Свет был тусклым, едва пробивающимся сквозь деревья, едва солнечным, едва июньским. Арво до сих пор его помнил, как помнил весь тот день, отпечатавшийся в его душе, несмотря на то что прошло уже несколько месяцев.
Он шёл, никого не трогая, переключая радиостанции на телефоне в кармане, поправляя наушники-вкладыши, размышляя о своём. Вокруг не было ни души. Казалось, утренний дождь, до сих пор то и дело моросивший, изгнал всех лесных посетителей. Шаги Саара были широкими и уверенными. Ровно до тех пор, пока он не увидел кое-что необычное. Что-то, чего вроде бы на пути ему попасться не должно было. Замедлив шаг, Арво машинально снял наушники и, скомкав их, запихнул в карман. Присмотрелся к тому, что привлекло его внимание. Подошёл поближе, чтобы лучше видеть. Но видел он и так хорошо.
Он видел её зелёное пальто, испачканное грязью. Видел её влажные светлые волосы. Видел – и думал: «Нет, это не оно». Не может быть. Не то, на что это похоже. Девчонка просто напилась с утра пораньше, поскользнулась на мокрой листве и бухнулась навзничь, да так и не нашла в себе сил подняться. Просто безобидная девчонка, которую нужно растолкать и помочь встать, а ещё лучше – отправить домой. Совсем ведь молоденькая. Хотя откуда ему знать? Со спины точно и не скажешь, но фигурка хрупкая. И чересчур неподвижная. Арво гнал от себя единственную верную мысль, не хотел с ней соглашаться, даже когда понял, что девчонка не дышит, даже когда, обойдя её кругом, разглядел кровавый подтёк у неё на голове. Желание кого-то расталкивать или переворачивать исчезло моментально, когда Арво увидел на мокрой от утреннего дождя листве белые следы с крупинками, словно на неё выплеснули растворённый в воде стиральный порошок. Так когда-то делала его бабка в деревне. Выплёскивала из тазика на грядки мыльную воду. Белые следы, которые смешивались с чем-то красно-розовым. Подозрительным пятном, расползающимся под головой девчонки.
Теперь, когда Арво увидел более чем достаточно, ему хотелось только одного: убраться отсюда как можно дальше, причём немедленно. Не впутываться. Не соприкасаться с этим. Он не имеет к этому отношения. Кто-нибудь ещё её найдёт и позвонит в полицию. Чёрт возьми, он понятия не имел, что здесь произошло, и ввязываться в это ему совершенно ни к чему. Саар отвернулся и посмотрел на деревья. Деревьев он не увидел. Только зелёное пальто, светлые волосы и розово-белые следы с крупинками порошка. Когда он закрыл глаза, ничего не изменилось.
Чёрт возьми, у него просто нет выбора. Он не может бросить её и уйти, сделав вид, что ничего не произошло.
И к тому же (как бы потом Арво ни отказывался признаваться в этом даже себе) его сайт давно требовал обновлений. Он знал, что такое точно его оживит. Но о том, что перед ним Анника Хольм, он ещё не знал. Как не знал и того, что совсем скоро его жизнь превратится в вереницу подозрений и допросов. Не знал, что в его жизни началась глава по имени Абсорбент.
Не имело значения, что он делал тогда в лесу Нымме. После того, как Арво увидел Аннику, уткнувшуюся лицом в сырую землю, усыпанную сосновыми иголками, уже не имело. Всё сразу стало каким-то незначительным.
Но не для всех. Что вы здесь делали? С какой целью вы отправились в Нымме? Конечно, вы имеете право на прогулку. Нет, мы ничего не имеем в виду. Так, значит, алиби у вас нет? Им никак не хотелось его отпускать. Не хотелось выбрасывать ключ, так удачно подходящий к замку и найденный так быстро. Но ключ, по случайности сам прыгнувший им в руки, после проверок оказался тем не менее неподходящим. К их большому и чересчур явному сожалению. Арво был чист. Анника погибла не от его руки.
Изрядно потрепав Саару нервы, полиция в итоге оставила его в покое. Но Арво, замудохавшийся по полной, полицию оставлять в покое не собирался. До полицейского беспредела было далеко, всё-таки они делали свою работу, но замученный Саар удержаться не смог и облёк своё недовольство (тем, что его мурыжили более бесцеремонно, чем того, на его взгляд, требовала ситуация) и возмущение (тем, что настоящего убийцу до сих пор не нашли, видимо, потратив ключевое время на него, Арво) в довольно дерзкую статью. И когда Саар поставил точку в конце последнего абзаца, он подумал, что остановиться теперь будет сложно.
Абсорбент, поставив точку в жизни Анники Хольм, подумал о том же.