От первоначального плана тащиться ночью по оврагу, я отказался. Доедем на лошадях вместе с Усовым, а то уж больно дохрена всего на себе переть. Капитан посмотрит, где мы устроим засаду, а мы… а мы, собственно, засаду и устроим. Из безопасного кабинета хорошо руководить, а на местности всё совсем не так оказаться может. Вот мы и будем обустраивать позицию. Но это, когда доедем.
Мы – это я и подгруппа Ситного. Единственно я временно Кашина передал Русанову. Это вот зачем: они будут действовать на направлении Дерюгина, отъедут от укреплений посада на пару – тройку сотен метров, ну, и вправо от реки тоже метров на триста заберут. А там выберут местечко поудобней и просто в траву залягут. Когда Дерюгин им на хвосте погоню притащит, они этой погоне аккуратненько во фланг и долбонут с трёх стволов. Данилыч, Харитон и Трофим, они – люди опытные, справятся. Если что не так пойдёт, Русанов с остальными их эвакуируют. И ещё за ними с башни Бабкин с Горшеневым приглядывать будут.
Ну, всё что могу…
Со мной идут подгруппа Ситного и давешний разведчик в качестве проводника. На пулемётах у меня Корягин и Шапошников. Титу, он поопытней, я свой ПКМ отдал, а его РПК всю ночь Кондрат осваивал. Он, конечно, тогда на острове немного пострелял из него, но вот именно, что немного. Ну, да ладно, я как-никак рядом, справимся.
Мне очень не хотелось дробить свои и без того скудные силы, но, во-первых, других вариантов никто так и не придумал, а во-вторых, имелась нешуточная надежда на то, что противостоящие нам басурмане просто не осозна́ют, насколько нас мало. Хорошо бы…
Нашего провожатого звали Матвей Чалый. Годов ему было за тридцать пять, сколько точно он и сам затруднился ответить. Сказал только, что в драгунах с пятнадцати лет и всё время здесь. Что ж, значит, местность как свои пять пальцев знает. Хотя, правильнее будет сказать, не пять, а четыре с половиной. О причинах подобной недостачи Матвей ничего внятного не сообщил, буркнул, что-то про топор и всё. Да, собственно, нам и не важно.
Про то, куда деть лошадей, чтоб они как три тополя на Плющихе не торчали посреди поля, демаскируя нашу позицию, Чалый высказался в том плане, что в овраге их будет совсем не видно. А поскольку склоны оврага крутизной не отличаются, то и войдём, и выйдем легко. Эхэхэ, его устами, да водки бы выпить… Только перед боем нельзя, а потом уже война план покажет, глядишь, и угостимся.
Чуть только на востоке забрезжило, мы тронулись. Ехали шагом. Нас пока всё равно не видно, а набегаться кони сегодня ещё успеют, ни к чему, чтобы они раньше времени притомились.
По пути я в очередной раз объяснял задачу полуроты Усова. Сейчас рядом со мной ехали капитан, командир первого взвода – поручик Капустин Софрон Антипович, командир третьего взвода – подпоручик Марьин Олег Всеславич и их сержанты, Мартын Кузнецов и Трифон Бусанов. Собственно, Бусанов был не сержантом, а подпрапорщиком, но это сейчас значения не имело. В горячке боя могли погибнуть и сам Усов, и оба его взводных, а войсками кто-то должен руководить, поэтому, чем больше народу будет знать истинную цель атаки, тем больше шансов достичь этой самой цели.
Согласно плану и мы, и Дерюгин должны выступить чуть только забрезжит рассвет. Если бы я знал, во сколько здесь случится восход ближайшей к нам звезды, я бы непременно согласовал с поручиком время по часам, благо они у него теперь есть. Моими усилиями, кстати. Но я не знал, поэтому оставалось надеяться, что там не проспят первых лучей солнца. Совсем уж на всякий пожарный, как только мы двинулись, на левый фланг было отправлено конное сообщение. Всё. Другой связи тут нет.
Проехали где-то с версту. Уже заметно посветлело. А вот и наш овражек. Ну, всё. Прощаемся с Усовым и остальными и сворачиваем готовить засаду. Сейчас как засадим!
Да-а-а… овраг и в самом деле – название одно, но спрятаться можно.
Мы и спрятались. Я наверх с биноклем, фишку рубить, остальные – вниз, засаживать.
Вот если я сейчас всё правильно понимаю, там слева – это дерюгинцы. Почти вовремя.
Так, наши уже начали.
– Тит, Кондрат! Давайте сюда!
Через десяток секунд пулемётчики в сопровождении своих вторых номеров разместились по обе стороны от меня.
– Без команды не стрелять! – напомнил я.
– Слуш, Вашброть! – донеслось в ответ.
Хорошо, что шёпотом донеслось, а то пришлось бы им новые торцевые инъекции выписывать. Вторые номера из новеньких, одного зовут Пантелей, фамилию не помню, а другой Усынин, а как зовут… Потом познакомимся.
С левого фланга донеслись звуки беспорядочной стрельбы. Я глянул туда. Стреляют. Близко не подходят. Молодцы. А наши?
Наши тоже начали стрелять. Крики. Гомон. Но наши, похоже, ещё и рубятся.
Усов! Что ты делаешь, капитан? Отходите!
Давайте, давайте! Пора уже!
Я глянул, как там Дерюгин?
Стреляют. Ага! Всё! Уходят. Молодец, поручик! Карабин подарю!
А у нас?
Да что за чёрт?!
Усов! Какого хрена?! Отходите!!! Пора уже! Вон у Русанова уже начали.
Я достал телефон, включил на запись и сунул в нагрудный карман.
– Возвращаются, Вашброть! – в голос сказал Корягин.
– Наконец-то!
Я зарядил подствольник.
– Ну, что ж вы так медленно, парни?
– Ох, ты! – воскликнул бесфамильный Пантелей. – Вашброть, да за йими-то вдогон погляньте сколь! Почитай, вся тыщща!
– Помолчи, дурак! – шёпотом прикрикнул на него Корягин. – Того и ждали.
Я краем глаза заметил движение в нашем лагере. Если я всё правильно понимаю – это вторая полурота Усова двинула куда-то в поле. Нам сейчас не видно, что там происходит, но означать это может только одно – самому Усову кто-то идёт наперерез. Хреново.
Ага! Наконец-то! Наша полурота капитана поравнялась с нами, и я пальнул в гущу преследовавших их степняков. Тут же начал заряжать вторую гранату.
– Вашброть! – умоляюще зашипел Корягин. – Дозвольте…
– Лежать! – шикнул на него я, и пальнул второй раз.
В это время бабахнула первая граната.
Ого! Как проняло! Аж притормозили.
– Огонь! – крикнул я, и тут же раздались две очереди.
Предполагалось, что Кондрат займётся теми, кто ближе, а припозднившиеся достанутся Титу, потому как у него пулемёт помощнее, ну, и подальнобойней, но сейчас они оба поливали свинцом передний (ближний к нам) край. И надо сказать, хорошо так поливали. Всадники превращались в пешеходов, живые – в мёртвых, и всё это за какие-то секунды.
Я послал в гущу событий ещё две гранаты, а потом…
Блин! Ну, я тоже хотел пострелять, вот только противник наш оказался не столь отважен, как ожидалось: храбрые батыры бескрайних полей доблестно улепётывали, сверкая подковами своих скакунов.
Не-е-ет!!! Ну, я так не играю!
Со злости я выпустил им вслед весь рожок.
– Вашброть! – крикнул Кондрат. – У меня не стреляет.
Я взял его РПК и отстегнул бубен. Бывает так, что в горячке боя молодые солдатики забывают перезарядиться. Патроны в магазине закончились, а новый никто не ставит, вот автомат и не стреляет. Или, как у нас, пулемёт. Случается такое и у опытных бойцов, но это уж совсем редко. Так. Диск полный. Перезарядился. Передергиваю затвор… Ага! Вот вам и разгадка!
– Боец Шапошников! А патрон в патронник кто досылать будет? Господин поручик?
Я снова воткнул диск на место и, перезарядив, поставил на предохранитель:
– Прекратить огонь!
Пулемёт Корягина тоже замолчал. Я уже хотел было сказать, что это я не ему, но оказалось, что мой приказ тут совсем не при чём, просто у бойца закончились патроны в коробе. Неплохо отстрелялся.
Пока Тит вставлял новую ленту, Борислав Гаврилович развернул строй и уже повёл своих драгунов в атаку, догонять убегающих. На мой взгляд, напрасно, потому что сейчас они нам закроют наш сектор обстрела. Хотя… легкораненых стоит добить. Во избежание, так сказать… не лечить же их, в конце-то концов?! А спешенных, можно и в плен.
Из-за поднятой сотнями лошадиных копыт пыли я не мог видеть, что происходит возле реки у Дерюгина, поэтому прислушался.
Такое впечатление, что там стреляли все. На фоне беспорядочной стрельбы мушкетов, хорошо различались и пулемёты, и дробовики, и даже винтовки. Что же у них там за рубилово идёт?
В целом мы здесь свою миссию выполнили, и, теоретически, можем покинуть эту свою миссионерскую позицию. Вряд ли Усов сейчас на нас выведет вторую погоню. Там уже, по-моему, батыры для контратак поиссякли.
Подождём.
– Матвей! Чалый! – позвал я.
– Слушаю, Вашброть!
– Скажи-ка, братец, а овражек вот этот, он что, до самого посада идёт?
– Да почитай, что и так, – развёл руками тот.
Очень интересно.
– И что, получается, мы по нему сейчас можем тихо-тихо, незаметно для остальных дойти до самой линии нашей обороны?
Матвей почесал в затылке:
– До самой-то, навряд ли. Там за полверсты чесночком присыпано – наружу вылазить придётся.
Чесночком? Чеснок – это же от вампиров! Или я что-то путаю? На просьбу пояснить, Чалый откликнулся и коротко, хотя и очень даже подробно, просветил бестолкового пластуна. Оказывается чеснок – это не травянистая сельскохозяйственная культура из семейства огородно-грядочных, а такая хитрая железяка, которую как не кинь на землю, она всё равно одним шипом кверху торчать будет. Против конницы сильно помогает.
Тем временем стрельба возле реки начала стихать. Надеюсь, победили наши.
Так. А что там у Усова?
Насколько я мог разглядеть происходящее в бинокль, поле боя осталось за драгунами. В том смысле, что басмачи свинтили, а тех, кто по разным причинам подзадержался, сейчас обрабатывают… Опаньки! А чего это их там так много? Наших.
Это, наверное, вторая полурота к ним присоединилась.
– Матвей, дружище, метнись до капитана, спроси, мы ему ещё нужны, или можем уходить?
Чалый вскочил на коня и умчался.
Пользуясь минуткой передышки, начал всматриваться в левый фланг. А как не беспокоиться, там же мои люди? И мои пулемёты. Большая их часть. И лучшая, кстати.
Та-а-ак, вон люди с двустволками за спиной, а вон с пулемётами в руках… Блин! Не видно кто, где. Шесть, семь, восемь…
– Вашброть! – раздался голос Матвея. – Яво благороть господин капитан велит Вам ранитых добить.
– Чи-и-иво??? Усов мне велит? Охренел что ли? Ранитых сам, пускай, добивает!!!
– Вашброть, у ёво у самого поранитых хватат, вот он и хотел, чтоб, значится, Вы… Они пленных погонють, а Вы, значиться, поранитых кончите, – изложил мне суть положения дел Чалый, и от себя с нескрываемым восхищением добавил: – Уж больно оно ловко у Вас получатся!
Я прокашлялся и, стараясь говорить внятно и членораздельно, произнёс:
– Матвей! Передай его благородию капитану Усову Бориславу… Гавриловичу, что патроны мои слишком дорого казне обходятся, чтобы я ими кого-то там добивал. Так что, пускай, они там сами потрудятся. Сабли-то у них есть?
Вопрос был риторическим и ответа не требовал, но Чалый, похоже, принял его на свой счёт:
– Знамо дело, есть! Как не быть?!
– Вот пускай, и воспользуются! А я сейчас на левый фланг, посмотрю, как там мои люди справились. Ситный!!! По коням!
– Вашброть! – крикнул мне Чалый. – Вы эта… напрямки не езжайте! Тама того… местечко одно иметца…
– Что? Чесноком приправлено? – усмехнулся я.
– Точно так! Вы луччей вот тута, до самой засеки… а тама за ей уж и туды!
Ну, а чего? Всё понятно: «Тута до засеки, а за ей – туды!» Захочешь, не собьёшься. Я оглянулся. Вся моя команда уже сидела в сёдлах. Я перекинул АКС за спину и тоже прикинулся кавалеристом.
Что ж, значится, тута до засеки, а тама… а тама в распоряжение господина майора.