Боль накрывает всю голову, а сегодня первый день учебы. Собираю себя в кучу, соскабливаю с кровати.
Начинается новая жизнь, и что-то она уже не мне нравится.
– Доброе утро, – мама входит в комнату без стука. Она одета в длинный шелковый халат, причесана. От нее пахнет неназойливыми духами.– На учебу тебя будет возить водитель Альберта, поэтому поторапливайся. Петр тебя ждет.
С воем опускаюсь обратно на подушку.
Я не спала полночи.
«Смывал наше знакомство»…
Слова отпечатались у меня в голове, как выжженные каленым железом. Я поступила так же. Смывала, терла, счищала. Но это же мой первый поцелуй.
Нет, я и раньше целовалась. Но по сравнению с тем, как поцеловал меня Шахов, секундные касания губ к губам – детский лепет и ничего серьезного. Даже сердце не останавливалось.
И теперь виновник всех моих переживаний живет напротив моей комнаты. Еще он заканчивает последний курс в том же университете.
Стоит ли говорить, что и дома мы будем видеться чаще, чем его «не показывайся мне на глаза»? Боюсь, это чисто физически будет невозможно. Разве только он ослепнет, а я стану немой.
Никогда, в общем.
Да и пошел он к черту.
– Завтрак уже на столе, – мама вновь заходит ко мне в комнату, пока я одеваюсь.
Мы живем в одном доме несколько недель, и мне до сих пор непривычно, что моя мама рядом. Я слышу ее голос не по телефону в праздники, а каждый день и в реальности.
Это вводит в некоторый ступор.
– Лучше брючный костюм. «Прада», – комментирует, снимая с вешалки темно-синие брюки и такого же цвета жакет.
В грудной клетке прорастают корни знакомого протеста.
– Место, в котором ты теперь учишься, очень престижное, Лиза. Старайся соответствовать.
Ее чуть смягчившийся голос заставляет выдавить из себя улыбку и исполнить просьбу. Да и это всего лишь обычный костюм. Надену джинсы в следующий раз. Не будет же мама контролировать меня каждый день. Это будет ну очень удивительно и непривычно.
Внизу меня ждет тарелка с кашей. Одна.
– А… Филиппа не будет?
Жар быстрым темпом заливает шею и щеки. Чувствую, как кровь приливает к голове и сосуды разрывает.
– Сегодня я его не видела. Возможно, уже уехал. Или не спускался.
Упс. Надеюсь, первое.
И лучше бы не возвращался.
Ем ненавистную кашу. Она еще и овсяная. Желудок наполняется, нисколько не утоляя голод. В животе до сих пор открытая дыра, которая не зарастет, пока волнение не стихнет.
От Камиллы ни слова.
Странно, учитывая, что подруга всегда на связи. Часа не проходит, чтобы она не выложила какую-нибудь сториз. Именно так Кам и вычислила самых популярных парней университета. На свою дурную голову.
Кофе заглатываю, обжигая язык.
– Нужно будет тебе научиться этикету, Лиза. Так дело не пойдет. Мы опозоримся, стоит семьей выбраться в ресторан.
Снова жар. Снова тошнота.
Опускаю взгляд, боясь встретиться с очередным осуждением в глазах родного человека, а ответить грубо…
Не хочу ссориться с мамой.
– Гляну ролики на «Ютубе», – сухо отвечаю.
Беру рюкзак, несмотря на то, что не вполне подходит образу. В моих планах были джинсы и кеды, а не костюм «Прада».
Как, однако, круто перевернулась моя жизнь за последние месяцы. Я думала идти учиться на швейное дело. У нас в городе хороший колледж. А теперь еду в дорогущей немецкой машине в один из самых престижных университетов страны.
И не просто еду. Меня везут.
– Температура комфортная? – спрашивает водитель.
Мне то жарко, то холодно. И это никак не связано с температурой в салоне.
Камилле проще. Подруга будто родилась с этим умением жить богатую жизнь. Хотя мы росли в одном дворе и делили одни чипсы на двоих. Пока ее брат не открыл какое-то дело в Москве и не забрал подругу в столицу.
Прочищаю горло.
Мне еще учиться и учиться быть уверенной.
– Все хорошо.
До учебного корпуса доезжаем быстро и очень мягко. Петр – водитель – ехал так аккуратно, что можно было бы сделать ровный шов, ни разу не уколовшись иголкой.
Здание большое. Будто старинное.
А я вновь какая-то потерянная.
Камиллу не вижу, но замечаю большую табличку с номером моего курса и группы. Знакомлюсь. Даже улыбаюсь, и никто не заставляет меня это делать.
– Ты дочка Шахова? – спрашивает одна девушка, Оля. Несколько пар глаз уставились на меня.
Все как на подбор и вот-вот пойдут на подиум.
– Ну… Моя мама вышла замуж за Альберта. Не знаю, насколько можно назвать меня его дочерью.
Девушки замолкают. Переглядываются.
Фамилия Шахова играет здесь не последнюю роль. Я не дура и поняла это в первую минуту нашего общения.
– Говорят, его сын вернулся сюда, на последний курс.
Позвоночник выпрямляется. Я словно стальной прут проглотила.
Огибаю толпу взглядом, но здесь одни первокурсники. Не будет же сам сын Шахова толпиться среди всех…
– Не интересовалась, – отвечаю, глупо уставившись на мысы новых туфель. Кажется, это тоже «Прада».
В кедах было бы намного комфортнее.
Нас провожают внутрь здания, показывают аудиторию, где будет первая лекция. Я занимаю первую парту по соседству с приятным парнем.
Дима.
Красивое имя. Так звали мальчишку, который и поцеловал меня в девятом классе.
Этот Дима искренне улыбается, даже подмигивает без какого-либо намека. У него светлые глаза, которым хочется верить.
Ну и он не засовывает свой язык мне в рот. Пожалуй, это делает из него почти что парня мечты.
– Говорят, если к этому преподу ходить на все лекции и записаться еще на дополнительные занятия, то зачет он ставит автоматом, – шепчет, наклонившись ко мне.
Вдыхаю мужской аромат туалетной воды. Приятный запах.
– Спасибо. Приму к сведению.
На полях появляются первые каракули. Так всегда делаю, когда волнуюсь. Не так уж и часто я общалась с парнями. А тут…будто бы флирт. Ну, улыбается он точно с целью очаровать.
– Мы можем пойти и записать вместе.
Прищуриваюсь.
Бабушка говорит, что привлекательная внешность может быть обманчива.
Взять того же Шахова. Так-то он ничего, а оказался настоящим подонком.
– У меня брат заканчивает последний курс. Он мне все секреты и рассказал.
Киваю дважды.
Наши колени то и дело соприкасаются под партой. Я чуть отодвигаюсь, а Дима делает вид, что ему просто не хватает места.
Мы сидим с Димой еще на двух лекциях, а потом нас отпускают домой. Парень идет следом, когда спускаюсь к гардеробу и выхожу на улицу.
– Я могу узнать твой номер телефона?
Преграждает путь и снова выбивает из меня улыбку. Его наглость приятна.
А наглость Шахова вырывает пучки нервов с корнем.
– Зачем?
Дима смотрит по сторонам и со смешком растягивает довольно пухлые для парня губы.
– Звонить буду, ну или сообщения присылать. Мы же теперь одногруппники. Вон, записались на один курс.
Мило.
И это первый раз, когда у меня спрашивают номер телефона. Как-то теряюсь и будто бы таю. Да, именно это и происходит.
– Ну ладно…
Диктую номер. Сбиваюсь.
Боковым зрением подмечаю знакомую машину. Она стояла вчера во дворе дома Шаховых вторым рядом.
Почему-то сердце начинает покалывать, и это дико нервирует.
Скашиваю взгляд на секунду. Снова сбиваюсь в диктовке номера и начинаю по новой.
Это… Раздражает.
Всего один, черт, поцелуй, а я облизываю губы и почему-то чувствую вкус его слюны. Он пил черный горький кофе и жевал мятную жвачку.
Шахов поднимает свой взгляд на меня из-за приспущенных солнечных очков.
Обводит мой образ как картинку, по точкам.
Меня знобить начинает.
А потом Филипп, уже никого и ничего не замечая, проходит в здание.
– Это Шахов. Держись от него подальше, – совсем другим голосом говорит Дима.
С радостью бы.
– Обещаешь? – вдруг спрашивает, будто мы знакомы тысячу лет. Близкие друзья, не иначе.
И я вдруг отвечаю:
– Обещаю.