Одним из обязательных предметов в образовании юного дворянина было изучение магии. Герцог Эвергард, несмотря на свою занятость, лично настоял на том, чтобы его сын обучался этому искусству у одного из лучших магов королевства, который, по счастливой случайности, служил при дворе. Маг Альберих, старый, но всё ещё крепкий мужчина с проницательным взглядом и длинной седой бородой, славился своим строгим нравом и нетерпимостью к лентяям, а также своим крутым и, порой, даже скверным, характером.
Люциан без особого энтузиазма относился к урокам магии. Он не чувствовал в себе никакой склонности к этому искусству, да и сомневался, что вообще способен овладеть магией, ведь в его прошлой жизни ничего подобного не существовало. Но спорить с отцом не смел, поэтому старательно выполнял все указания наставника, заучивая заклинания и жесты, которые казались ему бессмысленными и нелепыми, понимая, что до опытных магов ему также далеко, как и до далёких звёзд в ночном небе.
Во время одного из уроков, когда маг Альберих демонстрировал ученикам несложное заклинание левитации, Люциан неожиданно почувствовал странное ощущение – будто что-то внутри него воспротивилось действию магии, словно невидимый щит возник вокруг него, отражая магическую энергию. В тот же миг небольшой камень, который Альберих заставил парить в воздухе, резко упал на пол, а сам маг пошатнулся, с удивлением и недоумением уставившись на Люциана. А после – разразился гневной тирадой, ведь не пристало сопляку-аристократу перебивать столь великого волшебника.
Эвергард, что ты себе позволяешь?! – прогремел он, сверкая глазами, отчитывая Люциана. – Как ты посмел вмешиваться в моё заклинание?! Ты хоть понимаешь, насколько это опасно?!
Я… я ничего не делал, – растерянно пробормотал Люциан, не понимая, что произошло. – Оно само как-то получилось…
Само?! – взревел Альберих, не веря своим ушам и не желая признавать свою оплошность. – Не смей мне врать! Я чувствую остаточную магию, и она исходит от тебя! Ты использовал какое-то заклинание, чтобы сорвать мой урок. Признавайся немедленно, иначе тебя ждёт суровое наказание, которое отобьёт у тебя охоту заниматься магией в принципе!
Люциан был в замешательстве, но, в то же время, и заинтригован случившимся, решив, что всё же, дар, упомянутый герцогом-отцом, реален. Он не знал, как ему это удалось, но он точно почувствовал, что каким-то образом повлиял на магию Альбериха, нейтрализовал её своим незнанием и неумением. Но как это объяснить разгневанному магу, который не желал слушать никаких оправданий? Как объяснить то, чего не понимаешь и не знаешь, как работает?
Прошу вас, учитель, поверьте мне, – взмолился Люциан. – Я не знаю, как это вышло. Я не владею никакой магией и не мог никак сорвать ваш урок, у меня попросту нет никаких способностей, никаких знаний в этой области, чтобы противостоять вам.
Альберих недоверчиво смотрел на Люциана, но в его взгляде постепенно угасал гнев и появлялось любопытство. Он был опытным магом и прекрасно чувствовал магическую энергию. Он не мог не заметить ту странную аномалию, которая произошла во время урока. И эта аномалия была связана с Люцианом. И это требовало тщательного изучения.
Хорошо, – произнёс он наконец, смягчившись, но не до конца. – Допустим, я тебе верю, что это произошло случайно. Но то, что произошло сейчас, – это не просто случайность, а нечто большее, чем обычное неумение обращаться с магией. Тебе придётся пройти проверку. Я должен выяснить, в чем дело. И выяснить, почему мои заклинания не работают, когда ты рядом.
В течение следующих нескольких дней Люциан подвергался тщательному обследованию, чем-то напоминавшем опыты, которое проводил маг Альберих, пытаясь разгадать тайну его способностей. Он заставлял Люциана медитировать, концентрироваться на своих внутренних ощущениях, пытался воздействовать на него различными заклинаниями, но всё было безрезультатно – гвардеец был невосприимчив к магии, что подтверждало его редчайший дар.
Наконец, после долгих исследований, Альберих пришёл к выводу, что Люциан обладает редчайшим даром – иммунитетом к магии и способностью её нейтрализовать. Это был уникальный случай, ведь обычно люди, невосприимчивые к магии, не могли никак на неё воздействовать. Люциан же, помимо иммунитета, мог гасить магические потоки, блокировать заклинания и даже развеивать уже наложенные чары, что делало его очень ценным рекрутом, а также невероятно опасным противником. Но для этого, как выяснилось, он должен использовать свою собственную внутреннюю энергию – ману.
Это невероятно, – бормотал Альберих, изучая результаты своих исследований. – Я никогда раньше не встречал ничего подобного. Ты – уникальный случай, мальчик мой, носитель редкого дара. Твой дар может стать великим благом или ужасным проклятием, всё зависит от того, как ты им распорядишься, что выберешь в дальнейшем.
Люциан же не испытывал восторга по поводу своего открытия, не зная, радоваться ему, или опасаться. Он понимал, что его способности могут вызвать зависть, страх и ненависть со стороны других, что он обречен быть в центре внимания, как потенциальная угроза, которую нельзя недооценивать. Но в то же время он чувствовал, что это его шанс, возможность стать кем-то большим, чем просто младшим сыном герцога, ведь его дар мог открыть перед ним двери, которые были закрыты для других. И он сможет узнать, что это за дар такой, и применить его на благо себе, и, вероятно, на благо людей.
Но есть одна проблема, – продолжал Альберих, нарушая размышления Люциана. – Чтобы использовать свой дар, тебе нужна мана, внутренняя энергия, которая есть у каждого мага, но не у тебя, по крайней мере, пока что. У тебя её очень мало, почти нет, потому что ты никогда не пользовался магией. Тебе нужно будет развивать свои запасы маны, учиться концентрировать её и направлять в нужное русло. И только тогда ты сможешь в полной мере овладеть своим даром, раскрыть свой потенциал и приручить свою особенность.
Люциан был разочарован, ведь он надеялся, что его способность сразу же сделает его могущественным, а выходит, что всё совсем наоборот. Он понимал, что ему предстоит долгий и трудный путь, что ему придётся много учиться и тренироваться, чтобы стать сильным, чтобы научиться управлять своим даром, чтобы стать тем, кем он должен стать по праву рождения.
Я готов учиться, – твёрдо сказал Люциан, смотря в глаза Альбериху. – Я хочу овладеть своим даром, чего бы это ни стоило. Я хочу стать сильным, чтобы защитить себя и своих близких, чтобы никто не смог мне угрожать или мной помыкать.
Альберих кивнул, удовлетворённый ответом своего ученика. Он видел в Люциане большой потенциал, видел в нём искру, которая могла разгореться ярким пламенем, видя его рвение и неподдельный интерес, в отличие от других учеников, которым было всё равно.
Хорошо, – сказал он. – Я помогу тебе. Но предупреждаю – путь будет не лёгким, а порой и очень опасным, полным разочарований, неудач и испытаний, Ведь твой дар – это не только великая сила, но и большая ответственность, большое испытание для тебя, с которой тебе придётся жить. Ты готов к этому? Готов пойти на жертвы?
Готов, – без колебаний ответил Люциан.
Так начался новый этап в жизни Люциана, этап обучения и испытаний. Он ещё не знал, какие трудности ждут его впереди, не знал, что ему придётся пройти через множество битв и потерь, что ему придётся бороться не только с внешними врагами, но и с самим собой. Но он был полон решимости овладеть своим даром и стать сильным, чтобы защитить тех, кто ему дорог, и занять достойное место в этом мире, который стал для него вторым домом, который принял его и дал ему второй шанс, который Люциан не собирался упускать.