Глава десятая Джиджи Международный день поедания яблок
– Я просто вот о чем говорю: какой ты принц, если от монархии на Мальте отказались еще в семидесятых? Приятель, твоя семья теперь продает окна и двери. Мне плевать, что когда-то вы были дальними родственниками гребаной королевы… – Мия замолкает, заметив Райдера. Потом замечает букетик бело-желтых цветов у него в руках. – Ого. Ладно. Хочу на это посмотреть.
Как только мы подходим ближе, Райдер распрямляет широкие плечи и делает шаг вперед. Одет он так же, как вчера, – в джинсы и черную футболку, но на этот раз без бейсболки. Темные волосы растрепаны, и он то и дело запускает в них свободную руку.
– Привет, – отрывисто бросает он.
– Привет, – прохладно откликаюсь я.
В повисшей тишине мы пялимся друг на друга. Я на него – с подозрением, он на меня – безо всякого выражения.
– Привет! – вклинивается Мия.
Я совершенно забыла, что она еще здесь.
– Райдер, это Мия, – поспешно исправляюсь я. – Моя соседка.
Он кивает в знак приветствия.
Мия окидывает его оценивающим взглядом и, судя по легкому изгибу полных губ, остается довольна увиденным.
Райдер по-прежнему сжимает цветы, но отдать их мне даже не пытается. Мгновение я гадаю, не принес ли он их кому-то другому.
– Мы можем поговорить? – спрашивает он.
– Ой, конечно, – тут же отвечает Мия. Потом замечает его выражение лица и соображает, что к чему. – А, ты хочешь поговорить наедине с Джиджи. Вот черт. Я так хотела узнать, что происходит.
– Я тебе расскажу, – обещаю я.
Подруга широко улыбается и отправляется в общежитие, выуживая на ходу ключ-карту.
– У меня один вопрос, – объявляю я, едва мы остаемся одни.
– Какой?
– Ты что, серьезно принес мне цветы?
– Да, – бормочет он.
Мне до того смешно, что приходится прикусить губу. Никогда не видела человека в таком отвращении от собственного поведения.
– Слушай, мы оба знаем, что ты тот еще засранец, но, приятель, у тебя такой характер. Не надо унижаться и приносить мне цветы в знак извинения.
Он слегка ухмыляется.
– Кто сказал, что они в знак извинения? Может, они по случаю праздника.
– Да ты что? Ну-ну. И что празднуем?
Он достает из заднего кармана телефон и снимает блокировку, потом пару секунд изучает экран и, судя по тому, что я вижу, сверяется с календарем.
– Сегодня Международный день поедания яблок, – он наконец отрывается от телефона и смотрит мне прямо в глаза. – Подумал, стоит отпраздновать.
Мне только и остается, что таращиться в ответ.
– Шутишь.
Он поворачивает телефон экраном ко мне, и действительно: в списке международных праздников значится Международный день поедания яблок.
– Я правда люблю яблоки, – беспечно и немного самодовольно заявляет он.
– Знаешь, вот такой Райдер мне, пожалуй, нравится. Понятия не имела, что ты такой чудак.
– Я не чудак, – бормочет он.
– Тогда почему мы отмечаем твою любовь к яблокам?
Он потрясает передо мной букетом.
– Возьми уже эти чертовы цветы.
Волей-неволей улыбаюсь и, решив избавить его от страданий, принимаю маргаритки.
– Вообще-то я люблю цветы, – радостно сообщаю я. – Не так сильно, как бабочек, но почти.
Райдер вздыхает.
– Что? – тут же огрызаюсь я.
– Ты любишь цветы и бабочек? А я только начал думать, что ты правда крутая.
– Ну а ты что любишь? – поддразниваю я.
– Не цветы. Не бабочек.
– Любопытно, что говорит это парень, который целое утро выбирал цветы, чтобы извиниться перед девчонкой.
– Не все утро. Буквально минутку. Стянул их у соседа с клумбы.
– О господи.
– И они не для того, чтобы извиниться, – ворчит он.
– Ага-а-а…
– Мне не за что извиняться. – Он изгибает одну бровь. – Я сказал правду.
Я сверлю его взглядом.
– Как бы ты себя чувствовал, если бы я набросилась на тебя после игры, а потом взяла и перечислила все, что тебе не удается?
– Все было совсем не так. Ты спросила, что я думаю.
– Необязательно было отвечать.
– Не задавай вопросы, если не хочешь получить ответ, – парирует Райдер.
– Знаешь, мне больше нравилось, когда ты вообще не говорил.
В ответ на это он улыбается. Искренне.
Черт. Я сама во всем виновата. Сама вызвала у него улыбку. И вот теперь я удостоилась чести лицезреть эту дурацкую улыбку, а она просто сногсшибательна. Помню, как Камила рассказывала, что на вечеринках он просто подпирает стену, а женщины к нему так и слетаются. Теперь я понимаю, почему у него от них нет отбоя.
– Слушай, если бы это и правда было извинение – ну, гипотетически, я бы, возможно, признал, что иногда говорю слишком прямо.
– Не может быть! – Я старательно разыгрываю изумление.
– Обычно никто не жалуется.
– Конечно, уверена, все от такого просто в восторге.
Он опасно щурится.
– Зря я это затеял.
– Нет-нет, продолжай, – подстегиваю я. – Мне очень льстит это гипотетическое извинение. Итак, предположим – гипотетически, – что ты проявил излишнюю прямоту, сказал человеку, что он играет в хоккей в «Брайаре» только благодаря родственным связям, а практически сровнял этого человека с землей… Прошу, продолжай.
Улыбка резко исчезает с его лица.
– Я не имел в виду ничего подобного. И ремарка насчет кумовства не вписывается ни в какие ворота.
Кажется, говорит он искренне. Может, он и придурок, но вряд ли жестокий придурок.
Впрочем, я его почти не знаю.
– Я не собирался ровнять тебя с землей. Я всегда честен в том, что касается хоккея. Я и сам постоянно оттачиваю навыки, прорабатываю слабые места. Думаю, я просто забыл, что не каждый хочет услышать такой совет. – Райдер несколько медлит, и выражение лица у него становится почти мучительным. – И прости, что намекнул, будто ты всего добилась только благодаря отцу. Я же смотрел матч. Ты играла феноменально.
Несмотря на волну тепла, прокатившуюся по телу от комплимента, чувствую отголоски сомнения.
– Ты все это говоришь, чтобы мне не было так плохо?
– Я ничего не говорю просто так.
И это, подозреваю, чистая правда.
– Что ж, спасибо. Пожалуй, я даже ценю это, – неохотно добавляю я. – Ты и сам очень хороший игрок.
– Я не говорил, что ты играла очень хорошо. Я сказал, что ты играла феноменально.
– А я говорю, что ты очень хороший игрок.
Райдер едва слышно усмехается и машет рукой в сторону букета у меня в руках.
– В любом случае ты получила мою оливковую ветвь. Шейн сказал, что маргаритки нравятся девушкам и их нельзя истолковать превратно.
– Превратно – это как? Будто ты пытаешься со мной сблизиться? Будто занимаешься подхалимством, чтобы я замолвила за тебя словечко перед отцом? Ты ведь поэтому вчера явился на игру, да?
– Да, – без обиняков отвечает он. – Но ты четко сформулировала свою позицию на этот счет, так что больше я просить не буду. Я не из таких. – Он пожимает плечами. – Ну ладно, не буду тебя задерживать.
Вижу, что он уже готов уйти, и выпаливаю:
– Мне нужен совет.
Взгляд у Райдера откровенно настороженный.
– Второй раз я на эту удочку не попадусь, Жизель.
– Нет, серьезно. Я вчера была в паршивом настроении, только потому на тебя и набросилась. Я ведь такая же, как ты: вечно совершенствую свою манеру игры. – Встречаю серьезный взгляд синих глаз. – Если бы ты мог дать мне совет, что бы сказал?
Явно сомневаясь, он снова принимается взлохмачивать волосы.
– Прошу тебя. Что надо делать за сеткой?
– Не нужно так стараться активно выбраться оттуда, – наконец отвечает он. – Если научишься владеть этим пространством и эффективно его использовать, перед тобой откроется множество возможностей, и забить гол будет легко.
– Большой риск, большой приз?
Он кивает.
– Оказавшись за воротами, уходи в наступление, и ты вынудишь и вратаря, и защитника команды соперника сосредоточиться на этом участке. А когда все их внимание переключится на этот клочок льда, они перестанут следить, что творится перед воротами.
Я пытаюсь не обращать внимание на внезапно появившееся раздражение.
– Но там, за сеткой, я вечно теряю контроль за шайбой. Там так мало места!
– Как я уже сказал, научись владеть им. Иногда, если повезет, сможешь отвлечь сразу обоих защитников. Если у них еще и с коммуникацией дерьмово, то оба попытаются перекрыть тебе путь, и тогда у кого-нибудь из твоих сокомандниц, может, даже у нескольких, возникнет идеальная возможность для того, чтобы забить гол. – Он пожимает плечами. – А дальше что хочешь, то и делай.
С этими словами Райдер уходит, оставив меня стоять с букетом перед общежитием.
Я смотрю на маргаритки, провожу большим пальцем по шелковистому белому лепестку. Они невероятно красивые. И мне все равно, украл он их или нет. Потом перевожу взгляд на удаляющуюся спину Райдера, оцениваю мускулистые руки, уверенный шаг…
– Райдер! – вырывается у меня.
Он поворачивается.
– Что?
У меня появляется идея, и я обдумываю ее так и этак, пока иду ему навстречу.
Он, засунув руки в карманы, ждет, когда я подойду.
– У меня есть предложение, – объявляю я.
В глазах у него мелькает огонек веселья.
– И что за предложение?
– Ну, скорее, наверное, услуга за услугу. Ты поможешь мне, а я помогу тебе.
Лукавство тут же перерастает в заинтересованность.
– Насчет хоккейного лагеря моего папы… Он очень придирчиво выбирает помощника тренера. И, врать не буду, он о тебе не самого высокого мнения. Не знаю, давно ты произвел такое впечатление или нет. Зато знаю, что он уже несколько лет за тобой наблюдает. Он следит за всеми хорошими игроками в студенческом хоккее.
Райдер мрачнеет.
– Хочешь сказать, он точно не возьмет меня помощником.
– Этого я не говорила. Но он упоминал, что у тебя скверное поведение. Так что да, думаю, я могла бы замолвить за тебя словечко. Насчет твоих лидерских качеств или чего-то еще. Мы с ним постоянно болтаем по телефону, а в следующие выходные я поеду домой навестить родных. Если хочешь, каждый раз буду тебя нахваливать. Хотя нет, не каждый, а то отец что-нибудь заподозрит. Но я скажу ему, что мы дружим, и сделаю так, чтобы твою кандидатуру он обязательно рассмотрел. – Пожимаю плечами. – Мое мнение многое для него значит.
Райдер выжидающе смотрит на меня:
– Что ты хочешь взамен?
– Помоги мне справиться с проблемами за сеткой. Может, несколько раз потренируемся вместе. Один на один, – ухмыляюсь я. – Знаешь, я ведь, наверное, даже кое-чему смогу тебя научить.
– Не сомневаюсь. У тебя немало приемов.
– Видишь? Польза для обоих. Ты поработаешь со мной, а я поработаю ради тебя. Мы оба останемся в выигрыше. – Смотрю ему прямо в глаза. – Ну как, согласен?
Он думает так долго, что я уже гадаю, не откажет ли он мне. Это, конечно, будет глупо и совершенно бессмысленно, потому что…
– Я в деле, – отрывисто кивает он. – Напиши мне, когда и где пройдет первое занятие, я приду.
Райдер уходит, а я остаюсь пялиться ему вслед и гадать, на что же подписалась.
