Раша сидела у потухшего костра, затерянная среди спящего лагеря. Её фигура, освещённая лишь мерцающими звёздами, казалась особенно одинокой на фоне грубых орочьих хижин. Она часто приходила сюда по ночам, подальше от любопытных глаз, и просто смотрела на небо, словно ища ответы на свои вопросы среди холодных и равнодушных звёзд.
Я долго наблюдал за ней, прежде чем решиться подойти. Меня тянуло к ней непреодолимой силой, словно какой-то неведомый магнит притягивал меня к этому одинокому огоньку разума и надежды среди царства грубой силы и животных инстинктов.
Тихо, чтобы не напугать её, я приблизился и сел рядом. Она слегка вздрогнула, когда я окликнул её по имени, но в её глазах не было страха, лишь мимолетное удивление и какое-то немое вопрошание.
"Не бойся," – повторил я свои слова, сказанные в тот памятный вечер, когда впервые заговорил с ней. – "Я не причиню тебе вреда."
Она кивнула, и в её глазах мелькнул слабый отблеск доверия. "Я знаю," – тихо произнесла Раша, и её голос, несмотря на едва заметный акцент, прозвучал удивительно чисто и мелодично. – "Ты другой. Не такой, как они."
Эти слова – "другой" – задели меня за живое. Ведь так оно и было. Я был чужим в этом мире, чужим среди орков, чужим даже в собственном теле. И она это почувствовала, увидела то, что было скрыто от других.
В ту ночь мы говорили долго. Я рассказал Раше о своём прошлом, о той невероятной истории, которая привела меня сюда. Я не скрывал от неё ничего – ни своего человеческого происхождения, ни магических способностей, ни тех надежд и страхов, которые переполняли мою душу.
Раша слушала молча, лишь изредка задавая уточняющие вопросы. Её глаза, обычно такие грустные и задумчивые, сейчас горели неподдельным интересом. Она словно впитывала каждое мое слово, каждую деталь моего рассказа.
Я был поражён тем, насколько легко мне было говорить с ней, как будто мы знали друг друга много лет. Впервые за всё время моего пребывания в этом мире я чувствовал, что меня понимают, что я не одинок в своих стремлениях и переживаниях.
Когда я закончил свой рассказ, Раша долго молчала, а потом тихо сказала: "Я тебе верю. Я чувствую, что ты говоришь правду. И я знаю, что ты не такой, как они." Она обвела рукой спящий лагерь, словно подчеркивая пропасть, которая отделяла нас от остальных орков.
"Я тоже мечтаю о другой жизни," – продолжала она. – "О жизни без страха и унижений, без этой бесконечной жестокости. Я не знаю, возможно ли это, но я хочу верить, что да."
В её голосе звучала такая искренняя надежда, что у меня сжалось сердце. Я понял, что эта хрупкая полукровка стала для меня не просто союзником, а кем-то гораздо более важным. Она стала для меня другом, родственной душой, человеком, которому я мог доверить самые сокровенные мысли и чувства.
В ту ночь мы поклялись друг другу, что будем бороться за лучшее будущее, за свободу для себя и для тех, кто страдает от тирании и жестокости. Мы не знали, что нас ждёт впереди, какие испытания приготовила нам судьба, но мы знали одно – мы больше не одиноки. И эта мысль давала нам силы идти вперёд, не сдаваясь и не теряя надежды, даже в самые тёмные времена.