Праздник Рождества Христова с непременной елкой, украшенной яркими игрушками, гирляндами бус и зажженными свечами, существует с давних времен. Его восторженные описания встречаются в произведениях многих русских писателей-классиков. По их рассказам, всюду участниками игр и хороводов вокруг лесной красавицы были ребятишки, глаза которых сверкали от радости и веселья.
Но такое бывало в пору дореволюционную. Существует, к счастью, и сейчас. Я же хочу напомнить о том, как проходил рождественский праздник в советское время, в начале тридцатых годов. Удивительные это были годы, поражающие и поныне нелепостью многих ситуаций и надуманных ограничений и запретов. К примеру, усилиями небезызвестного в ту пору «воинствующего безбожника» Емельяна Ярославского Рождество было громогласно объявлено пережитком «проклятого» прошлого, с ним надлежало усиленно бороться и ни в коем случае не отмечать. Соответственно, запрещалось рубить елки, «зеленого друга» человека.
Группа работников культпросвета политического отдела Петроградского укрепленного района у елки, устроенной для детей красноармейцев. Дата съемки: январь 1920 г. Место съемки: Петроград. Фотография ателье Буллы
Но кто же мог в те годы запросто отказаться от еще совсем недавних рождественских праздников, от пьянящего запаха свежей хвои? Поэтому в провинции чихали на рекомендации Емельяна, несли из лесу елочки, ставили в избах и квартирах, украшали уцелевшими с царских времен игрушками, и… веселись, душа, радуйтесь, детишки!
В крупных городах все обстояло значительно сложнее. «Елочников» преследовали, штрафовали, клеймили в стенных газетах, прорабатывали на собраниях. О членах партии и говорить нечего – на их долю выпадала основная тяжесть борьбы с «религиозными предрассудками».
Но чему отдавать предпочтение – строгим указаниям партийных органов или настойчивому гудению ребятни: «Пап! А елка у нас будет?». Ведь рождественские праздники ликвидировали не сразу, детвора успела оценить их очарование.
Обычно отеческая любовь одерживала верх над партийными канонами. И тогда для папы-коммуниста начинались сложные хлопоты. Требовалось раздобыть, привезти и поставить елку, причем так, чтобы никто не видел. Таинство сие совершалось по ночам, когда город спал.
В нашей семье это происходило так. Отец, железнодорожник, просил кого-нибудь из знакомых кондукторов товарных поездов привезти елку. Просьба выполнялась. Ближе к ночи в нашей квартире – жили мы в здании Варшавского вокзала – раздавался звонок. Рослый дядя вносил приличных размеров елку, завернутую в мешковину. Согретый поднесенной ему стопочкой, откланивался и уходил.
Тотчас начиналось главное: установка и украшение лесной гостьи. Но предварительно свершалась ответственная операция: тщательно завешивалось одеялом окно комнаты, чтобы с улицы ничего нельзя было разглядеть. Отец специально выходил, смотрел. Возвращался: «Порядок!». Теперь можно было развешивать игрушки, гирлянды, укреплять свечи. Специальных елочных, увы, не было. Электрогирлянд – тем более. В ход шли обычные стеариновые, приобретенные в керосиновой лавке. Их разрезали на куски и аккуратно обстругивали до необходимой толщины.
Сразу после Рождества елку, чтобы не «засветили» стукачи, разбирали, прямо в комнате пилили на куски и благополучно отправляли в печку.
«Игра в прятки» с партией и властями окончилась 28 декабря 1935 года. В этот счастливый для всех ребятишек день кандидат в члены Политбюро ЦК ВКП(б) П. П. Постышев выступил в «Правде» со статьей «Давайте организуем к Новому году детям хорошую елку!». Зеленая красавица была реабилитирована, Рождество, разумеется, нет…
Я вспоминаю гонения на елку без особой обиды. Нам, ребятам (пионерам!), была даже интересна атмосфера таинственности вокруг елки, те наивные ухищрения, на которые пускались наши родители ради того, чтобы доставить нам удовольствие. К тому же тогда за рождественскими праздниками не ощущалось ничего религиозного. Появление в квартире елки означало лишь приближение Нового года.
Фотография предоставлена ЦГАКФФД СПб
«Наследие» № 1 (331) опубликовано 14.01.1995 в № 9 (937) «Санкт-Петербургских ведомостей»