– Ещё же Наз…
– Наз жив?
– Он решил вернуться, посмотреть, может, кто остался живой или раненый. Жаль, что вы не встретились…
– Не встретили его. Да там больше некого искать. Напрасно он пошёл.
– Как же нашли нас?
– Несколько дней выживали, не знали куда податься. А потом набрели на следы. Человеческие и коровьи тоже. Не знали, что ваши. Долго думали, что они означают. Решили пойти по ним, посмотреть. И вот…
– Это коровьи, небось, остались. Наши всё же легче, дождём тут же смылись.
– А сейчас дошли… Смотрим, глазам не верим – дед в костёр дрова подбрасывает. А потом слушаем – и ушам не верим, Мотка вопит дурным голосом.
– Голодные, небось. Пойдёмте, вот радость…