В следующие выходные работа кипела вовсю. Старший брат Якоба Тобиас выпросил у матери Хайди ключ от старого деревянного дома с сараем, что уже давно стоял в полях под Замочково порожняком без какой-либо определенной цели. Кучерявый черноволосый Дани составил плейлист музыки, мы вчетвером скинулись по двадцать франков, и он раздобыл подходящие пластинки. Я сделал динамики из старых картонных коробок и фанерных ящиков – их мой отец обычно утилизировал после продажи велосипедов. Недостающие детали я добрал со склада за зданием фирмы, где я проходил учебную практику: там хранились сломанные радиоприемники под вторичную переработку. Все вместе мы покрасили и дом, и сарай изнутри, вмонтировали лампы светомузыки и уже начали было испытывать качество звука. Чтобы сделать звукоизоляцию, нам пришлось заклеить все окна разноцветной фольгой. Но что делать с качеством звука? От нашего топота деревянный пол трясся, и каждую минуту игла соскакивала с пластинки. Мы с Дани придумали вмонтировать проигрыватель под потолок, у кафельной печки, чтобы он не подпрыгивал от колебаний пола при каждом движении.
Через пару недель все было готово к старту.
– А где ваше разрешение? Разрешение у вас есть, я спрашиваю? – гремел мой отец, бывший раньше долгое время представителем нашей деревеньки примерно из тридцати домов в Совете общины в соседнем Замочково.
Мой отец Курт хорошо знал свое дело. В стране с прямой демократией, в которой важные для жизни граждан решения кое-где до сих пор принимаются на общем собрании простым поднятием рук, представитель деревни в Совете общины и его слово имеют значение.
Разговор с отцом был коротким. Твердый и справедливый, он был незыблемым авторитетом у нас в деревеньке. В своей мастерской он хранил три длинноствольных карабина с деревянными прикладами, которые получил на хранение после службы в армии. Никто в нашей семье никогда не закрывал этот оружейный арсенал на ключ, что очень меня радовало, особенно когда мне было лет двенадцать-тринадцать. Еще у отца была малокалиберная винтовка Flobert – на всякий случай, если, например, в саду поутру обнаруживалась полумертвая куница, неудачно поохотившаяся ночью на наших кур и гусей. Во время Второй мировой отец охранял швейцарскую границу где-то во французской части Швейцарии, у речушки Оньо́н, французский берег которой тогда уже заняли немцы. А незаполненные формуляры для личных карточек всех жителей нашей крохотной предальпийской деревеньки, каких много спрятано по всей Швейцарии, лежали в кабинете у отца в массивном дубовом шкафу под замком.
На следующий день по требованию моего отца мы уже стояли в Совете общины и, спотыкаясь на каждом слове, рассказывали Отто Бельцу, начальнику местной администрации, о нашем намерении превратить старый дом с деревянным сараем в деревенскую дискотеку.
– А сколько людей-то будет примерно? – поинтересовался Отто.
– Человек двадцать, – предположили мы.
– Шуметь будете?
– Да нет, конечно. Мы помаленьку. Мы тихонечко.
Через неделю был назначен запуск нашего проекта. Мы сами нарисовали плакаты и развесили их по всей округе. Сарафанное радио или, как говорят в Швейцарии, «витамин В» работает в Швейцарии безупречно и точно как часы. Колокол на башне в Замочково не пробил и восьми вечера, а перед нашим преобразованным диско-сараем уже в день открытия стояла добрая сотня транспортных средств: велосипеды, мотоциклы, мопеды, машины. И даже трактор. В тот вечер в пятницу все дороги нашего региона вели к Замочково.
Наше благое дело набирало обороты! За вход мы начали брать по пять франков, чтобы хоть как-то ограничить количество желающих. Не помогло! Тогда мы придумали сделать вход только в костюмах. Но и это не могло сдержать наплыв разномастной толпы парней и девчонок, стремившихся к нам на дискотеку по выходным.
Через пару недель после открытия дискотеки в нашу студию в подвале влетела Хайди, мать братьев Тобиаса и Якоба:
– Да вы что тут все, с ума посходили? Весь дом у вас на прошлых выходных ходуном ходил, того и гляди балки обвалятся! А ну, бездельники, смотрите, все балки расшатались! А если под ваш топот все обрушится? Сколько у вас в дом народу влезло? – тарахтела она прицельной картечью по нашим ушам.
– Человек сто двадцать. Точно не больше, – неуверенно и робко пробурчал жилистый вихрастый Тобиас, исподлобья поглядывая на мать.
– Да мы все исправим! – почти хором выкрикнули мы с Дани. Нам очень не хотелось отменять набирающую обороты дискотеку. – Есть идея!
На следующие выходные мы полностью перестроили нашу музыкальную программу для диско. Вместо бум-бум и бах-бах наши посетители вдруг услышали плавные медляки. Сначала публика смотрела на диджея Дани в полном недоумении. Мы были почти в отчаянии. Действовать нужно было быстро и решительно. Я встал и пригласил Мириам, симпатичную сестру Тобиаса, на медленный танец. А потом в центр танцзала вышла вторая пара. Третья. Мы были спасены!
На следующей неделе мы притащили из подвала деревянные балки – укрепить пол, чтобы тот не провалился под ногами. Дискотека под Замочково стала еще популярнее. Наше общее дело шло в гору!