Слова Сувера об уборщиках ударили Адреаса по голове почище молота. Когда наступает их время, академия замирает. Эти твари не различают, кто пред ними: животное, человек или мусор. Они все сметают на своем пути, перемалывают сильными челюстями и растворяют в слюнной жидкости. За час работы уборщики вычищают всю академию до блеска.
– Надо предупредить девчонку! – всполошился президент.
Он дернулся к выходу, но Сувер удержал его за рукав.
– Да ладно тебе. Остынь! Ту да ей и дорога. Разом избавимся от головной боли.
– Нет, я так не могу! Это слишком мерзко.
– И что? Ты же не хотел учиться вместе со слугами. Чего вдруг изменил мнение?
– Ничего я не изменил, – отвернулся Адреас: все же Сувер очень проницательный говнюк, всегда видит его насквозь. – Его Священство и без того на нас злится, придется отчитываться о лабораторной шутке.
– Жаль, что она не получилась, – вздохнул Сувер. – Надо и сюда уборщиков позвать.
– Сами уберем. Их нельзя, они уничтожат все ингредиенты.
– Тоже верно.
Сувер крутанул пальцами, и все банки, мешочки, ящички начали разлетаться по своим местам. Адреас занимался горшками с зельем. На них нельзя было направлять магию, иначе можно самим испытать на себе расширение и застрять до утра в лаборатории.
Он просто согрел воду, свалил горшки в один большой чан. Пока занимался делом, поглядывал на дверь, а в голове крутилась одна мысль: «Вилли не успеет. Точно не успеет!»
Наконец он не выдержал: выскочил в коридор и позвал слуг.
– Ты чего? – посмотрел на него Сувер. Он уже закончил свою работу и любовался полками, уставленными ровными рядами.
– Я так не могу.
Адреас сорвался с места и выбежал на крыльцо академии. Уборщиков направляли таким образом, чтобы они убирали двор, площадь и отхожие места, но не прикасались к зданиям. Президент знал, что они никогда не поднимутся по ступеням крыльца, поэтому смело бежал по галерее, опоясывающей академию, пока не заметил Вилли.
Девушка стояла на единственном свободном пятачке, прижав руки к груди, и не двигалась. Адреас стрелой слетел с крыльца, перепрыгивая уборщиков, которые еще не успели уплотниться, домчался до Вилли и подхватил ее на плечо. Девчонка была так перепугана, что даже не сопротивлялась.
– Ты как, жива? – спросил ее Адреас, когда она оказались внутри академии.
Он поставил ее на пол, немного запыхался от спешки, поэтому дышал тяжело, сердце ухало в груди, словно ночной филин.
– П-почти, – трясущимися губами ответила Вилли. – Что это было?
– Уборщики. Они очень опасны.
– Но как ректор допускает такое?
– Все в академии знаю, что от часа Петуха до часа Быка во дворе академии работают уборщики, – пожал плечами Адреас. – Никто не выходит из общежитий и домов.
– А-а-а, – протянула Вилли. – Почему же новичкам ничего не сказали?
– Ректор в своей приветственной речи упомянул об этом.
Вилли замолчала. Она стояла близко, хрупкая, растерянная, с растрепанными вьющимися волосами, выбившимися из-под чепца. Почему-то захотелось заправить длинный локон, президент уже протянул руку, но она повисла в воздухе.
«Спятил? – появилась в голове мысль. – Ту еще приласкай нищую йоши».
Он рассердился на себя, на проявленную слабость, отошел на несколько шагов, испытывая неловкость. С этой девчонкой он сам не свой, словно она околдовала его огромными глазищами, смелостью и отвагой.
«Это ее сила. Надо с ней что-то делать, иначе…»
– Воркуете, голубки? – спросил Сувер.
Он подкрался так незаметно, что Адреас не знал, сколько времени друг наблюдает за ним.
– Ты о чем? – нахмурился он. – Я только что спас невинную душу и заслужил прощение у ректора.
– Ну-ну.
– Нам же это на руку. Или нет? – он повернулся к Вилли и приказал: – Жди часа Быка, потом ступай в общежитие.
Больше разговаривать не стал, пошел по коридору в сторону кабинета ректора.
– Ты куда? – крикнул Сувер.
Адреас вернулся. Схватил друга за локоть и потащил за собой. На Вилли старался не смотреть, боялся, что желание защитить ее вспыхнет с новой силой, и тогда он станет целью для шуточек Сувера.
Он постучал в кабинет ректора, тот ответил не сразу.
– Злится? – предположил Сувер.
Адреас сразу вспомнил недавнее посещение кабинета, и у него засосало под ложечкой. Верховный маг долго терпеть не будет, еще один промах, и он, Адреас, лишится титула президента. А это позор для него и темное пятно на чести влиятельной семьи. Его брак с Клементиной, которая сегодня показала себя с неожиданной стороны, помашет, как рыбка, хвостиком и уплывет в неведомые дали.
– Войдите! – наконец получили друзья ответ и открыли дверь.
– Я долго еще буду ждать отчета? – свирепо нахмурил брови ректор, а рукописи закружились над головой.
Адреас покосился на мебель, которая, к его радости, пока стояла на месте.
– Простите, Ваше Священство, непредвиденная ситуация возникла.
– Какая?
Адреас быстро, путаясь в словах, рассказал об уборщиках и о невинной деве, спасенной им, президентом академии.
– Как это, молодые люди, в вашем стиле! – воскликнул старик. – Сначала создать трудности, чтобы потом с ними разбираться. Где эта дева?
– Стоит в коридоре, ждет, когда пробьет час Быка.
– Адреас, я поручаю тебе опеку над этой девушкой.
– Но, господин ректор…
– Ничего не знаю! Проводи ее до общежития. Те, кто столкнулся с уборщиками, еще долго оглядываться будут.
Адреас вышел из кабинета, кипя, как котел над огнем.
– Что, попался? – усмехнулся Сувер. – Хитрый старикашка!
– Хитрющий, как лис! – поддакнул Адреас.
– Теперь, если что-то случится с девчонкой, тебя винить будет.
– А тебе и весело!
– Ну, не я же придумал шутку с зельем.
Адреас покосился на него, но промолчал. Не нравилось ему, как Сувер ведет себя в последнее время, он словно наслаждается промахами приятеля. Час Быка прозвучал вовремя и переключил мысли президента. Вилли все еще стояла посередине коридора. Ее лицо выражало растерянность. Она напряженно прислушивалась к звукам извне.
– Пошли, мы проводим тебя до общежития, – сказал Адреас. – Не бойся, уборщики уже исчезли.
– А я и не боюсь, сама дойду.
– Уверена? За уборщиками пойдут другие магические существа.
– Ой!
– Шагай давай, трусиха! – проворчал президент и вышел на крыльцо.
Вилли несмело шагнула за ним.