Адреас стоял на широком крыльце академии чуть позади ректора, разглядывая новичков. Мрачное настроение не давало покоя вот уже несколько дней. Его ужасно злило новое распоряжение короля, который разрешил в этом году обучаться простым горожанам в качестве помощников.
– Так нельзя! – выплескивал он свое негодование на голову Суверу, однокурснику и другу.
– Забудь! – смеялся приятель и весело осматривался.
Любая ситуация его развлекала, Адреас знал: несмотря на внешнюю беззаботность, Сувер обладал острым на выдумки умом и наверняка уже обдумывал, как сделать, чтобы новичков и плебеев в их услужении поставить на место.
– Ладно, я еще понимаю, – возмущался Адреас, когда берут в обучение мужчин, но бабы среди ученых магов – это уже перебор.
– Ты о барышне Клементине? – поинтересовался Сувер и подмигнул. – Красавица!
Адреас сердито отвернулся, чтобы случайно не встретиться взглядом с девушкой. Вот уже несколько месяцев она занозой сидела в сердце, не приближала к себе, что только он ни делал, и не отпускала далеко. Короче, держала на коротком поводке, как собачонку, хотя родители уже договорились о помолвке.
«И зачем пришла в академию? – злился про себя он. – Чтобы вышивать птичек, магией владеть не надо».
Но Андреас прекрасно знал, что у Клементины хороший природный дар, и она хочет его развивать. Даже сейчас от ее кожи исходило радужное сияние, в котором купались все восторженные новички. Две служанки сопровождали госпожу, а еще Адреас видел, что за ее коляской ехала повозка, набитая разнообразными сундуками, свертками и скатками ковров. Кажется, и в академии Клементина хотела устроиться с удобствами.
Андрес сразу постарался попасться ей на глаза, но барышня сделала вид, что они незнакомы. Он ревновал, наблюдая, как к ней липнут новички и старшие адепты, но ничего не мог поделать: Клементина не нарушала закон, она могла учиться лишь до замужества, и девушка пользовалась своим правом.
– Причем тут Клементина? – сердито огрызнулся он на укол приятеля. – Безродные девки – это уже перебор!
Сувер повернулся к другу, тот взмахнул рукой, показывая на толпу помощников, среди которых стояли девушки.
– Две из них – служанки Клементины, а третья, – Сувер прищурился. – Странно, кто-то из новичков прихватил служанку вместо слуги?
– Вот-вот! А девица не кажется тебе знакомой?
– Эта?
Сувер пристально разглядывал хорошенькую служанку, у которой голова вертелась во все стороны, как ветряк во время бури.
– Ну, да, эта. Где-то я ее уже видел.
– Не припомню. Да и с каких пор ты стал обращать внимание на нищенок?
Ректор бросил на болтунов суровый взгляд, Адреас ощутил покалывание в груди: так Верховный маг выражал обычно свое недовольство, и слегка наклонил голову.
Закончив вступительную речь, ректор объявил начало первого экзамена. Андрес и Сувер торжественно повесили свиток с высказыванием известного древнего мыслителя. Мало кто знал, что это всго лишь часть фразы, остальное додумать должны были новички. И насколько точно они попадут в слова, будет зависеть их результат.
Господам, желающим сдать экзамен, вынесли и маленькие столики, которые установили прямо на площади. Наконец наступила тишина.
– Ну, хотя бы высказывание подобрали сложное, – шепнул Сувер.
– Да, первые две вещи могут сразу узнать, зато третья останется загадкой, – усмехнулся Адреас.
Он опять смотрел на служанку, которая, наклонив, как сорока, голову, разглядывала лист с высказыванием. Чем-то тревожила его эта нищенка, при одном взгляде на нее внутри рождался огонь.
«Неужели еще и думать умеет?» – всплыла мысль.
Но девчонка ничего не записывала, хотя держала в руках чернильный набор и бумагу, и Адреас потерял к ней интерес. Солнце стояло высоко, приятный ветерок, дувший с утра, стих, жар летнего дня набросился на присутствовавших с размахом.
Ректор и преподаватели скрылись в тень под навес, но старшекурсники не могли это себе позволить, так как наблюдали за чистотой испытания, а президент и его помощник – за ними.
– Смотри, – Сувер дернул Адреаса за рукав. – Кажется этому юнцу плохо.
Он показал на третий ряд, где один новичок держался за голову.
– Нет, просто ничего не знает, вот и отчаялся, – отмахнулся президент и посмотрел на стрелку солнечных часов, которая приближалась к намеченному часу. – Времени осталось мало.
– Ах! – вдруг раздался дружный крик, Адреас вздрогнул.
Юнец взмахнул руками и упал на плиты площади. Началась суматоха, новички мигом забыли об экзамене.
– Не трогайте его! – крикнул Сувер и сорвался с места.
Адреас опередил друга, сразу включив магию, – миг, и он уже был рядом с мальчишкой. Такие ситуации случались на каждом испытании. Обмороки, разлитые чернила, сломанные принадлежности для письма, внезапные приступы болей живота – новички и их родители шли на разные хитрости, чтобы облегчить поступление в академию. Пока одному плохо, другой получает возможность списать.
– Смотрите за новичками! – приказал президент старшекурсникам и, наклонившись к больному, спросил: Что с тобой? Как зовут?
– А-азат, – прохрипел тот и добавил: – Кочеабил Тенган младший.
– Сын первого министра? – уточнил Адреас.
– Д-да. Мне плохо, помогите. Пилюля…
Если бы это был обычный дворянин, президент даже не дернулся бы, но с сыном высшего чиновника нужно было быть осторожным.
– Где твоя пилюля?
– У помощницы. Там, – Азат хотел указать рукой, но тут же уронил ее.
Адреас поднял голову. Девчонка, стоявшая в толпе слуг подпрыгивала от нетерпения на месте.
– Ты, – крикнул Адреас. – Живо сюда.
Она не стала ждать второго приглашения, сразу побежала к господам.
– Слушаю, господин президент, – выпалила она на одном дыхании. – Ох, господин Азат! Что с вами?
– Пилюлю… плохо…
Президент подозрительно покосился на помощницу новичка. Она сейчас была очень близко, голова к голове, лицо к лицу. Две пары глаз, черная и прозрачно-бирюзовая, сцепились в смертельной дуэли. Андреас видел свое злое отражение в зрачках девчонки, она же смотрела открыто, нисколько не смущаясь и не боясь, что рядом с ней высшая знать.
«Хорошенькая. Если ее приодеть да обучить манерам, будет лучше Клементины», – мелькнула неожиданная мысль и тут же исчезла, испугавшись гнева хозяина. А он уже закипал, как котел на плите кухарки. Взрывной характер иногда трудно было удержать в рамках.
– Это пилюля, – спокойно ответила девчонка, а во взгляде мелькнула смешинка.
Сердце президента почему-то пропустило один удар, он даже вздрогнул от неожиданности и посмотрел на ладонь помощницы.
Девушка развернула бумажку: в центре лежал шарик черного цвета, очень похожий на конфеты, которыми заполнены все торговые ряды. Андреас принюхался, но характерного запаха трав не уловил.
– Что это? – повторил он вопрос.
В эту минуту Азат еще больше побледнел, застонал, а потом откинулся, закатив глаза.
– Видите! – засуетилась девчонка. – Промедление грозит моему господину смертью! У него слабое здоровье. Падучая…
Адреас передернул плечами, презрительно скривился, будто испугался, что болячка перекинется на него, и молча подвинулся. Служанка просунула шарик в рот юнца, на миг закрыла его лицо ладонью. Тот замер, потом задвигал челюстями, распахнул еще недавно мутные глаза. Но сейчас в них не было ни капли тумана. Наоборот, мальчишка словно живительную силу получил, которая наполнила его кровь и взбодрила.
– Все, я готов! – весело заявил он и сел.
– К чему готов? – поинтересовался Адреас, озадаченный переменой, случившейся с новичком.
Президента отчего-то не покидало чувство, что его только что обманули, да и магия встряхивала крылышками в груди.
– Продолжить экзамен. Спасибо господин, – Азат вскочил на ноги и поклонился. – А можно моя служанка побудет немного рядом? Вдруг мне снова станет плохо.
– Нет.
– Но…
Первый удар гонга, возвещавший о близком окончании экзамена, встряхнул всех новичков. Они мгновенно вернулись к письменным принадлежностям и бумаге. Адреас и Сувер пошли по рядам, заглядывая в листы. Когда развернулись и двинулись обратно, удивленно переглянулись: Азат быстро водил пером по бумаге, словно на него снизошло озарение.
– Сувер, мне кажется, или обморок сына министра – это прием мошенника? – спросил Адреас.
– И не говори, – покачал головой друг. – Что за чудодейственное средство дала ему служанка?
Они дружно посмотрели в сторону толпы слуг, но девушку не заметили, будто она спряталась от любопытных глаз в центре.
По второму удару гонга новички отложили листы на край столов и сели смирно, чтобы старшекурсники прошлись по рядам и собрали ответы. Президент и его друг принимали работы, мельком заглядывая в написанное. Они отнесли стопку листов преподавателям и остановились поодаль. Ректор и учителя зашли в академию. На крыльце появился Джинканс и поднял руку. Тут же трубы потрясли воздух сигналом.
– Господа, вы можете расслабиться и перекусить, – крикнул распорядитель. – Слуги вас проводят.
Магия Андреса вообще разбушевалась, сверчком застрекотала внутри, не давая покоя. Он посмотрел в сторону помощников и сразу увидел служанку. Та бежала с корзинкой к господину. Девчонка притягивала взгляд, она улыбалась во весь рот и просто лучилась счастьем. Президент искоса наблюдал за ней, сам не понимая, почему.
– Я пойду к преподавателям, – встряхнувшись, словно прогнав наваждение, сказал он.
– Любопытно? – улыбнулся во весь рот Сувер.
– Нет, хочу кое-что проверить, я все же президент сообщества.
Он быстро вошел в здание, которое встретило приятной прохладой. Толстые каменные стены не пропускали ни летнюю жару, ни зимний холод. Здесь всегда была ровная атмосфера.
Лицо, покрытое липким потом, мгновенно высохло. Адреас расстегнул верхнюю пуговицу камзола и вдохнул полной грудью.
В библиотеке, где шла проверка работ, было шумно. Старший преподаватель, маг Католей тряс листом бумаги. Его глаза возбужденно блестели, рот улыбался.
– Это талант! – потрясал он поднятым к потолку пальцем. – Так точно еще ни один новичок не отвечал на вопрос задания.
– Не торопитесь, мой друг, с выводами, – успокаивал его ректор. – А вдруг новичок знал ответ!
– Что случилось, Нат? – спросил Адреас у молодого учителя бытовой магии, вчерашнего адепта.
– Есть хороший новичок.
– Неужели? И кто он? – подозрение вновь проснулось в душе.
– Представляешь, это тот паренек, который упал в обморок.
– Но… когда он успел? – Адреас сжал рукоятку кинжала, висевшего на поясе. – До обморока перед ним лежал чистый лист бумаги, я сам видел.
– Для настоящего дара время не нужно, Адреас. То же самое было и с тобой. Помнишь?
Да, он прекрасно помнил, как решил задание по философии между первым и вторым ударом гонга, извещавших об окончании экзамена. А все время, отведенное на работу, разглядывал соперников, в голове не было ни единой мысли. А потом раз – и укол в сердце.
Но такой же укол он чувствовал и сейчас. Обостренное даром чутье ему подсказывало, что с ответом Азата не все чисто.
– Ваше Священство, – он поднял руку. – А другие работы вы уже проверили? Задание все же было не слишком сложным.
– Да, согласен, – ректор бросил на него пристальный взгляд из-под седых бровей. – Но этот ответ – наиболее точный. Суди сам. Нужно было найти три вещи, которые невозможно вернуть. Первые две вещи нашли многие, это…
– Слово и время, – продолжил Адреас.
– Да, именно так. Но вот третью вещь – возможности – обнаружило немного новичков.
– А советы?
– Вот тут дело обстоит хуже, но неплохие попытки есть. И только один Азат Кочеабил Тенган младший дал полный ответ в точном соответствии с высказыванием мыслителя. Хвала и честь его отцу! Хорошего воспитал сына.
– Можно мне посмотреть? – Адреас протянул руку.
Он все еще не верил, что из шести десятков человек только один полностью справился с заданием.
– Прошу.
Ректор подал ему экзаменационный лист. Кривым почерком с пятнами чернил и бесконечными зачеркиваниями на бумаге было написано: «Вещи – время, слово, возможность. Советы: не теряй попусту времени, выбирай правильные слова, не упускай возможности, которые дает тебе жизнь».
Адреас кинул лист на стол и бросился к выходу…