Глава четвертая Джиджи Что, правда, Карл?
На следующий день рано утром я отправляюсь на каток – сегодня в планах одиночная тренировка. Уже на выходе сталкиваюсь с мужской командой – у них второй день тренировочного лагеря. После проката умудряюсь втиснуть пробежку, но очень недолгую, потому что на улице слишком влажно, даже хуже, чем я ожидала. Я как раз возвращаюсь в общежитие, когда мне звонит Уайатт и принимается жаловаться на маму, которая не выразила надлежащего восторга по поводу его новой песни. Я так понимаю, ей не понравилась аранжировка, но он так причитает, будто она велела ему бросить музыку насовсем и пойти работать продавцом в аптеку.
В конце пробежки сбавляю темп и позволяю себе насладиться тем, что весь кампус в моем распоряжении. Уроки начинаются только в понедельник, и вот тогда Брайар оживет, превратится в настоящий улей. Студенты и преподаватели заполонят мощеные дорожки, оккупируют кованые скамейки. Покрывала раскрасят траву в разные цвета, а вокруг студенты будут бросать фрисби и играть в футбол. Даже когда погода изменится, кампус все равно останется красив. Опустится снежный покров, деревья покроются инеем. В Новой Англии нет плохой погоды. Любовь к этим краям у меня в крови.
В крови она и у моего брата, вот только Уайатт никогда не умел сидеть на месте. Его вечно тянет в странствия – прямо настоящая болезнь. Вечно убеждает папу, что в межсезонье мы непременно должны отправиться в какую-нибудь эпичную поездку. Серфинг и скоростной спуск по тросу в Коста-Рике. Трекинг в Южной Америке. Подводное плавание на Мальдивах. Они с папой невероятно близки, но, как бы Уайатт ни отрицал, на самом деле он тот еще маменькин сынок.
Именно поэтому я смеюсь и прерываю его на середине гневной тирады.
– Так, давай просто притормозим с этим якобы гневом, а? Мы с тобой оба знаем, что в итоге ты поступишь так, как она скажет.
– Неправда, – упрямится брат.
– Серьезно? То есть проигрыш ты менять не собираешься?
– Если и поменяю, то потому что сам так решу, а не потому что мама сказала.
– Ага, как же. Продолжай аутотренинг, чемпион, – я театрально кашляю в трубку. – Маменькин сынок.
– Я не маменькин сынок! – О, а вот и возвращение гнева.
– А разве у тебя на аватарке не фотка с мамой?
– Да, но она с «Грэмми»[12]! – ворчит Уайатт. – Кто откажется поставить на аву фотку с «Грэмми»?
Ну, я бы отказалась. Вероятно, дело в том, что мне совершенно не хочется напяливать шикарное платье, чтобы потом меня фотографировали на вручении какой-то там премии. В прошлом году я могла пойти на церемонию вместе с ними – мама написала музыку для альбома нового трио, играющего инди-рок, и получила за него несколько номинаций на «Грэмми», но Уайатт такие мероприятия любит куда больше меня.
– Что ж, очевидно, от своей дражайшей сестры я поддержки тоже не получу.
– Дражайшей? – фыркаю я в ответ. – Вот сказанул-то!
У входа в Хартфорд-Хауз я останавливаюсь завязать шнурок.
– Слушай, мне надо идти, – говорю я ему, поднявшись. – У меня на день куча планов.
– Пока, предательница.
Насчет планов я не шутила и уже вскоре еду в город – в гости к своей лучшей подруге. Хочу извлечь максимум из солнечного влажного утра.
Диана живет в новом жилом комплексе Мэдоу-Хилл[13]. Не самое подходящее название, учитывая, что рядом нет ни луга, ни холма. В Гастингсе, штат Массачусетс, место находится в основном ровным жилым улицам, маленьким паркам и тропинкам в тени деревьев. И все же этот новый жилой район мне нравится. Балконы с белыми перилами выходят на большой, красиво оформленный двор с огромным бассейном и несколькими рядами шезлонгов под красно-белыми полосатыми зонтиками. Божественно.
Сегодня я слышу ее голос не через домофон у входа в подъезд, а с балкона.
Поднимаю голову и вижу, как она мне машет.
– Можешь не подниматься, я уже спускаюсь! Встретимся у бассейна!
Поправляю на плече пухлую пляжную сумку и отправляюсь на задний двор, где, к моему изумлению, нет ни души. Пусто!
Задняя дверь открывается, и Диана несется мне навстречу. На ней джинсовые шорты и ярко-розовый лиф от бикини. Платиновые волосы собраны в высокий хвост, который подпрыгивает при каждом ее шаге.
Если кто-нибудь попросит меня описать Диану Диксон одним словом, я скажу: «бомба». Ростом она чуть выше пяти футов[14], но энергии в ней пугающе много, а еще она очень эффектна и обладает огромной жаждой жизни. Я ее просто обожаю.
– Где все? – тут же спрашиваю я, обводя рукой пустой бассейн. – Почему никто не наслаждается солнышком?
– Джиджи, люди вообще-то на работу ходят. Не все такие свободные дамы, как мы с тобой.
Я смеюсь. Она ведь права. Вечно забываю, что район не студенческий. Тут живут взрослые люди. Из всех жильцов Диана самая младшая.
На первом курсе она жила вместе со мной и Мией в апартаментах на троих, но в конце второго семестра у нее умерла тетушка и оставила Диане в наследство эту квартиру. Я так расстроилась, когда она уехала, но сложно винить человека за желание сбежать из общежития. Теперь у нее свой дом, свое личное пространство, а ипотеку за квартиру тетушка полностью выплатила.
Думаю, я могла бы оказаться в схожем положении: родители предлагали снять или купить мне квартиру за пределами кампуса, когда я только начала учиться в Брайаре. Но мне эта идея пришлась не по душе. Они и так платили за мое обучение: от стипендии я отказалась, потому что считаю неправильным быть из богатой семьи и отбирать возможность у того, кто не может позволить себе учебу в Лиге плюща.
По той же причине я не хочу дополнительных бонусов, которые идут вкупе с богатыми родителями. Жить в общежитии дешевле, чем за пределами кампуса, потому что здесь все включено, так что, раз уж родители финансируют все мое пребывание в колледже, мне не хочется брать больше денег, чем нужно.
– Надеюсь, ты прихватила солнцезащитный крем, потому что мой закончился.
Я приоткрываю сумку.
– Со мной не пропадешь, детка.
– Я даже не сомневалась.
Мы застилаем полотенцами два соседних шезлонга и по очереди намазываем друг друга кремом. Солнце печет неимоверно.
– Как прошла утренняя практика у чирлидеров? – спрашиваю я. – Эта новая девица все еще претендует на твое место?
Диана не просто чирлидерша, она делает выбросы. В команде она лучшая, по крайней мере была в прошлом году, когда они заняли второе место на национальном чемпионате. Вчера подруга написала мне, что волнуется насчет новенькой: появилась какая-то зажигалка-первокурсница, которая в составе школьной команды выиграла четыре последних национальных чемпионата среди старшеклассников.
– Марго? Выбыла, – невозмутимо сообщает Диана. В глазах у нее, впрочем, скорее сожаление, чем облегчение. – Порвала ПКС[15] сегодня утром на тренировке. Тренер говорит, она выбыла на целый год.
Мне только и остается, что присвистнуть.
– Вот черт. Сурово.
Студенты, занимающиеся спортом, знают, что от травм никуда не деться, но порой так легко забыть, до чего хрупким бывает человеческое тело. Вот ты пытаешься стать чирлидершей на вершине пирамиды, а через мгновение оказываешься на обочине и пропускаешь целый сезон.
– Да, я ей сочувствую.
Скинув сандалии, я хватаю бутылку с водой и усаживаюсь на край бетонной площадки перед бассейном. Опускаю ноги в воду и понимаю, что она даже теплее, чем я ожидала.
Оглядываюсь через плечо на Диану.
– А ты так и встречаешься с двумя парнями?
Та скидывает шлепанцы и усаживается рядом со мной.
– О, все еще круче. Теперь их трое.
– Господи. Я бы от такой многозадачности сыпью покрылась.
Она преувеличенно тяжело вздыхает.
– Да, становится тяжеловато. Так что ты поможешь мне решить, кого выбрать.
– А со всеми встречаться ты не можешь?
– Я пыталась! Последние несколько недель старалась сократить их число с двух до одного, а вместо этого пополнила список еще одним. Но хотелось бы уже раздеваться начать, так что пора сделать выбор. Свой цветочек я раскрою только одному из них.
Я как раз по неосторожности хлебнула воды и теперь принимаюсь кашлять.
– Ах да, твой драгоценный цветочек.
Диана не девственница, но ужасно привередлива к тем, с кем спит. А еще постоянно веселит меня своими абсурдными метафорами, когда мы обсуждаем секс или чьи-то части тела.
Зеленые глаза озорно горят.
– Короче, мне нужна твоя помощь. Помоги мне определиться.
– Ладно, послушаем, как обстоят дела. Один из них – парень из вашей команды, так? Который делает трюки? Как там его зовут? Хотя, знаешь, я никого из них не помню по имени. Ого. Плохая у меня память.
– Даже не думай, напоминать не собираюсь. Не хочу, чтобы ты мыслила предвзято. Потому что у третьего парня просто ужасное имя.
– Что? Да ладно, какое? Пожалуйста, скажи. Роджер? Бифф? А может, Карл?
– Я скажу тебе в конце. Когда ты выберешь.
– Тебе бы только подразнить. Ладно. Ухажер А. Чирлидер.
Она кивает.
– Очень спортивный. Очень целеустремленный. С ним действительно весело. Дерзкий, но не высокомерный. Ужасно сексуальный. Единственная проблема – все пропевает.
– В смысле, постоянно поет песни?
– Нет же, – стонет Диана. – Он все пропевает. Типа «а тепе-е-ерь пожую-у-у-у-ка жва-а-а-ачку-у-у».
От этого музыкального шедевра меня сгибает пополам от хохота.
– О боже. Мне он нравится.
– Серьезно, одна из самых отвратительных привычек, что мне встречались за всю жизнь. Ухажер Б – настоящий музыкант, но даже он столько не поет.
– О, музыканта я помню. Он написал тебе песню, где пытался срифмовать «Диана» и «бананы». – Я уверенно качаю головой. – Ни в одной песне о любви не должно быть слова «бананы». Кроме того, у тебя семья из Саванны, что ж он такой шикарный вариант упустил?
– С рифмами у него не очень, – признает подруга. – И с чувством юмора тоже. Он не понимает моих шуток и весь такой серьезный.
– Музыканты часто бывают серьезными.
– Знаю, но мне нравится, когда у парня хорошее чувство юмора.
– У ухажера В оно есть?
– О да. А еще он немного чудаковатый. Изучает физику. Очень умный, но никакой снисходительности в общении. Совершенно очаровательный. Вообще не мой тип, но на прошлой неделе мы столкнулись в «Кофе-Хат», и я почему-то почувствовала к нему влечение.
– А минус?
– Немного не уверен в себе. Постоянно расспрашивает о моих бывших, а когда я ему задаю тот же вопрос, злится.
– Это, конечно, раздражает, но он хоть вопросы не нараспев задает.
– Верно подмечено. О, а еще он постарше.
– Насколько?
– На шесть лет. Ему двадцать шесть. Он в магистратуре.
Я обдумываю все, что она рассказала.
– Так, ладно. Основываясь на всех имеющихся данных, я выбираю между ухажером А и ухажером В. Думаю, все зависит от того, кого ты хочешь получить – нахального чирлидера или милого ученого. Будь я на твоем месте, я бы, наверное, попытала счастья с ученым. Для тебя это стало бы приятной сменой темпа. И, уверена, он будет хорош в постели. Я прямо нутром чую.
– Любопытно. Ладно. Решение принято! Пусть будет ухажер В.
На этой ноте подруга соскальзывает с дорожки и плюхается в воду. Она тут же уходит под воду, а потом выныривает на поверхность и трясет хвостом, как мокрая собака. Меня в итоге обдает волной брызг, и я начинаю смеяться.
– Ты просто жестока! – обвиняю я, хотя прохладные капли приятно остужают лицо. А вообще-то пошло оно все. Поправляю завязки бикини и тоже прыгаю в воду.
Ощущения райские. Воды свежая и холодная, приятный контраст с удушающей влажностью и неумолимым солнцем.
Некоторое время я плаваю на спине, а потом вдруг вспоминаю нечто очень важное.
– Эй, погоди-ка, а как зовут ухажера В? Давай, выкладывай.
Диана подплывает ко мне, медленно рассекая воду. Время тянет.
– Что, правда, Карл?
Она в ответ вздыхает.
– Персиваль.
У меня рот так и открывается.
– И ему всего двадцать шесть? Что за родители так поступают с ребенком? Он хотя бы откликается на Перси?
– Ему не нравится имя Перси, но, может, я его уговорю, – Диана начинает плыть рядом со мной, посмеиваясь. – Знаешь что? Мне даже неважно. Мне нравится Персиваль. Он-то мне и нужен.
Следующий час мы проводим в бассейне, плавая и болтая о всякой ерунде. Потом еще час валяемся на солнышке, пока живот у меня не начинает урчать так, что его уже невозможно игнорировать.
– Черт, Джи, утихомирь его, – ухмыляется Диана.
– Ничего не могу поделать. Умираю от голода.
– Хочешь, закажем что-нибудь на обед?
– Не могу. Я встречаюсь с Уиллом в городе. Кстати… – Я резко сажусь и засовываю руку в сумку в поисках телефона. – Надо бы время посмотреть.
– Ты знаешь, что я думаю о твоих отношениях с Уиллом, – Диана цокает языком. – Нечего общаться с друзьями бывшего.
– Ну, изначально он был моим другом. – Смотрю на экран. – Черт. Почти час. Скоро надо выдвигаться. Не хочешь к нам присоединиться?
– Не-а. Я пробегусь по тем движениям, которые мы выучили утром на тренировке. Но вечером возвращайся. Появился новый канал с реалити-шоу, и они запустили целую сетку всяких проектов, некоторые просто безумные. Потрясающее зрелище.
– О боже, ты смотрела «Интрижка или судьба»? Мы с мамой одержимы этим шоу.
– Да! – выпаливает Диана, и в итоге мы еще пятнадцать минут обсуждаем лучшее (и при этом – худшее) шоу о свиданиях во всем мире. Чепуха, на которую почему-то тратишь по десять часов своей жизни, а потом сожалеешь об этом.
В итоге я вынуждена прервать этот чудесный разговор, потому что пора зайти в квартиру и переодеться к обеду.
Не только Диана корит меня за то, что я по-прежнему близка с друзьями Кейса. Об этом мне твердят практически все, и их предупреждения маячат где-то на задворках моего подсознания, пока я иду к ресторану «У Сьюзи», где встречаюсь с Уиллом Ларсеном.
В свою защиту скажу, что я действительно подружилась с Уиллом задолго до того, как начала встречаться с Кейсом. Он, как и я, родился в Бостоне, мы ходили в одну старшую школу. Даже на пару свиданий сходили, пока не поняли, что таких платонических отношений, как у нас, наверное, ни у кого не было, нет и не будет. Химии – ноль.
Именно Уилл познакомил меня с Кейсом на первом курсе, он же убедил сходить с Кейсом на свидание. Я всю жизнь играла в хоккей и старалась не встречаться с хоккеистами. В основном потому что знаю, какие они.
Они – известные бабники.
Хм. Если задуматься, получается, все случившееся – вина Уилла.
– Привет, – обнимаю его, когда он встает из-за стола.
Уилл звонко целует меня в щеку и ослепительно улыбается. У него очарование соседского парня, перед которым редкая женщина устоит.
– Смотри-ка, – он демонстрирует мне ламинированную страницу. – Новое меню.
– Какой сюрприз.
Они тут меню меняют где-то раз в месяц. Такое ощущение, что владельцы никак не могут определиться, какой ресторан хотят содержать.
– Сэндвичей с деревенским хлебом больше нет, – сетует Уилл. – Как жаль. Они мне нравились.
– Да, шикарные были сэндвичи, – пробегаю взглядом по меню и хмурюсь. – Что-то многовато суши. Это настораживает.
Уилл посмеивается.
– Может, они переименуют свое заведение в «Суши у Сьюзи».
– Нет, тогда уж лучше в «Суперсуши-шоп у Сьюзи». Попробуй произнести это раз пять подряд.
– Точно, а потом начнут подавать суп и превратят эту контору в «Суперсуши-шоп и суп-шоп у Сьюзи».
– Да, так еще лучше.
Мы продолжаем изучать меню. Мне даже жалко владельцев. Они открылись два года назад и с тех пор пытаются удержаться на плаву. Меж тем у дверей их главного конкурента, трактира «У Деллы», вечно стоит очередь. Правда, «У Деллы» здесь уже целую вечность, это излюбленное местечко и почти городская достопримечательность. Мама, когда училась в Брайаре, работала там официанткой.
Мы с Уиллом останавливаемся на бургерах с картошкой фри. Так безопаснее, чем заказывать суши в заведении, где еще на прошлой неделе весь день подавали одни завтраки.
– У тебя же благотворительная игра на этой неделе, верно? – спрашивает Уилл, пока мы ждем заказ.
Я киваю.
– В четверг. Хочешь прийти поболеть?
– Если тренировочный лагерь меня не добьет, обязательно.
– Как идет формирование новой команды?
– О, да просто идеально. Знаешь, мы прямо как вода и масло. Они ведь так хорошо смешиваются.
Меня пробирает смех.
– Все настолько плохо?
– Хуже, чем ты думаешь. Эти парни из «Иствуда» такие злобные!
– Да, уверена, только они, – сухо замечаю я.
Уилл упрямо качает головой.
– Я просто о чем говорю, это ведь они фактически пришли к нам в дом. Могли бы вести себя повежливее.
– Видишь, вот в чем проблема. Ты говоришь, это ваш дом. Будто им здесь не место.
– Так им и правда не место, – ворчит друг, но уже с улыбкой, хоть и немного печальной. – Но я тебя услышал. Может, мы и правда отвечаем им тем же. В любом случае еще только второй день лагеря, а все уже готовы поубивать друг друга. Мы в этом году даже в плей-офф не выйдем, что уж говорить о финале.
Снисходительно треплю его по руке.
– Не переживай, сладкий. Как минимум одна хоккейная программа Брайара выиграет в этом году «Замороженную четверку». Женщины вас прикроют.
– Вот спасибо.
Тут подходит официантка с нашими напитками, и Уилл на некоторое время присасывается к своей газировке, а потом вдруг заявляет:
– Миллер переводится.
Миллер Шулик – еще один игрок «Брайара», причем чертовски хороший. В прошлом году играл во второй линии. А еще он очень приятный парень. На самом деле единственный его недостаток в том, что его лучший друг – Джордан Трагер.
– Сегодня утром сказал, – мрачно добавляет Уилл. – Тренер нашел ему место в Дулуте[16], в Миннесоте.
– Там хорошая программа.
– Ага. Если здесь он входит в десятку лучших, там будет в тройке. Явно шаг вперед. Просто так жалко, что он уходит. В пятницу вечером устраиваем ему прощальную вечеринку. Барбекю, выпивка. Может, посидим у костра. Ты придешь?
– Конечно. – Мне нравится Миллер. Грустно, что он уедет. – Действительно, до чего жалко. Почему Трагер не может перевестись?
– Потому что чудес не бывает.
Я фыркаю. Даже сокомандники Джордана его не выносят.
– Короче, скажи своим девчонкам про вечеринку для Миллера. Чем больше народу придет, тем веселее будет. Мия уже вернулась со своих шикарных каникул?
Мия, моя соседка, еще и одна из моих лучших подруг по колледжу. Ее отец – посол США в Мальте, а мать – наследница транспортной империи, так что лето Мия проводит, загорая на средиземноморских яхтах и отдыхая на роскошных европейских виллах.
– Ты же ее знаешь, она явится в последний день перед началом занятий. Зато Диана в городе.
– Круто. Возьми ее с собой на вечеринку.
Я вопросительно изгибаю бровь:
– Кого-нибудь из новых ребят пригласите?
– А ты, блин, как думаешь?
– Значит, нет.
– Конечно, нет. Зачем ходить Миллеру по больным мозолям?
Подходит официантка с нашей едой, мы благодарим ее, и Уилл тут же хватается за чизбургер, откусывает и жует первый кусок, кажется, целую вечность.
Когда он заговаривает снова, я понимаю, что вся его невозмутимость напускная, так сказать, прелюдия к следующему вопросу.
– Так что происходит между тобой и КК? – Его равнодушие тут же разлетается вдребезги.
Смеясь, закидываю в рот картошку фри.
– Так вот оно что.
– Что?
– Допрос насчет Кейса. Думаешь, я правда поверила, что ты ни с того ни с сего позвонил мне и пригласил пообедать?
– Мы постоянно вместе обедаем, – возмущается Уилл.
– Верно, но конкретно сегодняшний обед просто так пришелся как раз на следующий день после того, как я сказала Кейсу, что не вернусь к нему. Очень подозрительно, знаешь ли.
– Просто совпадение, – подмигивает он.
– Конечно-конечно, даже не сомневаюсь.
– Клянусь.
Уилл снова откусывает от бургера и принимается невыносимо медленно жевать. При этом он смотрит на меня так, будто ждет, что я заполню паузу. Я этого делать не собираюсь. Жую картошку и делаю вид, что не замечаю, как стремительно его покидает терпение.
– Слушай, скажи мне хоть что-нибудь, – выпаливает он. – Что, черт возьми, мне передать ему?
– Ха! Я так и знала. Это он тебя подрядил.
– Да ладно, Джи, ты же знаешь, что он сожалеет. Он чувствует себя полным куском дерьма.
Внутри поднимается раздражение, и я пытаюсь затолкать его поглубже.
– Понимаю, что ты просто пытаешься ему помочь, но, пожалуйста, давай сменим тему.
Окидываю взглядом стол в поисках кетчупа, и до меня доходит, что официантка его забыла. Раз представилась идеальная возможность выпутаться из этой беседы, я даже не буду подзывать бедную девушку.
Я встаю со стула.
– Пойду возьму со стойки кетчуп.
Я настолько сосредоточена на том, как бы убраться подальше от вопросов Уилла, что совершенно не смотрю по сторонам. Быстро подхожу к стойке и врезаюсь прямо в Люка Райдера.