В глубоком трансе Бьёрн медленно двинулся к двери дома по дорожке из каменных плит. Что-то чернело в окне, притягивало его внимание.
– Вы у самой двери, достаете ключ и вставляете его в замок, – сказал Эрик.
Бьёрн осторожно нажал на ручку, но дверь не подалась. Он надавил сильнее; дверь наконец приоткрылась, зашуршав, словно что-то отклеилось.
Эрик заметил капли пота на лбу у Бьёрна и усыпляющим голосом повторил, что бояться нечего.
Бьёрн попытался открыть глаза и что-то забормотал. Эрик склонился над ним, чувствуя, как Бьёрн дышит ему в ухо.
– Порог… странный…
– Да, этот порог может быть странным, – успокаивающе сказал Эрик. – Но, когда вы перешагнете его, все в доме будет так, как в ту пятницу.
– Нет, нет, – прошептал Керн и покачал головой. Его лицо блестело от пота, подбородок дрожал.
Эрик понял: чтобы Бьёрн смог войти, его надо погрузить в более глубокий гипноз.
– Слушайте только мой голос, – заговорил он. – Сейчас вы расслабитесь еще больше, тревожиться не о чем… Погружайтесь, пока я буду считать: четыре… вы погружаетесь, три… успокаиваетесь, два… один, теперь вы полностью расслабились и видите, что порог не преграждает вам путь…
Лицо Бьёрна расслабилось, губа отвисла, в уголке рта заблестела слюна; он погрузился в транс глубже, чем рассчитывал Эрик.
– Если вы готовы, то можете… переступить порог.
Бьёрн не хотел, он думал, что не хотел, но все же шагнул в прихожую. Взгляд скользнул по коридору до самой кухни. Все как обычно, рекламная листовка из «Баухауса» на коврике, на полках галошницы слишком тесно стоит обувь, зонтик, как всегда, упал; ключи, звякнув, легли на столик.
– Все как обычно, – прошептал он. – Точно как…
Бьёрн замолчал, уловив краем глаза странное колыхание. Он не осмеливался перевести туда взгляд, а смотрел прямо перед собой, и что-то двигалось на границе поля зрения.
– Немного странно… сбоку… я…
– Что вы сказали?
– Что-то двигается сбоку от…
– Да, но не обращайте на это внимания, – сказал Эрик. – Смотрите прямо перед собой и продолжайте…
Бьёрн пошел через прихожую, но его взгляд невольно притягивала одежда, висевшая в передней. Одежда медленно шевелилась в темноте, словно откуда-то дуло. Рукава плаща Сусанны поднялись и опали на сквозняке.
– Смотрите вперед, – напомнил Эрик.
Пострадавший переживает психическую травму как хаос в воспоминаниях, которые давят со всех сторон и беспорядочно толкутся в памяти.
Эрик мог лишь попытаться провести Бьёрна через комнаты и помочь осознать главное – то, что он никак не мог препятствовать убийству жены.
– Я возле кухни, – прошептал Бьёрн.
– Зайдите, – сказал Эрик.
Возле подвальной двери сложены газеты, предназначенные для макулатуры. Бьёрн осторожно шагнул вперед, не глядя в сторону, но все же увидел, как что-то поблескивает в кухонном ящике, а когда остановился, услышал скрежет.
– Ящик открыт, – пробормотал он.
– Какой ящик?
Бьёрн знал, что это кухонный ящик с ножами, и знал… Он сам открыл его: спустя несколько часов он мыл большой нож.
– О Боже… я не могу, я…
– Бояться нечего, вы в безопасности. Я буду с вами, пока идете дальше.
– Я прохожу мимо двери подвала и направляюсь в комнату, где телевизор… Сусанна, наверное, уже легла…
Тихо, экран телевизора темен, но что-то не так; мебель стоит странно, словно великан поднял и слегка встряхнул дом.
– Санна? – прошептал Бьёрн.
Он протянул руку и щелкнул выключателем. Свет не загорелся, но по окнам, выходящим в сад, пробежали всполохи. Бьёрну почудилось, что за ним наблюдают, и ему захотелось немедленно задернуть шторы.
– Господи, господи, – всхлипнул он вдруг, и его лицо задрожало.
Эрик понял, что Бьёрн достиг ключевого воспоминания, травматической ситуации, но пока никак не описывал ее, держал воспоминание в себе.
Бьёрн подошел ближе, увидел самого себя в черном окне, увидел, как шевелятся под ветром кусты – там, за отражениями.
Он тяжело задышал, хотя находился в глубоком гипнозе, тело его напряглось, спина выгнулась.
– Что происходит? – спросил Эрик.
Бьёрн остановился. Какой-то человек с темно-серым лицом смотрел на него в окно, совсем близко. Бьёрн попятился, чувствуя, как тяжело бьется сердце. Ветка розового куста закачалась, стукнула по оконному скату. Бьёрн понял, что серое лицо – не на улице. Кто-то сидит на полу под окном. Они видят друг друга в отражениях.
Чей-то спокойный голос повторял, что бояться нечего.
Бьёрн сделал шаг в сторону и понял, что это Сусанна. Это она сидит на полу под окном.
– Санна? – тихо позвал он, чтобы не напугать ее.
Он видел ее плечо, прядь волос. Жена сидела, привалившись к креслу и глядя в окно. Бьёрн, поколебавшись, подошел ближе и почувствовал, что пол под ногами мокрый.
– Она сидит, – пробормотал он.
– Сидит?
Бьёрн подошел к креслу у окна, и тут зажглась лампа на потолке, комната наполнилась светом. Бьёрн помнил, что нажимал на выключатель, но все-таки испугался, когда яркий свет залил комнату.
Везде была кровь.
Он наступил в кровь, кровь забрызгала телевизор, диван и стены, кровь липкими мазками тянулась по полу и затекала под мебель.
Она сидела на полу в темно-красной луже. Женщина в кимоно Санны. В кровавую лужу, растекшуюся вокруг нее, нападала пыль.
Эрик увидел, как напряглось лицо Бьёрна, как побелели его губы и кончик носа. Как только Керн осознает, что женщина – его жена, Эрик сразу выведет его из гипноза.
– Кого вы видите? – спросил он.
– Нет… нет, – прошептал Бьёрн.
– Вы узнаёте ее.
– Сусанна, – медленно выговорил Бьёрн и открыл глаза.
– Теперь можете отступить назад. Я скоро разбужу вас, и…
– Здесь столько крови, Боже, я не хочу… Ее лицо – оно изуродовано, она сидит неподвижно…
– Бьёрн, слушайте мой голос, я буду считать от…
– Она сидит, прижав руку к уху, и кровь капает с локтя, – задыхаясь, проговорил Бьёрн.
Адреналин в несколько секунд наполнил кровеносную систему; Эрик оледенел, волоски на шее и руках вздыбились. С тяжело бьющимся сердцем он взглянул на закрытую дверь отделения интенсивной терапии, услышал, как со скрежетом провезли по коридору каталку.
– Посмотрите на свои собственные руки. – Эрик старался, чтобы голос звучал уверенно. – Вы смотрите на свои руки и дышите медленно. С каждым выдохом вы становитесь спокойнее…
– Я не хочу, – прошептал Бьёрн.
Эрик чувствовал, что давит на Бьёрна, но ему надо было знать, в каком положении сидела женщина, когда Бьёрн обнаружил ее.
– Прежде чем я разбужу вас, мы опустимся еще глубже. – Он сглотнул. – Под домом, где вы живете, есть еще один – такой же, как все… но только там, внизу, вы можете увидеть Сусанну отчетливо. Три, два, один, и вот вы там… Она сидит на полу в луже крови, а вы смотрите на нее без страха.
– Лица почти нет, одна кровь, – расслабленно проговорил Бьёрн. – А ее рука прижата к уху…
– Продолжайте. – Эрик снова взглянул на дверь.
– Рука обкручена… поясом ее кимоно.
– Бьёрн, сейчас я подниму вас… в верхний дом, там у вас останется только знание о том, что Сусанна мертва и что вы не могли сделать ничего, чтобы спасти ее… Только это знание вы возьмете с собой, когда я разбужу вас, все остальное останется здесь.