Брулг был ходячей проблемой. В отличие от Гарзока, который был опасен своей скрытой жестокостью, Брулг был подобен разъяренному медведю – тупой, неуправляемой силой, сметающей все на своем пути. Его репутация была такова, что даже самые смелые орки старались держаться от него подальше. Избавиться от него было необходимо, но сделать это нужно было крайне осторожно.
Я долго размышлял над этим, изучая повадки Брулга, ища его слабые места. Он был силен и вынослив, но при этом глуп и самонадеян. Его любовь к демонстрации своей силы и бесстрашия граничила с безрассудством. И именно на этом я решил сыграть.
Во время одной из разведывательных вылазок наш отряд вышел к старому, полуразрушенному подвесному мосту. Когда-то он соединял два берега глубокого ущелья, но время и непогода сделали свое дело. Многие доски прогнили, канаты истерлись, и переходить по нему было смертельно опасно. Даже смотреть вниз было жутко – где-то далеко на дне ущелья виднелась узкая полоска бурлящей реки, обрамленная острыми скалами.
Я знал, что это идеальная возможность избавиться от Брулга. Он всегда хвастался своей силой и бесстрашием, и я был уверен, что он не упустит шанс продемонстрировать свою удаль перед другими орками.
Так и случилось. Когда мы подошли к мосту, Брулг остановился и окинул его насмешливым взглядом. "Что, струсили, слабаки?" – прорычал он, обращаясь к остальным членам отряда. "Этот мост выдержит и десять таких, как вы!"
С этими словами он сделал шаг вперед, намереваясь первым перейти на другую сторону. Я ждал этого момента. Как только Брулг ступил на середину моста, я "прыгнул" в его тело.
На этот раз мне не пришлось бороться с его сознанием. Брулг был настолько уверен в себе, что даже не заметил моего вторжения. Я полностью контролировал его тело, чувствуя его невероятную силу и неукротимую энергию.
Вместо того, чтобы осторожно переходить по полусгнившим доскам, я начал намеренно раскачивать мост, с силой топая ногами и издавая громкие крики. Мост заскрипел, заходил ходуном, но я продолжал свое безумство. Орки из отряда, стоявшие на берегу, кричали мне (то есть Брулгу), чтобы я прекратил, что это опасно, но я не обращал на них никакого внимания.
Я чувствовал, как адреналин бьет мне в голову, как сердце у Брулга колотится от возбуждения и опасности. Это было странное ощущение – испытывать чужие эмоции, управлять чужим телом, словно марионеткой.
В какой-то момент я почувствовал, что одна из досок под ногами треснула. Я специально перенес на неё весь вес тела, и она с треском переломилась. Брулг потерял равновесие и с диким криком полетел вниз.
Я вернулся в свое тело за долю секунды до того, как он достиг дна ущелья. Страшный удар о камни – и все было кончено. Я стоял на краю пропасти, глядя вниз на распластанное тело Брулга, и не испытывал ни малейшего сожаления. Он был чудовищем, и мир стал немного чище без него.
Орки из отряда были в шоке. Они не могли поверить, что такой сильный и бесстрашный воин, как Брулг, мог так глупо погибнуть. Они оплакивали его, как оплакивают любого павшего в бою, но я знал, что многие из них в душе испытывают облегчение. Ведь теперь им не нужно было больше бояться этого жестокого садиста. Его смерть была списана на несчастный случай, на роковую случайность, и никто не заподозрил меня в причастности к его гибели. Ведь кто бы мог подумать, что молодой орк, к тому же сын вождя, способен на такое? Только я знал правду. И эта правда тяжелым грузом легла на мою душу. Но я утешал себя тем, что это было необходимо. Что иногда зло нужно останавливать любой ценой, даже если эта цена – чья-то жизнь. И что может быть когда-нибудь я смогу искупить свою вину, построив новый мир, где не будет места жестокости и насилию. Мир, о котором я мечтал с тех пор, как оказался в этом чужом и страшном теле зеленокожего дикаря.