– Тварь! – громкий крик чуть не оглушил. Я, Оливия и Розамунда замерли, шокированно глядя, как Её Высочество, вставшая не с той ноги, замахнулась на камеристку, которая случайно пролила воду из графина на пол.
За криком последовала звонкая пощёчина. Голова бедной служанки от силы удара качнулась назад, после чего она, явно ослабев от страха, рухнула на колени и тихо взмолилась, прося прощения и пощады.
Её Высочество, будто в отместку за вчерашнее затишье, взяла быка за рога буквально с первых секунд своего пробуждения.
А это всего лишь второй день моей службы подле мелкой стервы. Вчера, после того как я чуть повлияла на её настроение, день и ночь прошли более-менее сносно. И то, когда натягивала туфли на королевскую ножку, осторожничала, поскольку целительское свечение было видно невооружённым глазом. Но сегодня я ещё не успела коснуться вздорной девчонки, и она, проснувшись в дичайшем раздражении, орала направо и налево, срываясь на противный визг: всё ей было не так, всё её выводило из себя, даже солнце светило слишком ярко, на её венценосный вкус.
Если бы меня и Шарлотту оставили наедине, я могла бы вырубить её на полдня – здоровый сон ещё никому не мешал. Но подле принцессы всегда находилась либо Розамунда, либо Оливия. Буду искать лазейки, авось удобный случай подвернётся.
А ещё… Если слишком часто воздействовать на Её Высочество, велик шанс вызвать ненужные вопросы среди окружающих. Люди, пусть и живущие в эти тёмные времена, далеко не дураки, изменения в поведении дочери короля могут связать с моим появлением. Нагрянет тот, кто станет рыть носом землю, и, скорее всего, это будет священник с даром. Я уверена, что среди церковников хватает колдунов. Потому я должна быть максимально осторожна и в действиях, и в словах. Мне придётся прогнуться, чтобы выжить. Я очень хочу жить. Кто его знает, если умру, то ещё одного шанса, возможно, мне больше не дадут.
Я тихо вздохнула: мне до зубовного скрежета хотелось подойти к Шарлотте, положить руки ей на шею и слегка придушить, встряхнуть как следует, чтобы она пришла в себя, но нельзя – мигом на плаху отправят. Бывают же отвратительные люди! Чаще такие индивидуумы вынуждены скрывать своё гнилое нутро, изредка являя миру, а точнее, своим близким, мерзостный нрав, тут же принцесса может делать всё, что взбредёт в её ненормальную голову, и никто ей и слова поперёк не скажет. Король был слеп и глух к выходкам единственной дочери, потакал всем её капризам, королева иногда могла вступиться за попавшего под горячую руку бедолагу, но тоже делала это крайне редко и неохотно, лишь когда Её Величеству вмешательство сулило некую выгоду.
– Оливия, вели конюху дать этой криворукой десять плетей! – повернулась к нам Её Высочество, возвращая мои мысли в настоящее. – И найди служанку порасторопнее, да поаккуратнее!
– Да, Ваше Высочество, – вторая фрейлина услужливо присела и обратилась к бедняжке: – Летти, вставай и иди за мной.
– А вы чего встали? – вызверилась Шарлотта, переведя налитые кровью глаза на меня и Розамунду. – Помогите умыться и одеться!
Вот он – шанс использовать магию и утихомирить принцессу!
Пока Роза готовила воду, а там был целый ритуал с заморскими благовониями, я заглянула в гардеробную, где со вчерашнего вечера на одном из сундуков лежало расправленное платье тёмно-зелёного цвета, вышитое по подолу, рукавам и лифу перламутровым жемчугом. Подхватив нижние юбки, нательную рубашку и основной наряд, вернулась в опочивальню. Первую фрейлину видно не было, и за ширмой, где стоял столик с тазом для умывания, я не заметила движения, значит, она куда-то вышла.
Вперёд, Белла!
Я, недолго думая, тихо положила тряпьё на пол и, крадучись со спины, подошла к глубоко задумавшейся принцессе, сидевшей в кресле у камина. Её Высочество смотрела на пляшущие язычки пламени и раздражённо перебирала чётки. Я быстро вытянула руку и коснулась её шеи, выпуская импульс своей силы.
– Что… – но договорить девушка не успела: глаза её закрылись, и она безвольно осела на спинку сиденья; церковный аксессуар выпал из ослабевших пальцев, скатился по платью на пол.
– Розамунда! – вскричала я, сделав максимально встревоженное лицо. Фрейлина почти сразу же ворвалась к нам с глиняным сосудом в руках.
– Что случилось с Её Высочеством?! – ахнула девушка, увидев Шарлотту.
– Я вышла с платьем в руках и застала принцессу в таком положении. Но, кажется, она просто крепко спит, – сделав круглые от переживаний глаза, я наклонилась к Шарлотте и притворилась, что проверяю, верны ли мои догадки.
Тут на всё помещение раздался внушительный храп с причмокиванием. Не сдержавшись, я украдкой довольно улыбнулась. Ура! До вечера эта мерзавка проспит сном богатыря. А если удача будет на моей стороне, то и до самого утра.
– Это как же ж? – удивилась Розамунда. – Бедняжка! Видать, совсем плохо ей спалось ночью. Но всё равно я кликну придворного лекаря, отца Освальда. Но для начала надо перенести Её Высочество на кровать.
"Пусть бы так лежала", – подумала я про себя, но пришлось выполнить приказ старшей фрейлины. Пока перетаскивали, оказавшуюся нетяжёлой, тушку мерзавки, меня осенило!
Есть варианты поднять настроение Шарлотты другими способами, например, улучшить цвет волос, их густоту, повлиять на качество кожи. Но так, чтобы перемены не сразу бросались в глаза, иначе снова возникнут вопросы. Неплохо было бы просканировать весь организм злыдни, чтобы понять, какие она носит в себе болячки. Но диагностика занимает уйму времени, никак не пять секунд. Завтра моя очередь дежурить подле кровати Её Высочества. Нужно воспользоваться этим временем с умом.
Не позавидуешь мне. Грустно и тоскливо.
Уложив принцессу на мягкую кровать и прикрыв её одеялом, мы тихо вышли в основную комнату.
– Интересно, отчего Её Высочество вдруг уснула? Спрошу Оливию, ведь она была рядом с ней ночью. Вдруг принцессе снились кошмары, потому она толком не выспалась? – вслух предположила Розамунда. Тут дверь в помещение отворилась, и вошла вторая фрейлина.
– А где Её Высочество? – округлила она глаза, не найдя рядом с нами Шарлотты.
– Ш-ш! – шикнула на неё Роза. – Не шуми. Представляешь, Её Высочество просто взяла и уснула. Да ещё так крепко! Чудеса! Скажи, как она ночью почивала? Её ничего не тревожило?
Оливия неверяще выпучила глаза и отрицательно мотнула головой:
– Её Высочество спала, как обычно…
Вскоре старшая дама свиты ушла в покои Шарлотты, дабы бдеть за начальницей, и мы с Оливией остались вдвоём. За священником решили пока не ходить.
– Завтра я смогу увидеть своего сына, – мечтательно поделилась Оливия. Хорошенькое личико женщины словно засияло изнутри. – Десять дней не виделись.
– А разве он не живёт тут, в замке? – удивилась я.
– Нет, конечно. Джон слишком мал, чтобы находиться здесь. Ему всего пять лет, и за ним присматривает моя матушка. К тому же, – понизила голос она, откладывая вышивку в сторону, – та ребятня, что населяет замок и у кого нет дома в городе, злая. Они могут обидеть моего мальчика.
– И правильно, что ты оберегаешь его, – понятливо кивнула я.
– Как могу, – согласилась женщина, возвращаясь к рукоделию. – Сегодня должен вернуться Его Высочество Уильям. Он хороший, – она понизила голос до едва уловимого шёпота, – в отличие от… – и скосила глаза в сторону опочивальни Шарлотты. – Надо же, такой контраст между ними! А ещё куда красивее, – и мечтательно вздохнула.
А я сидела, обалдев: вторая фрейлина ведь замужем, но то, как она вздохнула при упоминании наследника престола, сказало мне о многом: неужели она с ним спит? Просто… нет слов! Но, в целом, сама Оливия мне нравилась, она была куда добродушнее, нежели скрытная Розамунда. А ещё жалостливее: она не скрывала эмоций, искренне сочувствуя служанке Летти.
– Попросила Нэда, это наш главный конюх, чтобы не сильно хлестал бедняжку Летти, – будто прочитав мои мысли, поделилась она и заговорщически подмигнула.