Рано утром, когда предрассветная дымка едва-едва коснулась неба, за мной пришли. Это была девушка лет семнадцати.
– Доброе утро, леди Изабелла! – кротко присела она в книксене. Я ответила тем же. – Меня зовут леди Розамунда Хоук, дочь графа Эмерета Хоука. Я первая дама свиты Её Высочества Шарлотты. Если вы готовы, то прошу вас следовать за мной. Ваши вещи будут перенесены в покои принцессы, отныне вы будете спать либо на лавках в основной комнате, либо непосредственно в опочивальне (на полу что ли?) Её Высочества.
Мы вышли в коридор и направились к лестнице.
Леди Розамунда, являла собой образ трепетной лани: хрупкая, практически невесомая, с летящей походкой. Дочь графа Хоука поражала своей красотой – правильными чертами лица, чистой кожей цвета слоновой кости, густыми каштановыми волосами, собранными в высокую причёску, украшенную серебряной сеткой, открывающей точёную шейку. Розамунда двигалась с той особой грацией, которую годами оттачивают у учителей танцев и этикета. Скромное платье из тонкой шерсти приглушённого зелёного цвета отделано тесьмой чуть светлее по вороту и рукавам – достаточно богато для знатной девицы, но не настолько, чтобы затмить принцессу. В её изящных руках мелькали чётки, а в карих больших глазах читалась та особая внимательность, что отличает умных царедворцев: она всё замечала, но притворялась рассеянной, всё слышала, но казалась погружённой в молитву. Как я позже узнала, под маской почтительной кротости скрывался острый ум, а за благочестивыми речами – настоящий кладезь придворных сплетен. Девушка умело притворялась глупышкой, чтобы избежать излишнего внимания со стороны менее красивой принцессы.
Мы поднялись на четвёртый этаж, который почти полностью находился во владении моей венценосной начальницы.
– Ваши обязанности вам наверняка уже объяснили? – негромко уточнила спутница.
– Да, – кивнула я.
– Я повторю, чтобы освежить вашу память: на вас – гардероб Её Высочества, чтение романов, рукоделие. Её Высочество бывает резка, может накричать или как-то иначе наказать. Потому просто молчите, не раздражайте её лишний раз. Настоятельно рекомендую даже не улыбаться и смотреть в пол.
Я молча слушала, а в глубине души обречённо вздыхала.
Покои принцессы состояли из трёх просторных комнат, расположенных анфиладой. В первой, приёмной зале, стены были увешаны гобеленами с охотничьими сценами, скрывающими холодный камень и защищающими от сквозняков; в нишах тускло мерцали масляные светильники. Личные покои с массивной кроватью под тяжёлым балдахином соединялись с молельней, где у восточного окна с витражным стеклом (страшная редкость и цена – космос) стоял небольшой алтарь. Узкие окна-бойницы пропускали скудный свет, но даже в самые жаркие дни здесь царила приятная прохлада, а зимой тепло сохранялось благодаря двум большим каминам.
Её Высочество Шарлотта сидела у очага. Перед ней прямо на полу расположилась ещё одна женщина, явно старше нас всех; она аккуратно массировала тонкие ступни хозяйки покоев.
– Понежнее! Старайся лучше, если хочешь, чтобы я отпустила тебя к семье на целые сутки! – фыркнула Шарлотта, нисколько не стараясь обращаться вежливее к человеку старше по возрасту.
– Ваше Высочество, прошу простить, – дала о себе знать Розамунда, сделала реверанс, и договорила: – позвольте представить вам вашу новую даму свиты – леди Изабеллу Элисон, дочь графа Мортимера Элисона.
Я шагнула вперёд, присела, как было принято – глубоко и чуть оттопырив пятую точку, и уважительно наклонила голову.
– А ну-ка, – тут же оживилась принцесса, слегка привстала, чтобы рассмотреть меня внимательнее. – Какая вы симпатичная, леди Изабелла. Что-то папенька шлёт ко мне одних раскрасавиц! – зло шикнула она. – Встань!
Я выпрямилась и спокойно посмотрела на Её Высочество. Она не была страшненькой, но и хорошенькой её тоже можно было назвать с большим-большим трудом: узкое лицо с тонкими чертами, небольшие глаза с короткими ресницами, бледная сухая кожа, чуть розовые губы, жидкие волосы невнятного серого цвета. Хрупкое тело куталось в тяжёлое платье из тёмно-синего бархата, расшитого золотой нитью, а костлявые пальцы, унизанные перстнями, нервно теребили длинные рукава. В осанке Её Высочества чувствовалась порода – прямая спина, гордо поднятая голова, но во взгляде я видела едва сдерживаемую злобу, зверя в хрупком обличии.
– Вон, возьми сажу из камина, – вдруг отчего-то развеселилась она, – намажь толстым слоем на брови. И ходи так, покуда я не разрешу смыть. Ясно?
– Да, Ваше Высочество, – я снова сделала книксен и отправилась к очагу. Сочувствующий взгляд пока незнакомой мне леди, продолжавшей массировать ступни Шарлотты, чуть усмирил вспыхнувшую злость. Не время и не место показывать свой норов. Моя задача – как можно скорее выбрать супруга (список батюшка предоставил) и свалить из этого места!
Закончив с заданием Её Высочества, замерла в ожидании дальнейших приказов.
– Хи-хи-хи, – мерзко захихикала Шарлотта, оценив моё «преображение», – так гораздо лучше. Завтра вернётся мой брат, наследник престола, в честь этого события грядёт пир, пусть возможные женихи оценят тебя по достоинству – с такой краской на лице и пойдёшь на праздник! Чего застыла? – рявкнула вдруг, резко меняя тему, – поди в мою опочивальню, подбери для меня туфельки. Только прежде руки помыть не забудь, хоть одно пятнышко от сажи на своей обуви замечу – лично высеку!
И бросила недвусмысленный взгляд на тонкую плётку, лежавшую тут же, на низком столике с резными ножками.
Я молча поклонилась и направилась в соседнее помещение.
– Иди, проследи за ней! – донеслось мне в спину.
Вскоре рядом со мной стояла молодая женщина, та самая, что сидела на полу перед принцессой.
Мы вместе молча прошли в спальню, затем к неприметной двери, за которой находилась ещё одна комната, где стояли… сундуки! Боже, всё пространство было ими забито. Неужели ни у кого ума не хватило придумать хотя бы полки?!
– Я леди Оливия Мёрфи, супруга графа Мёрфи, – тихо представилась она. – Подле принцессы вот уже второй год.
Я удивлённо на неё покосилась, с немым вопросом: нафига?
И, словно прочитав мои мысли, девушка ответила:
– Деваться некуда, супруг один из рыцарей короля, живём тут же в замке, – затараторила она, подходя к одному из ларей. – Вот тут повседневные туфли Её Высочества, здесь для званых вечеров, вон там обувь зимняя, сюда сложили осенне-весенние сапожки.
Я внимательно слушала, запоминая, что и где лежит. Без помощи женщины век бы лазила среди этих махин.
– Вот эти идеально подойдут к платью Её Высочества, – вынула она симпатичные туфельки из мягкой кожи, обшитые тёмно-синим бархатом. – Всегда подбирай в тон платью, иначе гнева принцессы не избежать.
– Спасибо, – искренне поблагодарила я.
– Попозже покажу, где и какая одежда лежит. С вечера надо готовить, чтобы выправились все складки.
– Хорошо, – кивнула я.
– А теперь пойдём, вот, держи, – и отдала мне туфли. – Встанешь на колени перед Её Высочеством и сама ей наденешь.
Я тихо скрипнула зубами, но тут же мозг подкинул один из вариантов моего выживания как колдуньи: можно выпустить немного своей силы, касаясь Шарлотты. С помощью магического воздействия на уровень серотонина я смогу успокоить её нервную систему, сделав принцессу менее раздражённой. Жаль, что мой дар не способен влиять на характер, а только лишь на физиологические процессы в организме.