Когда я проснулась, солнце уже клонилось к закату. С одной стороны, я ждала этого вечера, так как любила принимать участие в гонках, а у нас они проходили практически каждый вечер, не считая, когда была дождливая погода. С другой стороны, я не хотела сегодня ужинать за одним столом со своим сводным братом, которого я успела возненавидеть всего за сутки. Да, он был красавчиком с дерзкой улыбкой и пронзительным взглядом, но его эгоизм и высокомерие перекрывали все вышеперечисленные качества.
В нашем с папой доме он с первых секунд стал вести себя по-хозяйски, хотя насколько я знаю, у его покойного отца в нашем городе тоже остался большой дом, ведь Старцев-старший владел сетью гостиниц в городе и оставил своей вдове и сыну добротное наследство, но почему-то Матвей решил раздражать меня именно в моём доме. Почему бы ему не переехать к себе? Надо бы поговорить об этом с отцом. Я не выдержу, если Старцев будет продолжать распускать свои похотливые руки в мою сторону.
К ужину я решила спуститься уже переодетой в мотоциклетный костюм, так как не собиралась долго задерживаться на трапезе. Я лишь из хорошего отношения к Татьяне Владимировне согласилась на этот ужин. В кожаных красных штанах и белой футболке, держа кожаную куртку подмышкой, я спустилась в гостиную и тут же обомлела: Матвей помогал матери накрыть на стол. Но не это меня шокировало, а именно то, что на нём была надета выглаженная белая рубашка с дорогущими запонками и стильные тёмно-синие брюки. От него буквально разило дорогущим древесно-фруктовым парфюмом, и я рядом с братцем я почувствовала себя неряхой. Могла поклясться, что меня перекосило, когда я поймала на себе насмешливый взгляд Матвея.
– Классно выглядишь, сестрёнка! – с издёвкой подметил он. – Долго выбирала наряд?
– Заткнись, – прошипела я.
– Ты вообще знаешь, что такое юбка? Это такой элемент одежды, который носят девочки, – продолжал он насмехаться надо мной.
– Я вижу, что ты хорошо осведомлён насчёт женского гардероба. Нравится носить юбки?
– Скорее нравится под них заглядывать.
– Я и не сомневалась, – брезгливо фыркнула.
Вот за что мне достался такой родственник? Где я так нагрешила, что Бог решил наградить меня братом-извращенцем? Этот выскочка появился на гонках, опередил меня, растоптав меня перед друзьями, затем заявился в мой дом, пытался приставать ко мне, а теперь ещё и на ужине выглядит хорошим мальчиком, в то время, как я предстала перед мачехой не в очень хорошем свете.
– Риточка, а ты чего в таком виде? – Татьяна Владимировна замерла с подносом в руках, взирая на меня, и я устало закатила глаза.
– Я недолго буду на ужине. Планировала покататься по городу.
– Покататься по городу? – усмехнулся Матвей. – Ну-ну. – Я показала ему язык, чтобы мачеха этого не увидела.
– Мить, ты же тоже мотоциклист, – вдруг осенило Татьяну Владимировну. – А что, если вам с Ритой покататься вместе? И Илья будет спокоен, а то он каждый раз переживает, когда его дочь уезжает на этом сомнительном транспорте.
– Вообще-то, этот сомнительный транспорт он подарил мне сам, – не стала я молчать.
– Да, но он не думал, что ты так часто будешь его использовать. Всё-таки это опасно.
– Ты ещё не представляешь, насколько опасно, мам, – не сводя с меня выразительного взгляда, произнёс Матвей, и я готова была придушить его, если он сейчас расскажет, что я принимаю участие в гонках.
– Что ты имеешь ввиду? – тут же среагировала мачеха.
– Да ничего, мам. Просто согласился с тобой и Ильёй Сергеевичем. Кстати, где он?
– Будет с минуты на минуту. Стол накрыт, прошу занять свои места.
В этот момент входная дверь хлопнула, и в гостиной появился мой отец с двумя букетами цветов. Он часто радовал нас с Татьяной Владимировной цветами и подарками, отчего мачеха просто таяла.
– Всем доброго вечера! – папа протянул нам цветы и пожал руку Матвею. – Ну, наконец-то, мы с тобой познакомились. Илья Сергеевич.
– Матвей, – мой братец улыбнулся во все тридцать два – явно решил произвести впечатление на моего отца с первых секунд.
– Я рад, что наша семья, наконец, объединилась. Матвей, чувствуй себя, как дома, ничего не стесняйся.
– Спасибо. Я уже. Освоился.
– Хорошо, очень хорошо!
Я недовольно пропыхтела. Освоился он действительно быстро. Не удивлюсь, что такими темпами скоро я стану чувствовать себя гостьей в этом доме, а не он.
– Милая, а почему ты в таком виде? – обратился ко мне отец.
– Я просто решила после ужина прокатиться по городу.
У отца тут же сменилось настроение. Он нахмурился и устало вздохнул:
– Может быть, ты хотя бы сегодня проведёшь вечер с семьей?
– Пап…
– Рита. Ты слишком увлеклась своим мотоциклом. Я уже жалею, что купил его тебе.
– Но почему? – возмутилась я, испугавшись, что отец может запретить мне ездить на мото.
– Потому что, Рита! – он стал злиться. – Пока ты рассекаешь по городу, я места себе не нахожу, всё гадаю, вернётся ли моя дочь целой и невредимой и вернётся ли вообще?
– Пап, что ты такое говоришь?!
– То и говорю, что это опасно!
– Да с чего ты это взял?
– С того, что почти каждый день в новостях я читаю, как эти мотоциклисты разбиваются на каждом шагу! Ты хочешь для себя такой же участи?
– Ты невыносим! – я встала из-за стола.
– Ты куда? – отец схватил меня за руку.
– Проветрить голову. А то ты несёшь всякую чушь, от которой у меня началась мигрень.
– Значит так, – строго произнёс отец, и по моей коже пробежал холодок, так как я знала, что после этих слов не последует ничего хорошего.
– Я запрещаю тебе садиться за руль мотоцикла!
– Папа, ты не можешь мне этого запретить!
– Илюша, успокойся! – попыталась вмешаться Татьяна Владимировна, но отец был настроен серьёзно. – У нас семейный ужин, и я не хочу, чтобы он начинался с разборок и скандалов.
– Семейный ужин, на который твой сын пришёл в брюках и рубашке, а моя дочь – в своём кожаном костюме, который, как мне кажется, она не снимает даже, когда принимает душ.
– Не говори ерунды, Илюш. Какая разница, кто во что одет? Мы сейчас все вместе поужинаем, а потом пусть дети занимаются, чем захотят.
– Тань, я сказал своё слово. Рита больше не сядет за руль этого транспортного средства.
– Илья Сергеевич, – вдруг вмешался Матвей. – Вы меня, конечно, извините, но не перегибайте палку. Вы, возможно, уже знаете, что я тоже мотоциклист.
– Знаю, – папа устало опустился на стул, а я продолжала смотреть на него со слезами на глазах. – И что вы оба нашли в этих своих мотоциклах?
– Илья Сергеевич, – улыбнулся Матвей. – Вам не понять, пока сами не попробуете.
– Ой, нет. Пробовать я точно не хочу.
– Тогда не запрещайте Маргарите кататься. Я обещаю, что прослежу, чтобы с ней всё было в порядке.
Мои глаза чуть из орбит не вывалились: этот придурок действительно решил за меня заступиться? И зачем ему это надо? Матвей бегло на меня посмотрел и продолжил:
– Мы будем кататься вместе, я за Ритой присмотрю, заодно поближе познакомлюсь со своей новоиспечённой сестрой.
– Ну я даже не знаю, – отец начал сдаваться.
– Илья Сергеевич, я вам обещаю, что с Маргаритой всё будет хорошо.
– Ну, хорошо, Матвей. Доверюсь тебе.
– Доверишься ему? – я не поверила своим ушам. Мне папа не сильно доверяет, а этого видит в первый раз, и уже решил ему поверить на слово.
– А что здесь такого, Рита? – невозмутимо ответил отец. – Этот молодой человек всем своим внешним видом внушает доверие и уважение, а вот ты… – он с презрением осмотрел мой костюм. – Ты вот не совсем уважительно отнеслась к семейному ужину.
Я поняла, что не права. Несмотря на то, что Матвей – та ещё заноза в заднице, всё же он более ответственно подошёл к своему внешнему виду, а я, если честно, отнеслась к этому ветрено.
– Прости, пап, – я покорно склонила голову. – Хочешь, я пойду переоденусь?
– Не нужно. Я голодный, как собака, а мне придётся ещё и ждать, когда моя дочь соизволит надеть на себя платье. Садись. Но впредь будь, пожалуйста, внимательнее к своему внешнему виду.
Казалось, что во время ужина только я сидела с кислой миной. У родителей с Матвеем складывался интересный разговор, а мне было стыдно вставить даже слово – такой униженной я себя чувствовала. Братца я возненавидела ещё больше. Такой идеальный перед родителями и такой козёл по жизни. Умеет же он быть очаровательным, когда того требуют обстоятельства. Как только ужин закончился, я быстро встала из-за стола и направилась к выходу.
– Ты куда? – остановил меня отец.
– Кататься, – невозмутимо ответила я.
– Одну я тебя не отпускаю, только с Матвеем.
Я перевела взгляд на брата, а тот, поняв, что сейчас всё зависит от него, стал медленнее жевать и нарочито продолжил разговор с родителями. Больше всего мне сейчас хотелось плюнуть на всё и уехать, но тогда я действительно могла лишиться того, чем жила весть этот год, поэтому стала терпеливо ждать, пока Матвей насладится очередной победой надо мной. Ну что ж. Ты занял братец. Два-ноль в твою пользу, но матч ещё только начался, и у меня ещё достаточно времени, чтобы сравнять счёт и вырвать победу.