Через пару дней вернулся Орфей.
– А почему ты не у Фетиды? – растерялся он. Ведь он не был Станиславским и истинно верил в её игру. – Я заехал к ней, а тебя там нет.
– Я с ней больше не играю, – чистосердечно признался Тристан.
Его устроило то, что Орфей, по интонации, воспринял его ответ в детском смысле. И не стал рассказывать ему, что она выгнала его из своего драмкружка.
– Что, совсем? – не верил тот своим ушам.
– Совсем-совсем, – усмехнулся Тристан. – У меня теперь всё по-настоящему.
– Вот так вот, просто?
– В этом мире всё просто, Орфей. Гораздо проще, чем кажется. Сложно лишь, пока ты истинно веришь в то, что тебе только кажется. И да будет вам по вере вашей.
– А как же ребенок?
– «А был ли мальчик?»11 – горько усмехнулся он горькими устами Горького. – Это была лишь лила. Которую Бог использовал чтобы вернуть меня к себе.
– Лила?
– Ну, вводная. Учебная тревога. Ты же был в армии? В караул ходил? Ну, вот. Фетида сыграла отбой. Так что теперь я абсолютно свободен. Ты лучше расскажи, как там, дома.
– Да, никак, – отмахнулся Орфей. – Нищета кругом. У кого из киконцев есть ларек или магазин, те ещё живут хоть как-то. Как в сказке. Про господина де Ла Рёк. А остальные киконцы – в нищете. Работы нет. Бизнеса нет.
– Но ведь в любой Сказке должны быть и Принцы и Нищие. Таков закон жанра. Иначе какие они тогда будут Принцы? Именно поэтому нас ни менады, ни нимфы теперь тут уже и не различают.
– Да, я поиграл там в Принца, – усмехнулся Орфей, – накупил всем родным подарков. Золота там потратил… Наверное, я больше не вернусь туда. В этот жуткий кошмар.
Они допили чай и вышли во двор.
В машине оказался его умный друг Эртибиз, у которого друг заграничный дилер. С которым они тут же принялись обсуждать план поездки Тристана на остров Крит. Ведь у него тогда была справка за год плавания, под которую можно было привезти одну машину под «ноль-три Экю», то есть – практически без пошлины. И те стали рассказывать ему о своих планах купить автобус и гонять на нём по Трои, так как оба они были профессиональными водителями со всеми категориями. А Тристан, как легковес, будет ходить по салону автобуса контролёром и собирать с народа деньги.
– Ну и ещё кого-нибудь наймем, если ты будешь уставать. Ну, а если нормального автобуса не будет, – продолжил грузить Тристана своим мещанским планом умный друг Орфея, – продадим джип и пару балалаек, которые ты привезёшь, и тогда я уже сам пойду к своему другу и мы спокойно подберём себе автобус.
– Понятно, – согласился Тристан.
– Понимаешь, у меня одноклассник сейчас работает в Трои заместителем мэра. Поэтому он может выделить мне любой выгодный маршрут. А там всё от маршрута зависит. Так уж вышло, – с улыбкой пояснял Эртибиз. – А мы всегда поддерживаем между собою отношения. У нас весь класс попался не пальцем деланный. Я среди них, можно сказать, самый простецкий парень, – улыбнулся он. – Как говорится, самый лох.
– Так чего мы сидим? – не понял Тристан. Что тот перед ними, элементарно, хвастается.
– В смысле, чего сидим? – не понял Эртибиз. Который только начал распускать перед ними свой павлиний хвост.
– Всё и так понятно. Поехали!
– Ну, – смутился он. – Ты хотя бы трусы возьми.
– Какие трусы? – не понял Тристан. – Я и так в трусах.
Ведь они не могли понять того, что Ганеша, как и любой герой, всегда стоял изначально выше всех этих бытовых мелочей.
Тем более что из-за того что он не ел мясо, его тело не воняло, как у остальных полу животных, а потому и не требовало того чтобы его чуть ли не каждый день драили в бесполезной попытке хоть как-то избавиться от запаха разложения. Который от других смертных постоянно исходил, истаптывая лапти их самооценки.
– Ну, а паспорт моряка, права на вождение? – продолжал не понимать Эртибиз.
– Да, документы взять надо. Я быстро!
– Ты хоть поешь там. Путь-то не близкий, – посоветовал Эртибиз, как более умный друг.
Стремительно зайдя на кухню, что-то заглотил на ходу, нашел пакет, прошел в комнату и задумчиво сунул в него чистые трусы. Понимая, что никогда до этого так не делал. И добавил туда носки. Постоял перед шкафом, раздумывая над тем, сунуть ли туда ещё и футболку, но лишь махнул рукой. «Ты ещё палатку и спальный мешок возьми, – усмехнулся он. – И провизии на две недели. Вдруг – война?» По заграничной привычке хранить документы и деньги в зоне видимости, положил их в нагрудный карман, вышел на улицу и сел в машину.
– Погнали!
– Первый раз вижу такого реактивного человека, – признался Эртибиз Орфею.
– Да, он всегда такой, – с улыбкой отмахнулся тот.
– Ну, чего тупить? – усмехнулся Тристан. – Дело есть дело. А думать потом будем.
– Так надо же вначале всё серьезно обсудить. Дело-то не шуточное. Вдруг ты с чем-то не согласен. Потом в отказ пойдешь. А мы уже всё распланировали.
– Да я всегда на всё согласен, – усмехнулся Тристан. – Спроси у Орфея.
– Что, правда что ли? – не поверил Эртибиз.
– Да, – подтвердил Орфей, заводя машину. – Ему вообще фиолетово, чем заниматься.
И они поехали в Трою. По дороге ещё и ещё раз перепрожевывая одно и то же. Чтобы до них самих наконец-то дошло то, чего они там хотели от этой жизни.
Не понимая того, что жизнь настолько полна импровизации, что ни одному из их планов не суждено будет сбыться. Как говориться, хочешь насмешить Бога, понастрой на песке планов. Чтобы их тут же смыло волной времени. Ведь логика намерений никогда не совпадает с логикой обстоятельств. Как подтвердил это сам Бог: «Сё творю всё вечно новое». А раз ты там о чём-то вчера подумал, то это значит, что на следующий день это уже вторично. Поэтому надо срочно спешить с реализацией. И Орфей жал на газ!
Когда разговор выдохся, как наутро – недопитое вино в стакане, каждый из них стал клевать носом и невольно задумался о своём.
На въезде в Трою они оставили Эртибиза в предместье, а сами направились на «Зеленый луг». Прицениться и решить, что брать.
Орфей укатил обратно в Пимплею, а Тристан остался в Трои у своей тётушки Ганги.
Наутро он заказал в турфирме три места под машины на через неделю на ближайшее же судно. Попутно заехал к Орфею в Пимплею, сжато обрисовал ему ситуацию, взял у него денег на три машины и во второй половине дня был уже в Дельфах.